Мелконаварный бизнес. Детектив 10-4

    Я вошел в холл гостиницы и поинтересовался у портье, на месте ли ключи от номеров пятьсот двенадцатого и пятьсот тринадцатого. Он, посмотрев, ответил:
    - Пятьсот двенадцатый - иес, пятьсот тринадцатый - ноу.
    Это меня устраивало: пятьсот тринадцатый был моим номером, а пятьсот двенадцатый - номером Андрея. Я поднялся на лифте и, пройдя по коридору, толкнул дверь пятьсот тринадцатого. Она оказалась не запертой, а в ванной слышался шум воды. Я закрыл дверь на ключ и стал ждать. Через пять минут шум падающей воды утих, а в комнату вошла мокрая звезда по имени Марина. Она вздрогнула, увидев в номере человека, но тут же узнала меня и улыбнулась:
    - Привет, а как ты вошел?
    - Номер был не заперт. А это иногда бывает не совсем хорошо. Или хорошо?
Видимо, в моем тоне что-то насторожило Марину, потому что она перестала улыбаться и спросила:
    - Что ты этим хочешь сказать?
    - Я сейчас вспомнил о своем пробуждении после отравления в первый же вечер. Я тогда ломал голову, каким образом Андрей узнал, что я пришел в себя и сразу же пришел, как будто стоял в коридорчике у дверей ванной и подслушивал, действительно ли я потерял сознание после отравления одним из препаратов, изобретенных для того, чтобы люди становились разговорчивыми, или мне удалось его обмануть. Я ломал над этим голову лишь до того момента, пока, отправившись в туалет, случайно не заметил на полу тонкого капронового шнурка, убегавшего за дверь. И тогда я понял, что как только стал приходить в себя, ты легким подергиванием вызвала Андрея, к чьей руке был привязан этот шнурок, а потом разыграла мизансцену с моим нежным пробуждением. Ведь так?
    Марина молчала. Полотенце, в которое она была закутана, соскользнуло с ее тела на пол, но мне было не до ее прелестей, я думал о судьбе Ольги и Наташи, да и о своей, кстати, тоже. И поэтому продолжал:
    - Я сегодня потолковал с нашим вчерашним знакомым, водителем, который увез девушек, и он был столь любезен, что все мне рассказал.
    - Этого не может быть, - воскликнула Марина.
    - Может, может, - ответил я голосом злодея и достал из своей сумки длинный кинжал, при виде которого Марина побледнела.
    - Так вот, - продолжал я, - он мне рассказал о тех подтанцовках, которые ждут тех дурёх, которые хотят заработать, взбрыкивая ногами за границей. И еще он добавил, что видит Андрея уже не впервые.
    Я замолчал, думая, что Марина захочет что-либо сказать, но она молчала, безучастно опустив руки по швам. В ее глазах стояли слезы. Так как Марина ничего не говорила, я продолжал:
    - А тебя он видел впервые. То есть, ты не успела увязнуть в этом деле глубоко, хотя, вне всякого сомнения, все знала. И теперь мне нужна твоя помощь, чтобы выручить девушек и помочь самим себе.
    - Ты ничего не понимаешь, - тихо покачала головой Марина, - я не могу этого сделать, иначе они убьют ее.
    - Кого? – быстро спросил я, но Марина тихо ответила:
    - Этого я тебе не скажу. Не могу сказать.
    - Черт побери, - закричал я, - ведь ты же смелый человек! Ты же спасла свою подругу, тоже Наташу, когда толкнула ее на стремянку в Душанбе. Я это уже давно понял. Она тоже должна была разделить участь девушек - проституток из России для солидных клиентов господина Махатмы!
    Услышав это, Марина стала совсем бледной и, опустившись на кровать, спрятала лицо в ладони. Ее плечи тряслись. Она рыдала. Я сел с нею рядом и стал гладить ее мокрые волосы, успокаивая.
    - Они мне сказали, что еще одна подобная выходка с моей стороны, и с моей мамой будет покончено, - прошептала она. - Я ничего, ничего не могу поделать. Не мучай меня, пожалуйста!
    Я отпустил ее, и она безвольно повалилась на кровать. Теперь она уже рыдала по-настоящему. В голос. Я понял две вещи: что здесь скрыта еще одна гнусная тайна, в которой мне, вне всякого сомнения, придется участвовать, если, конечно, меня не доконают предыдущие и второе - помогать Марина мне не будет. И не потому, что не хочет, а просто не осмелится. И, если трезво взвешивать факты, будет права: ну что я смогу сделать один, вооружившись кинжалом девятнадцатого века, которым и пользоваться-то как следует не умею? Но я не собирался все взвешивать трезво хотя бы потому, что зашел уже слишком далеко. Дороги назад у меня уже не было.
    Я стал лихорадочно соображать, что мне делать дальше. И тут мой напарник, агент Николсон, подал хорошую идею: не обыскать ли мне номер Андрея, пока он отсутствует? Насколько я знал Андрея, он хитер и осторожен и вряд ли станет общаться с такими людьми, как Махатма, не имея никакого оружия. Что там кричали восставшие рабы? «К оружию!!!» Да, мне нужно было настоящее оружие. Я поцеловал Марину в мокрую щеку, и сказал:
    - Не реви, все будет хорошо. И еще: если к тебе в номер заглянет Андрей, скажи ему, что меня не видела.
    И так как Марина продолжала плакать, не отвечая, я добавил:
    - Это нужно, прежде всего, тебе.
    Тогда она подняла заплаканные глаза и спросила:
    - Ты куда?
    - Много будешь знать, скоро состаришься, - улыбнулся я и вышел. Терпеть не могу произносить избитые фразы, но иногда приходится.
    Я подошел к дверям пятьсот двенадцатого и постучал. Мне никто не открыл. Это меня устраивало. Я сбежал вниз и как можно спокойнее, с улыбкой произнес:
    - Плиз, пятьсот двенадцатый!
    Портье посмотрел на меня и выдал ключ. По-видимому, он не обладал памятью Рама и все европейцы казались ему на одно лицо.
Перед тем, как открыть чужой номер, я еще раз постучал в дверь. И пусть кто-нибудь потом упрекнет меня в том, что я был не очень вежлив. Я открыл дверь, вошел в номер и тут же приступил к осмотру сумок. Я надеялся, что успею сделать это до прихода ребят, ну, а если нет, то у меня под рукой есть хороший товарищ - нож, так что двое на двое.
    То, что я искал, оказалось в сумке у Саши, причем было запаковано в пакет со свитерами. Если бы я перед этим не перебрал на рынке не одну сотню свитеров, я бы не понял, что эта упаковка из десяти свитеров существенно тяжелее. То, что я нашел, на первый взгляд мало походило на оружие, но мое чутье подсказывало, что это именно то, что я ищу. Я держал в руках пластиковый пистолет тёмно-зеленого цвета, очень похожий на игрушечный. И лишь по некоторым деталям, таким как затвор, предохранитель и магазин, который выпал из рукоятки и шлепнулся на пол, можно было понять, что это пистолет более чем настоящий.
    Но рассмотреть его как следует я не успел, потому что от удара по голове потерял сознание. Я нарушил сразу два правила секретных агентов: повернулся к входной двери спиной и слишком увлекся. И ведь что обидно - агент Ник не указал мне на эти промахи вовремя.

                ***

                Картинка из Интернета.