Безрукий...

Вплоть до грани небесной, до тучек,
Холмогорской упругой дорогой,
Шёл несчастный уродец без ручек,
Помирившись с привычной тревогой.

Благочинно кружились туманы,
Ночь безрогой коровкой бродила,
Запоздавший бежит от обмана,
Обретая в бессилии Силу.

Обретая сторукость снежинки,
Вольнодумство парящего снега,
Вплоть до грани идёт по тропинке
Тень безрукого человека.

А за ним сам Христос поспевает,
Хлеборобным крылом покрывая,
Ведь несчастный уродец познает,
Что он край от священного края.

Как аскет, как подвижник убогий,
Как несорванный лист под порошей,
Нету рук, но есть крепкие ноги,
Жизнь-безрукость, небесная ноша.

Вслед вздохнёт белый лес и полянка,
Луговинка, прогалинка, поле,
Сей прекрасный урод без огранки
В красоте духа немощи скроет.

Снег шуршит, белобрысый, предсмертный
На узлах, на сугробах просветы,
Каждый вздох точно выдох ответный,
Точно рай кем-то скорбным пропетый.

Алый флёр, спорной яркости воля,
Порыжевший край лунной упряжки,
Вот несёт дух безрукий уголья,
Завернувшись в печаль как в рубашку.
А за ним сам Христос через поле
Поспевает, прижавши барашка...
Разве может быть сильное горе,
Когда боль вся в небесных ромашках.