Город, куда улетают птицы

Калининград. Песчаная коса.
На длинный берег катятся приливы.
К твоим пропахшим мятой волосам
Бежит закат оттенка спелой сливы...

И этот ставший выдумкой момент,
А вместе с ним - Луну из пенопласта,
Я положу в истрепанный конверт, -
В надежде, что когда-нибудь воздастся

Мне за стихи одним коротким сном:
Сном, как нуга, волнительно тягучим,
Из тех, что бродят в сумраке лесном,
Творя себя из прошлого излучин...

Родная, посмотри: я не поэт;
Пью за тебя седьмую кружку чая,
И так живу, как будто меня нет,
И все неотвратимее скучаю.

А между тем в одном из городов,
Что стерты с карт, однако любят снится,
Ты пробуешь французское бордо
И беглым взглядом водишь по страницам,

Впитавшим тень моих давнишних строк,
Растрепанных, по-девичьи наивных;
В них не укрыт неспущенный курок -
Лишь легкий сплин склоненной к влаге ивы.

Подобно ей, ты вдумчиво молчишь:
Легли на лист распавшиеся кудри,
И тихо льнут закатные лучи
К припорошившей память снежной пудре...

А я - ты веришь? - больше не пишу.
Ну, если только изредка, под вечер.
Отбившись от зимы, белесый шум
Мне колкой шалью стелется на плечи...

Свеж дым от сигарет. Все как всегда.
Вдоль-поперек исхожена столица...
Я твое имя шепотом отдам
Мне незнакомым странствующим птицам,

Вообразив, что крылья их найдут
Твой город, леденцово-безымянный -
Тот город, где не чувствуешь минут,
Где дышит небо амброй и шафраном;

И, может быть, сквозь клочья облаков
Найдя твой дом по ребусам созвездий,
Они вспорхнут на узенький балкон,
Затем, чтоб там разлиться долгой песней...

А ты для них горсть крошек приготовь
И, если хочешь, грушевого сока;
Они возьмут с собой мою любовь
В твое навек прекрасное далеко...

И пусть мне не дано о том узнать, -
В твоей душе их трели отзовутся,
А значит я смогу, ветрам под стать,
Сквозь ворох миль тебя, мой свет, коснуться...

Калининград. Песчаная коса.
Во сне все так же ласковы приливы.
Ты пахнешь мятой. К мягким волосам
Бежит закат оттенка спелой сливы.