Взлелеянная

Снег искрится на солнце, сухой и сверкающий,
и позёмкой несётся в проулки, углы…
Я от боли обиду лелею пока ещё,
Словно прячу в туманности мглы.

Но туман повисает прозрачными клочьями,
Превращается в капельки льда.
Ветки дуба, скрипя, перекрещены с прочими,
Но с собою лишь я не в ладах…

Тянет к морю мой шарф, развевается по ветру,
Кто-то в спину легонько толкнул…
Вечный зов — это море без всякого повода.
Не боюсь ни ветров, ни акул!

А морозец кусается, губы обветрены,
Льдышки пальцев не греет карман…
Только тает обида моя с километрами,
Хоть застыла под ветром корма.

Под ногами песчинки хрустят — подморожены,
Солнце пялится нагло, в упор!
Чайки носятся низко с крикливыми рожами,
Нескончаемы гвалт их и  спор.

Солнце вовсе не греет, но слепит пронзительно,
Осушая следы со щеки.
Взгляд у моря не грозный, а даже просительный:
Волны ластятся, словно щенки…

И обида исчезла — прикинь?

о8.о1.2о25  1о:о1