Выращенный монстр наедине

Не тошнотворно плавает в вине —

Одно название прелюдии за имя,

Не нагло смотрит праву — обо мне

Искать тот уличительный надзор,

Когда ты сам выращиваешь взор

От гиблой тени, спутавшись в краях

И тонко между нитью в страх — стоят

Одни фигуры медленные — плиты.

Им ты — вдвойне наращенное я,

Им сам стоял над жизнью непременно,

И точно форма имени, творя —

Искал пути назад, наедине.

Куда — то в прошлое, а может на вине

Их нет уже и скол морали слеп

От тонких форм и нитей по уму,

Когда ты видишь собственную тьму,

И падая внутри ей гложешь — память.

Ты вырастил тем монстром нам — вину,

Одну историю под краткий диалог,

Что шорох от угодных к небу строк —

Одна модель искусственного ритма.

Ей степень зла сложна и между нас —

Не видно больше тени серых фраз,

Но стал твой монстр виной, наедине,

Как тёмный свет от футуризма мира.

Он прячет внутрь фонарь и побелит

Скульптуру сложной восковой приметы,

Когда над эталоном в нас — хранит

Судьба искусства, думая за всех.

Что нет там монстра круче, чем любовь,

Что тёмный свод истории — под кровь,

Лишь только эго, падая под свет

Внутри своей истории быть — мёртвым.

Или ходить под шум — наедине,

Ей только там присматриваясь мило,

Ей сложно говоря под страх — глаза

И зыбко ранам отбеляя свод.

Морали той, где нежить не ушла,

А символ на пути отходит — мирно,

Он твой сюжет растоптанных надежд

От боли эгоизма жить — для них.