Фатих Карим Глубокое озеро

                ТИРЕН КЮЛ - ГЛУБОКОЕ ОЗЕРО

         1.

В ту ночь опять мела метель,
Старик Иван тулуп одел,
Ушанку, ноги - в сапоги,
И молвил: что ж, внучок, пошли.

Лопаты взяли, топоры
И за пустынные дворы,
Ушли во тьму под свист метели
К своей далекой тайной цели.

Деревня вымерла как будто -
Не видно никого окрест,
Собаки затаились в будках.
Они же шли в студеный лес.

У деда был тулуп овчинный,
Большой и теплый воротник…
Остались дни прошедшей жизни
В седом окладе бороды.

Внучок его - он «желторотый»,
Ему всего одиндцать лет,
Еще безусый, безбородый,
В бешмет без ворота одет.

Большие в латках рукавицы -
Отец оставил пред войной.
А валенки, не раз подшиты –
Забота бабушки родной.

Носил буденовку с бортами -
(Звезду отпарывать пришлось)
Отцовская она – большая,
Сползала на курносый нос.

Хотел вступить он в пионеры
И в красном галстуке ходить,
Всегда, везде стать лучшим, первым…
Ему мечту не позабыть.


Учился Ваня в сельской школе,
Любил читать, писать, считать…
Осталось все в счастливом прошлом:
Учебник, табель и тетрадь.

Ходил в обновах, как на праздник -
Ушанка, валенки,  пиджак.
И все «с иголочки» наряды
Мордатый немец отобрал.

Сгорела школа при бомбежке…
Фашисты есть исчадье зла:
Учительницу – комсомолку
Повесили среди села.

И мать угнали в неизвестность -
Остался мальчик сиротой,
На попечении деда,
Да бабушки с больной спиной.

И старика и мальчугана,
Фашисты гнали день-деньской
Дорогу чистить от бурана,
За Волчьей, что лежит горой.

Следят за ними полицаи -
Как псы цепные сторожат.
Ослабших пулей «врачевают»,
Голодных плеткой «угостят».

Как ненавистен труд не вольный -
Он грузом тяжким на душе.
От рабства страха
Труда не жалко – сердцу больно,
А эта боль всего страшней.


                2.

У деда был тулуп овчинный
Большой и теплый воротник.
Остались дни прошедшей жизни
В седом окладе бороды.

А внук его годами молод
Ему всего одиндцать лет,
Еще безусый, безбородый,
В бешмет без ворота одет

И взяв лопаты, топоры
Минуя снежные дворы.
Исчезли в тьме под вой метели
Стремясь к далекой тайной цели.

В лесу бураны свирепеют -
Кидаются со всех сторон.
И руки сразу леденеют,
И щеки ест презлой мороз.

Шли медленно и осторожно
Держа и слух и глаз в остро.
Расслышать что в метели можно?
Узреешь что? – кругом черно.

Секрет давно леса таили -
Там было озеро одно,
Не знали даже старожилы
Насколько глубоко оно.

Зимой смерзается как льдина,
Чрез лес короче много путь
И возят немцы на машинах
Снаряды войску своему.

Обратно тоже не пустые -
Всё тащат в рейх, всё им - добро.
Все грабят «нищую» Россию -
Бандитское у них нутро…

Дойдя до зимника-дороги,
Дед скинул теплый свой тулуп.
С размаху лезвием широким
Ударил топором по льду.

Рука в работе была ловкой,
И скоро брызнула вода.
- Давай внучок сгребай осколки
Кидай подальше щепки льда.-

Нарубленные крупно льдины
Качались плавно над водой
И словно мраморные плиты
Теснились в гладкой мостовой…

Ну, вот как будто бы готово -
Пробиты обе колеи,
А все следы трудов ночного
Буран снежком припорошил.

Устал дедуля, дышит тяжко.
А мальчугану каково?
Промокли руки, ноги на’сквозь.
Не ропщет - хлопчик боевой.

Чу, слышится из чащи леса
То грозный рев, то медный звень,
Горит фонарь, гремит железо -
Ползет по снегу страшный зверь.

Обида, ненависть и злоба,
Терзают сердце паренька,
Кусает губы он до крови, -
«Не выдай, смерзнись полынья».

- Да это танк? Вот это дело, -
Сказал повеселевший дед,
- Пущай нырнет, коль едет смело,
Узнает есть там дно аль нет.

- Давай, внучок, уйдем быстрее -
Нам кабы не попасть впросак, -
От  бронированного зверя
В ближайший спрятались овраг.

Все ближе танк, а что же мальчик?
Чуть-чуть робея снег жует.
Все ближе танк, а что же старче?
Глаза блестят, зуб ус грызет,

Седая борода дрожала,
Как меч сжимает он топор.
И ждут они вдвоем устало,
Когда свершится приговор.

Все ближе «зверь», как страшен он.
Сей час появится с пригорка…
И воет лес со всех сторон,
Как будто мчатся стаей волки.

И вот свершилось! Тонет танк
В фонтане брызг и льды вздымая…
Пускай запомнит лютый враг:
За все приходит час расплаты!

Ему не выплыть, ему смерть!
Он там останется как камень,
Его зловещий  черный крест
Покроет ржавчина веками.

Попав в возмездия ловушку,
Ушел фашистский танк на дно –
Нырнул бесславно как лягушка,
Как будто не было его.

- Внучок, ты видел, видел это?
За все врагу мы будем мстить!
Сильнее нет народной мести,
И нас ему не победить! -

И также тихо, незаметно
Внучок и дедушка Иван
Домой вернулись до рассвета.
А их следы сокрыл буран.


1942г.