Сказание о барадайберах. Про Козла-Златосыпа

СКАЗАНИЕ О БАРАДАЙБЕРАХ
Ироничная сага, правдиво повествующая о мужественном и героическом путешествии славных барадайберов в гарзанское царство, благородном оказании помощи Сокрытой Силе, усмирении Шерстиана, оприличивании Красногуба, и заслуженном благоприобретении  Козла-Златосыпа.

                Пролог

Как барадайберов струг отправлялся за море,
Дабы домой привезти им Козла-Златосыпа,
В этом сказанье я честно поведаю миру.

                1

Долог был путь, и погода лихая стояла,
Под кораблём разночинные плавали рыбы,
В выси небесной кружили зловредные птицы,

Дикие крики пернатых кругом раздавались,
Есть они сильно желали иль просто галдели,
Рыбы в глубинах молчали себе по-привычке.

Волны лупили борта многотонной мощёю,
Ветры из глаз выдували солёные слёзы,
Брызги летели на лица, и бороды мокли.

Крепко мужались в походе своём мореходы,
Бога Перуна они о спасенье молили,
У Посейдона морского просили пощады.

Сжалились боги тогда, пощадили отважных,
Буря утихла, и ветры трепать перестали,
В земли чужие пришли наконец-то спокойно.

Спать завалилась команда, чтоб силы собрались…
Тут я почтенных героев на время оставлю,
Людям открою, что было походу началом…

                2

Устрицей звал Бородатой народ бесштановню,
Голые бабы работали тут – раздевахи,
Их заменяли по дням мужики-жоподрыги.

Много бабёх собралося тогда в бесштановне,
Возле шеста жоподрыги задами крутили,
А раздевахи в тот день по домам отдыхали.

Кучка гарзан собралась у крыльца в ожиданье,
Все они были с носами орлиного вида,
Речью гортанной манили подвыпивших женщин.

Одеколоном дешёвым гарзаны воняли,
В баню ходить регулярно они не любили…
Зелье готовили сами кустарно из чачи.

В бабские дни было так у дверей заведенья,
В прочие дни опасались сюда приближаться,
Все не прошедшие рать и заморские гости.

С рати кто был приходил в бесштановню свободно,
Мог сколь угодно глядеть раздевах представленье,
Или валяться напившися дикого кваса.

Сратники сами себя те мужи называли,
Чтило закон барадайберов славное племя,
Остров морской себе выбравши для проживанья.

Сратники были могучи и все бородаты,
Шлемы стальные с рогами их главы венчали,
Женщины были красивы и в меру разумны.

Про Златосыпа-Козла одна баба узнала,
Дикого кваса влила она много в гарзана,
Тот и раскрыл, захмелев, превеликую тайну…

Баба потом удрала, кошелёк умыкнувши,
Хоть и проснулся гарзан без бабёхи и денег,
Другам своим говорил, что всю ночь веселился…

Все они так говорили, и всех обокрали…
Гордость гарзанская правду открыть не велела,
Срама стыдясь, небылицы друг другу вещали.

Денег гарзаны с собою полно привозили,
Думали люди - с продажи подземного масла,
Славились коим гарзанские дикие горы…

Но оказалось не масло доход приносило,
Хоть и питало казны государевой долю,
Главный доход доставлял им козёл бородатый.

Парнокопытный тот был превесьма необычен,
Может, являлся роднёй златорунного овна,
Только не зря называли его Златосыпом…

Какал козёл завсегда золотыми шарами,
Были шары те вполне фундуку соразмерны,
И находили для царской казны примененье.

К жопе козла были приданы верные слуги,
С тачкою следом ходили, помёт собирали,
А из помёта потом царь чеканил монету.

Стража была от зверей и людей вороватых.
Главным в народе считался секрет государства,
Но суждено тому было секрету открыться…

Баба, добывшая тайну, о том доложила,
Сход всевеликий на острове тут же собрался,
Было решение тиснуть Козла-Златосыпа.

Струг снарядили в поход, подобрали команду,
Сорок суровых мужей записали в матросы,
Был капитаном назначен Всекреп Громопержец.

Традиционно, названье придумали судну,
Струг назывался «Гаргон» в честь Гаргоны Медузы,
Из-под бушприта глава её грозно глядела.

Курс проложить пригласили на борт звездочёта,
Лекарем вызвался ехать учёный очкарик,
Песнями дух подымать Сладоглас подрядился.

Был ещё плотник, кузнец, брадобрей и кастрюльник,
Писарь имелся, и ловкий весьма живописец,
Шестеро крайних на судне в матросах служили.

Юнгою взяли румяного жирного парня,
Хоть он и плохо для дела морского годился,
В крайности мог заменить солонину успешно.

Вот и собралась за море Всекрепа команда.
Вышли на пристань корабль проводить раздевахи,
Танец исполнили богу морскому в угоду.

Так начинался поход за Козлом-Златосыпом,
Долго ли коротко длился -  да всё же достигли,
Дальней земли барадайберы в струге надёжном.

                3

Царство гарзан на высоких горах размещалось,
Там отрастал виноград, и водились бараны,
Недра хранили горючее чёрное масло.

Добыча масла велась из глубоких колодцев,
Вынувши наверх, его в бурдюки разливали,
После - грузили в арбы и везли на продажу.

Топливо жидкое сильно ценили купчезы,
Местный коньяк и вино уважали гурманы,
Тонкую шерсть от овец знатоки одобряли.

Жили нормально себе, не тужили гарзаны,
Царь управлял, недоимок казны избегая,
Только беда появилась - не ждали откуда.

Местный один богатей тяготел к просвещенью,
Много читал, а потом за границу подался,
Знания черпать в престижном весьма заведенье.

Очень погано то дело потом обернулось,
Дряни он там от учёных мужей нахватался,
Странно вести себя стал и других баламутил.

Ратовать стал богатей за природы защиту,
Масло подземное черпать взывал отказаться,
Также отречься велел от огня и одежды.

Степень магистра паломник обрёл за границей,
В дом возвратился он с рыжей большой обезьяной,
Что находилась при нём завсегда неотлучно.

Стали соседи у дома его собираться,
Мало кто видел на свете живого магистра,
Лекции начали слушать, не сильно вникая…

Но разобравшись потом, головами качали,
Были и те, что плевали и матом ругались,
Только ещё почитателей кучка собралась.

Бросили люди дома, поскидали одежду,
Ели сырые коренья и дикие фрукты,
Так единенье с природой они находили.

Чуть погодя обезьяны в общине возникли,
Люди простые магистру во всём подражали,
И волосатых подруг стали брать себе в жёны.

Дети потом появились от смешанных браков,
Все волосаты, прыгучи, лазучи и сильны,
В племени был Шерстиан, сын магистра, главою.

Так появилась напасть для добытчиков масла,
Крали морковь у ослов волосатые люди,
Что приводила в движенье ушастых упрямцев.

Без корнеплодов ослы себе тупо стояли,
Винт Архимеда вставал без скотины хожденья,
И в глубине оставалось подземное масло.

Та же беда и кузнечного дела коснулась,
Осликов сила меха заставляла вздуваться,
Воздух дававшие для полыханья угольев.

Всюду, куда не коснись, стопорилося дело,
Будь то подача воды или брёвен распилка,
Да и в складах овощных уменьшались запасы.

Некому было народ от напасти избавить,
Царь не на шутку задачею был озабочен.
Только беда не одна в государство явилась…

                4

Слава магистра соседа покоя лишила,
Люди, когда только начали лекции слушать,
Дом и очаг не бросая ещё понапрасну.
 
Выгоду видя одну в заграничной учёбе,
Двинулся сей пилигрим в просвещённые страны,
Дабы в культуру иную поглубже проникнуть…

Срам говорить, каковой он культуры набрался…
Он проникал, и культура в него проникала…
Не через уши и очи, другими ходами…

В женское платье рядиться ему полюбилось,
Голос менять, чтобы тоньше и слаще казался,
Губы помадою красить и щёки румянить.

По возвращении звали его Красногубом…
Близко приблизиться люди сперва избегали,
Ну а потом у него приближенцы сыскались.

Было же так, понаехали как-то туристы,
Знатные родом весьма и с тугою мошною,
Да с корабля подались сразу в дом Красногуба…

В доме искомом три дня зависали туристы,
Местный театр и музей обойдя стороною,
Градоначальника также вниманья лишивши.

Гостей отхлынувших тут же писаки сменили,
Следом явились художники и лицедеи,
Всякие там приобщились к заморской культуре.

Город тот был расположен в прибрежной долине,
Люди приезжие там в основном поселились,
Местные взяли пожитки и в горы бежали.

Царь был встревожен бедою довольно серьёзно,
Как бы до гор не дошла Красногуба культура,
Тут барадайберы в царстве его объявились.

                5

Были гарзаны дружны с барадайберов родом,
А по сему - ко двору пригласили Всекрепа,
Царские вина отведать с почтенною свитой.

Взял Громопержец с собой во дворец звездочёта,
Всё без занятия был тот во время стоянки,
Переговоры вести же он мог пригодиться.

Писаря в свиту включили ещё с живописцем,
Так же и жирного юнгу с собой прихватили,
Чтобы на царском пиру поплотнее подъелся…

Прибыл Всекреп во дворец государя гарзанов,
Был приглашён он с монархом беседовать лично,
Тут ему царь про лихие напасти поведал…

После же волю свою объявил он Всекрепу,
Коли поможет тот справиться с лютой бедою,
Может что хочет просить для себя в поощренье.

Репу Всекреп почесал, призадумался крепко,
Тута мол надо совета спросить экипажа,
Переговоры продолжить условились завтра.

Свите своей капитан рассказал о задаче,
Как бы решенье найти усмирить Шерстиана,
Да Красногуба в долине ещё оприличить.

Писарь красиво писать лишь умел на бумаге,
Знатно холсты малевал живописец достойный,
Юнга же жрать за троих был способен изрядно.

Мудрых советов у этих троих не сыскалось,
Впрочем не сильно тому капитан удивился,
На звездочёта познанья Всекреп полагался…

                6

Где-то гуляла по свету Сокрытая Сила,
Действуя тайно, гасила людские раздоры,
Узы порушенных браков умело чинила…

Между державами связи в гармонии были,
Строгий порядок в делах соблюдали купчезы,
Барин не брался за плеть, а холопы за колья.

Невидью сила звалась, избегала огласки,
В тёмных и тихих местах хорониться любила,
Странные были порою убежища с виду…

Омут речной для ночлега себе выбирала,
Либо в чащобе селилась лесной непролазной,
В доме заброшенном также могла приютиться.

Светочи Силы по всякому люди прозвали,
Жрицы, волхвы, колдуны, ведуны, чародеи…
Был звездочёт на Гаргоне почтенным друидом.

Мудростью был он своею довольно известен,
Много чего почерпнул от учителей древних,
Главным же было уменье общения с Силой.
 
                7

Пир у гарзанов царя от души закатили,
Множество было там блюд и вино полагалось,
Весело было не меньше Гаргона команде…

К славному стругу доставлены были гостинцы,
Вина в кувшинах имелись, за,
Тут Сладоглас, захмелев, сотворил песнопенье:

«В Греции Древней быков мужики разводили,
Был царь Авгий обладанием оных известен,
Парнокопытных полно  в его стаде имелось.

Только скупился тот царь содержать скотоводов,
Сами собою гуляли быки где попало,
А нагулявшись, навозы в хлева приносили…

Столько помёта набралось, что стала бедою
Вонь, заполнявшая царства Авгия пределы,
Мухи ещё постоянною были напастью.

Тут заявился герой для спасения царства,
Был он могучий с густою ходил бородою,
Зевс был отец его, звали героя Гераклом.

Мимо хотел он пройти, только мухи кусали,
Вонь же ударила так, что глаза заслезились,
Волей-неволей с бедою пришлось разбираться…

Мимо хлевов государя река протекала,
Вот перекрыл её русло могучий детина,
Воды прозрачные в скотные дворы направил.

Смыло навозы рекою в открытое море,
Мухи пропали, и сразу дышать стало легче…
Только вся рыба в течении нижнем издохла»

Песнь Сладогласа весьма экипаж зачерпнула,
Было и так, что пролилися пьяные слёзы
Крепких мужей, горевавших над сдохшею рыбой.

Рыбу и зверей морских барадайберы чтили,
Добычу в стругах надёжных вели неводами,
Травлю же бычьим навозом сочли произволом.

                8

Ночь наступила в гарзанских горах после пира,
Спать завалились участники все, кроме юнги,
Тот до утра просидел, доедая за всеми…

Поздней порою от сна звездочёт пробудился,
Шагом неслышным дворец государя покинул,
Стопы направил свои в заповедную рощу.

В сумерках утренних к роще добрался паломник,
Чинно приблизился к старому крепкому дубу,
К дереву с речью размеренной он обратился:

«Здравствуй, гарзанских уделов древесный владыка,
Сочной земли твоим корням, и солнышка кроне!
Помощь какую тебе оказать рукотворно?»

«Здравствуй же, чистого неба ночной наблюдатель.
Вовремя прибыл ты, помощь весьма пригодится,
Вызвался коль – помоги, я сполна рассчитаюсь.

Рощу питал ручеёк ледниковой водою,
Горный обвал получился, и русло сместилось,
Мало кореньям воды, только дождь выручает»

«В русло мы воду вернём, до свиданья покуда»
Так обещал звездочёт говорившему древу,
И до восхода ещё воротился в покои.

                9

Днём наступившим к царю поспешил Громопержец,
Выслушал утром он сказ своего звездочёта,
Было чего разузнать у гарзанов монарха.

Снова в покоях царя разговор состоялся,
В помощи скорой Всекреп государя заверил,
Только спросил, как расчистить ручей перекрытый.

Бремя заботы на царском челе отразилось.
Камни завала не главною было бедою, -
Старая ведьма к истоку тропу перекрыла.

Сдвинулись скалы, старухи приказу подвластны,
К ведьме идти на поклон опасались гарзаны,
Плотью людскою любила карга подкрепиться.

Было о чём призадуматься сильно Всекрепу.
Вместе с другими пришёл капитан к экипажу,
Тут барадайберы думою крепко задались.

Тяжка задача стояла, таилось решенье,
Стали подумывать юнгой старуху задобрить,
Тут неожиданно сам он помочь согласился…

                10

К злобной старухе отправился жирный парнишка,
Чуяла ведьма задолго его приближенье,
Медный достала котёл и ножи наточила.

Юнга в избушку старухи вошёл без испуга,
Слюни у ведьмы текли в ожиданье обеда,
Только вести она вдруг начала себя странно…

Юнга ещё малышом полюбил две вещицы,
Первою были печёные бабкины булки,
Вещью второй были славные дедовы сказки.

Трескал довольный пацан пирожки с кренделями,
Дедушки слушал сказанья, на память мотая,
Позже с ребятами стал уходить на прогулки.

Ягоды дети в лесу, да грибы собирали.
Было и так, что случалось детЯм заблудиться,
Их находили под вечер, уставших, голодных.

Будущий юнга подольше в лесу оставался,
Ночку он там проводил, и являлся под утро,
Только вполне был довольный, румяный и сытый…

…Слюни у ведьмы текли в предвкушенье обеда,
В медном огромном котле закипала водица,
Только слова произнёс, подлежащий съеденью:

«Рано ты больно собралась обедать, старуха,
Баню сперва истопи, накорми пирогами,
Да и кваску не забудь поднести - освежиться!»

Засуетилась старуха, как банный прислуга,
Вёдра с водой появились, мочало и мыло,
Мыться принялся юнга, бабка тесто месила.

Ночь суетилась карга, всё на стол накрывала,
Только напрасно пыталась обжору насытить,
Трескал юнга пироги и устатку не ведал.

В сумерках утра уже петухи прокричали,
Ночь промотавшись, смиренно взмолилась старуха:
«Ой уморил, окаянный, проси чего хочешь,
 
Нечего боле подать, все запасы спустила»
Юнга сказал, что хотел, а потом удалился,
Ведьму он так не одну обожрал - подчистую.

                11

Жирный юнга победил людоедку-старуху,
Вред причинять барадайберам бака не смела,
Без злоключений прошли мореходы к завалу.

Русло ручья от каменьев очистилось скоро,
Вновь побежала вода в заповедную рощу,
Позже пришло приглашенье друиду от Силы.

Снова ступил звездочёт под обширную крону,
Старому древу своё изложил пожеланье,
Так же сказал, что полезным был рад оказаться.

                12

Весть облетела гарзанов лесные массивы,
Каждому дереву были даны указанья,
Как поступать с волосатой толпой Шерстиана.

Злая напасть посетила людей волосатых,
Гнёзда их начали рушиться сами собою,
И шалаши повалились, жильцов накрывая.

Даже землянки к ночлегу уже не годились,
Корни древесные всюду из стен вылезали,
В задницу тыкнуть вселенцам больней норовили.

Взвыли от страха тогда волосатые люди,
Всею толпою к вождю Шерстиану подались,
Требовать стали от лютой беды избавленья.

Ведал уже как спастись предводитель мохнатый,
Знание это во сне Шерстиану явилось,
Сон же навеять сумела Сокрытая Сила.

«Братья и сёстры» - к народу вожак обратился –
«Все мы природы законы хранить обязались,
Надобно к людям идти, устранить непотребство».

Пламенной речью тогда Шерстиан разразился,
Людям своим рассказал о грехе Красногуба,
Вот де мол кто нарушает природы порядок.

Лишь головами качала толпа волосатых,
Тут же решив прекратить естества оскверненье,
Взяли мужчины дубины и двинулись в город.

Разом тогда красногубые все присмирели;
Зорко блюли шерстианцы природный порядок,
Позже и прочее право они охраняли.

Как средь людей неприлично ходить без одежды,
Форму им дали, пошитую в счёт государства,
Да заодно и оклад из казны положили.

                13

Восстановился порядок в гарзанских пределах,
Был государь восхищён от беды избавленьем,
Срок подошёл благодетелям дать поощренье.

Снова беседа была у царя с капитаном,
О пустяках для начала сперва говорили,
Позже зашёл разговор о размере оплаты.

Вече созвать предложил мореход бородатый,
Чтобы оплата в народ не вносила раздора,
Пусть и решают всем миром под чем подписаться.

С мудрым советом таким государь согласился,
Знал, на тяжёлое что-то придётся решаться,
Вот и пускай разделится с народом обуза.

Вызвать на вече достойных, гонцов разослали,
А звездочёт капитану давал наставленья,
Как половчее гарзанов народ одурачить.

                14

Вече гарзанов собралось на главную площадь.
Царь о решенье изрёк совещаться с народом,
Дабы отдать мореходам достойную плату.

«Цену пускай назовут» - из толпы закричали.
Тут Громопержец Всекреп ошарашил собранье,
В плату, сказав, что желает Козла-Златосыпа.

«Царская воля была, попросить что желаю,
Коли дано обещанье, исполните свято,
Либо другое решенье сейчас объявите!»

Ясное дело, зажилить гарзаны хотели,
Главную ценность свою, да почти что святыню,
Тут звездочёт обратился к собранью народа.

«Свято решение ваше, почтенные горцы,
Слово же царское тоже закон для народа,
Может козёл избирёт, где ему поселиться?

Если в гарзанских горах ему мало удобно,
Надо сменить Златосыпу среду обитанья,
Волю же выбрать давайте козлу предоставим.

С каждой пускай стороны пять мужей отберётся,
Обе пусть группы саженях в пяти к Златосыпу,
Сочные травы разложат, и манят словами.

К группе какой подойдёт уважаемый козел,
Тот и владеет пускай навсегда Златосыпом,
Да окончательным будет козлово решенье».

Сход всегарзанский сие предложение принял,
Тут же мужчин, златосыпа манить, отобрали,
Выбрали также мужей из матросов Гаргона.

Пятеро гордых гарзан тут же травы скосили,
Бросили травы в корыто, покрытое лаком,
И состязанье начать ожидали команды.

Пятеро грубых матросов надёргали травы,
Не было с ними корыта, на землю сложили,
Набранный свежий фураж, под гарзанов насмешки.

Несколько времени дали стоять ожидая,
После подали сигнал начинать состязанье.
Начали кОзла манить к себе обе команды; 

Слыша знакомую речь, тот к гарзанам подался,
Только, пройдя половину пути, усомнился,
Воздух ноздрями втянул и прибился к матросам.

Люди, увидевши это, так наземь и сели…
Тут звездочёт им слова произнёс в утешенье:
« Видите дело какое, почтенные горцы,

Худо вы чтили, вестимо, Козла-Златосыпа,
Ходите вы с бородами, порою, не спорю,
Только рога вы на шапках своих покажите».

Нечего было ответить толпе ротозеев,
Взяли с собою на борт барадайберы козла,
Да, помолившись, спокойно до дома отбыли.

                Эпилог

Были гарзаны горды, красоваться любили,
Одеколоном вонючим себя обливали,
Свежим же лаком новейшее пахло корыто.

Сами козлами воняли Гаргона матросы,
В этом Козёл-Златосып хорошо разбирался,
Вот и по вкусу пришлись ему моря бродяги.

Этими строками я завершаю сказанье…

                Конец