О миг мой
тысяча и одна любовь!
Тот самый,
на который отсрочено
рожденье мира нового.
Тот самый
в котором
опухшие железы вод
в движении нисходят
рыбьей кровью,
а в центре -
водный пьедестал
посланника в рутины искупленья.
Время
меняет последовательность
табунных чисел:
сейчас настанет чинквечченто,
сейчас
кентавр последний
ступит в ладью Харона,
сейчас
вдруг обернётся юный Байрон
и Тютчев отвлечётся от бумаг
с унылым дипломатическим снадобьем,
и станет Мандельштам под дуло века,
будут камни говорить
и доплетутся кружевные регги.
Я стану змее- или бого-борцем плоти,
рассыплет метро-семя
зрелый мак
и избежит завьюженного тленья.
В сей миг любви
на краю звёздной бездны
кружат слепцы под сон аплодисментов
и всё былое -
иже откровенье -
гримаса рта испитой кем-то ночи
на ложе чёрно-мраморный надгробий.
Повремени мгновенье!
Тихой лаской
лучатся в золотой оправе неба
рябиновые грозди.
Перед тем
как ринуться в пучину электронов
в извечном поиске Эльбруса света,
перед тем,
как мне -
безглазому,
безвестному
и захлебнувшемуся ртом,
любимая прикосновеньем тела
не возвратит
простую форму форм,
и излученье
опадающей листвы
не освятит меня
своим правдоподобьем!..
*** ***
Свидетельство о публикации №125011002757