Замечаю

Год тридцать семь

Творился ужас бесподобный
в двадцатый век, год тридцать семь
в стране безнравственно-огромной,
слова где “враг народа” – мем.

Столетие убийства – праздник –
он отмечается страной
с размахом, посмотри, как будто дразнят.
На свой народ идут войной.

Расстреливают иль сажают,
и речка Чёрная красна,
повсюду смертный дух витает,
покрыта кровушкой страна.

Но праздник на крови стремится
затмить погибель тех времён
и суд неправедный вершится
под красный шелест злых знамён.

Убит Есенин и повешен,
замучен Осип Мандельштам,
а вождь убийственно утешен
по трупам кирзовым шагам.


Замечаю

Перекличка времени, пространства
происходит каждый Божий день.
И меняется пейзаж, убранство,
удлиняются и ночь, и день.

Я иду по горизонту счастья,
замечаю дивный небосклон
отгремевшего вчера ненастья,
эхо прошлого я слышу, гром.

Где сверкают молнии свободы,
озаряют пройденный этап,
в нём мои упрятанные годы
возвращаются во сне назад.

Проживаю я своё рожденье
да во всех превратностях судьбы.
Настигает словно наважденье
вероятность, собственно, борьбы

не за первенство в чём-либо, чаще
непосредственно, как есть, за жизнь.
Победительное в сути счастье.
Проходящий мимо, удивись

моему стремленью за пределы
выйти непонятностей в мечте,
там, где грусть, тоска заиндевели
и росой повисли на листве.