Империя II. Варвары

Со всех сторон Римскую империю окружали потрясающие оружием варвары. Варварскими назывались все племена, чье бормотание римляне не понимали. Кроме того, даже немого варвара легко можно было определить по штанам, которых сроду не носили римляне, предпочитавшие тоги и иные хламиды, но без которых не могли обойтись варвары в своих болотах и чащах.

Взаимоотношения римлян и варваров всегда зависели друг от друга. Когда Римская империя была сильна, она шла войной на варваров и обращала их в рабов. Рабы, как живые машины, трудились на полях, а римляне получали досуг и начинали томиться. Томление выливалось в необычайные всплески культуры, в оргии и массовые зрелища, в гражданские волнения и поиск лучшего. Рабам тем временем становилось невмоготу и они устраивали бунт; бунт подавлялся, опасность сплачивала граждан и принцепс принимал решение начать какую-нибудь новую войну, чтобы отвлечь людей от безделья. Война давала новых рабов, новое томление и новый всплеск. Варварские города рушились, а римские строились. Ради богатства шли на любую жестокость и подлость. Принцепсы, всходя на трон, тем самым словно лишались разума. Усугублялся разврат, в моду входила педерастия. Простая жизнь вызывала только смех, поиск необычайного всячески поощрялся. В солдаты идти никто не хотел. Вообще трудиться никто не хотел. Тем самым рабы, как единственный трудящийся класс Римской империи, выходили на первое место. Им поручалось ведение дел, они богатели и выкупались, их усыновляли беднеющие патриции. В армию вступало все больше варваров, при дворе императоров всеми делами заправляли вольноотпущенники. Жизнь империи в трудах историков постепенно заменялась жизнью императоров и описанием удавшихся и неудавшихся бунтов. На границах шла постоянная война.

Перелом произошел в III веке, когда при частой смене императоров жизнь империи вдруг бешено замелькала, точно кинопленка, и словно сорвалась с великой римской оси. Орущие орды германцев хлынули через Рейн и Дунай, и началось это разграбление,которое затянется на два столетия. Сколько их не перебывало на земле империи! Франки с синими волосами, стянутыми в пучок наверху и выбритыми на затылке, размахивающие своими секирами; готы, красившие волосы в красный цвет, вытолкнутые за Дунай нашествием гуннов; вандалы, покинувшие берега Балтики и вместе с аланами и бургундами прошедшие за Пиренеи и дальше, в Африку; бургунды, ушедшие из черноморских степей в страхе перед гуннами и теми же гуннами разбитые уже на Рейне; юты, пикты и другие хвойные северные народы, растерзавшие Британию; алеманны, тюринги, герулы, лангобарды, рутены, все это перемешанное воинство из племен не скотоводческих, не земледельческих, но живущих войной и ради войны, каким-то страшным движением выброшенные из Центральной Европы на римские рубежи; и наконец, как предвестие конца, все сносящий на своем пути вал гуннов, обезлюдивший на время весь восток и рассыпавшийся на переполненном западе. Взволнованное море больших и малых народов колыхалось над Европой; сейчас кажется, что большинство этих народов исчезло с лица земли; но подуй ветер, взбудоражь глубину, и черты и краски давно забытых названий снова замелькают на поверхности. То было время героев, то ли богов, то ли живых людей, героев, по слову которых тысячи и сотни тысяч шли в неизвестность, на огромные расстояния, чтобы убивать или быть убитыми. Зачем? Почему? Неизвестно: если и есть какая-то главная причина, давшая толчок тому, что назвали Великим переселением народов и настраивающая на столь высокий лад, причина эта - бог. История же не сохранила ничего, кроме имен героев и перечисление данных ими битв.