Я здесь в тюрьме у северных властей
Я здесь в тюрьме у северных властей.
Тюрьма – землянка, с конурою схожа.
Пусты все дни – нет никаких вестей.
У всех от грязи в гнойниках вся кожа.
А дождь идет, тогда совсем беда:
от нечистот зловонный пар повсюду,
со всех сторон стекается вода,
из лужи пьем и моем в ней посуду.
Под крышей топят дровяную печь.
Гниет зерно в амбаре и воняет.
Сидим, сгрудясь, плечом касаясь плеч,
о будущем своем никто не знает.
В углу ретирада*, там крысы дохлой труп,
зловоние из всех углов такое,
что я не знаю, доживу ль к утру
иль смерть меня навеки успокоит.
Здесь редко кто из нас не заболел,
а я, несчастный, больше всех болею,
но я врагам служить не захотел,
с тех пор в душе надежду не лелею.
Чего теперь уже бояться мне?
Да, я в тюрьме, но мысли о свободе.
Остался верен я родной стране.
Бессмертным станет дух на небосводе.
Ретирада* — отхожее место, туалет.
Подстрочный перевод с китайского
Я здесь, в тюрьме у северных властей. Сижу в землянке-конуре, а эта конура - чи восемь в ширину, а в глубину - четыре с чем-то сюнь. Простая дверь низка, мала, а конура узка и коротка: она грязна, внизу и в темноте.
И вот в пустые эти дни здесь скучились все духи и парЫ. Со всех сторон стекают лужи, дождь; кровать, скамья всплывут, зашевелятся: то - дух, идущий от воды.
Полдня сижу в грязище липкой, глине; зловонные вздымаются пары; все залито кругом; то - дух, идущий от земли.
То солнце вдруг, то вдруг темно... Ход ветру отовсюду заперт: от солнца это дух идет.
Под крышей топят печь дровами, усилив этим страшную жару: теперь идет дух от огня.
В амбаре провиант гниет, и вонь за вонью наседает: тогда идет дух от зерна.
Плечом к плечу, сгрудясь здесь разношерстою толпою, воняем мясом тут же все в грязи: то будет дух от человека.
Там кучами воняет ретирад: там чей-то труп иль крыса дохлая лежит; зловоние идет из всех углов - смердящей грязи дух.
Скопились здесь за духом дух, и редко кто из тех, что им подвержен здесь, от них не заболел... А я, несчастный, слабый человек, два года уж болтаюсь среди них... И если это так, то, значит, есть же что-нибудь, что силы мне дает так жить. А как тогда понять то, что меня питает и в чем оно?
Мыслитель Мэн сказал нам так: "Я отлично умею питать в себе волны безбрежного духа".
И значит, вот: здесь этих "духов" семь, а у меня мой дух - один... Я этот свой единый дух поставлю против всех семи... Чего бояться мне? Смотрите, ведь безбрежный, как простор воды, тот дух есть дух прямой, дух прямоты пред небом и землею...
Примечание автора
Вэнь Тяньсян служил чиновником довольно высокого ранга до тех пор, пока его родину, Китай, не захватили в XIII веке могущественные тогда монголы. В одной из битв героически сражавшийся Вэнь Тяньсян был взят в плен и отправлен в тюрьму, где провел в ужасных условиях несколько лет. По дороге в тюрьму поэт написал несколько стихотворений о гибели царствующей династии и страданиях китайского народа. Захватчики очень высоко оценили поэтический талант, а также высокий государственный уровень мышления и чистоту натуры поэта-чиновника. Монголы попытались склонить его на свою сторону, предложив службу и высокую государственную должность, но поэт гордо отказался, заявив, что готов умереть, но не предать свою родину. Перед казнью поэт спросил у тюремной охраны, в какой стороне его родина. Получив ответ, он несколько раз поклонился в сторону Китая и произнес последние свои слова: "Я до конца буду верен своей родине". После этого Вэнь Тяньсян был обезглавлен. В современном Китае Вэнь Тяньсян считается национальным героем и образцом верности своему отечеству.
Свидетельство о публикации №125011007230