И есть то благодатное сейчас

Жёсткие тени и пересвет.
Завтра — морковка, вчера как кастет.
Всё настоящее — зной и мороз.
Как танкер смеха в море из слёз.

Будь то хоть осень и даже весна
три дня валяться, а три не до сна.
То прям до пятки пустил корень зуб.
то тренье кожи и бабочки губ.

Иллюминатор — не видно земли.
Или могилу копаешь, в крови.
Руки раскинул стоишь словно крест,
в море мазута, тонешь в небе чудес!

Смотришь в макетный вертеп Рождества,
борешься с болью всего естества.
Тьма, словно рак, режет щупальцем Свет.
Жёсткие тени и пересвет.




Да нет же — есть и розовый рассвет,
апрельская салатовая нежность.
Жена, такой сакральный амулет,
что в ней водою стали пар и снежность.

И ваша есть неторопливая ходьба,
что между посиделок и пробежек.
Размазанная шпателем судьба,
что растопила шоколад, скрошив орешек.

Есть взгляды, как проверка, — ты ведь тут?,
без жадного, к теплу, прикосновенья.
Есть не река, не море — просто пруд,
и рябь едва-едва от дуновенья.

И есть то благодатное сейчас,
что не зовёт ни во вчера не гонит в завтра,
и благодать сошедшая на нас,
что Пришвиным вмиг делает Лавкрафта.