Часть первая

      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Наивность не моя святыня,
Но я наивен как дитя…
Рычит свирепая гордыня
И совесть воет, грудь крестя.

Слетают мысли с уст дрожащих:
«Помилуй господи, прости!»
Но бог в искусах не подсказчик –
Кем одержим, тому нуди.
 - Судьба-богиня, рассуди:
За что мне Рок такой грозящий?
Я жил как мог! Но настоящим…
Как, сбился с верного пути?
 
                I
Молчит душа и стихли фразы
В сознанье ноющем моём.
Сквозь клетку, лунный
                свет как стразы
Рассыпался полночным сном:

Жена, ребёнок, сад чудесный
(хамелеоны на ветвях),
Журчит ручей водою пресной
Петляя медленно в ногах.
Кругом в тропических тонах
Рябится флорою помпезной
Прекрасный лес мне неизвестный,
Согретый солнцем в облаках.

Сынишка бегает резвится,
Супруга под руку со мной –
Мне царствие рептилий снится!
Идём счастливою семьёй.

Подходим к дереву (неспешно)
Могучей кроны и ствола.
На нём скрываются кромешно
Шесть ящериц – исчадья зла!
Но мне не страшно, мне мила
Та суета, что так мятежна…
Хотя, наверное, потешна
Мне суетливость их была.

Куда-то бегают, не зная
В какую сторону бежать –
Подобно змеям извиваясь
Не смея в цвете замирать.

«Какие ж вы хамелеоны?» - 
Подумалось мне в этот миг,
И сад, казавшийся зелёным,
Сменил цвета – иной возник!
Исчез бесследно прежний шик,
Запахло резко чем-то жжёным…
«Пожар!» - проснулся поражённым,
Скрывать пытаясь сонный вскрик.

   Мне нестерпимо стало душно
Воспоминанием извне:
Я бил его, а он натужно
Хрипел в ответ при этом мне:
 - Ну бей! Ну бей!
 - Заткнись паскуда!
   Хватаю в ярости дубьё
И бью по почкам (больно круто),
Что вместо слов лишь кровь идёт.
А было бы с собой ружьё –
Решил бы дело самосудом!
И закопал бы труп, покуда
Лицо не видимо мое.

   Агрессия вскипела разом!
Я с нар немедленно вскочил,
Стал в стену бить глотая фразы,
Пока не выбился из сил.

Свалился замертво уставшим
На пол дощатый у окна
И взвыл! как зверь
                в капкан попавший
И вскоре впал в объятья сна…
Где снова сын, моя жена
И бедолага пострадавший.
Вполне здоров, но вид уставший,
Понурый, - выпей старина.

   Опять глаза мои открылись, -
Я попытался с пола встать,
Но руки, сбитые саднились
В попытке кисти раскрывать.

 - Помилуй боже, умоляю!
Гони дурные мысли прочь, -
Кричал я голос надрывая,
Пытаясь муки превозмочь.
   За дверью слышу: «Вам помочь?»,
Засовы в спешке открывают…
Затем сотрудники  вбегают –
На нары силятся взволочь.   

                II
СИЗО; и снова «одиночка».
Есть нары, полочка и стол,
Прикрученная лавка строчкой
И деревянный гладкий пол.

   Я осмотрелся, разложился
И снова сплин меня настиг:
В жену припомнил как влюбился
И ностальгически поник…
Впервые, тот отрадный миг
Мне так отчётливо явился:
Она вошла… мой дух смутился
Прочтя в глазах влечений блик.

Белёсый волос (в чёрной норке)
Спадал волнами по плечам, -
Застыв в немыслимом восторге
Я был прикован тем волнам!

 - Привет, - улыбчиво сказала,
Прозрачный выполнив намёк
(она ко мне спиною встала,
чтоб полушубок снять помог).
Промчался робкий холодок
И сердце вальсом застучало!
 - Спасибо, - кротко отвечала,
Потупив глазки в область ног…

   Такое милое созданье
Мне бог в тот вечер подарил!
Как мог я стать её страданьем?
Как эту глупость допустил?

Ведь мог не бить того беднягу.
Да что там! мог и не встречать.
Но нет же, бросился в атаку
Не собираясь отступать!
Хотя и он, нельзя сказать:
Не мог предвидеть нашу драку…
Чуть на груди не рвал рубаху
Пытаясь дико застращать!

Мне избежать бы разговора…
Найти хотя бы компромисс.
Куда там! сила рулит спором –
Мужской заносчивый каприз.

Нет, я был прав! и прав с лихвою,
Лишь сил чуть-чуть не рассчитал:
Хватило б раза головою, -
Зачем я ноги подключал?!
Уже с начала побеждал
И причинял всего побои,
А так… тупая паранойя! –
До самой комы запинал…

   О чём и как скажу сынишке
Когда вернусь из этих мест? –
Как очень важно для мальчишки
И чувства гордости, и честь?!

Я помню, как забрал с роддома
И на руки его поднял:
Он был каким-то незнакомым,
Но близким сердцу разом стал!
Всё так серьёзно созерцал, -
Мой встретив взор не по-простому…
Как будто в лапы Року злому
Себя отважно отдавал!

В итоге так всё и сложилось:
В два года папа сел в тюрьму.
Поймёт ли он судьбы немилость,
Иль не понять того ему?!

«Ну год, ну два – не слишком много.
А если тип тот вдруг помрёт?
Дадут лет 7 – и слава богу,
Иначе цифра возрастёт!
Примерно вдвое (минус год) –
13 лет в режиме строгом!»
Такую практику неплохо
Законодательство ведёт.

   Вдруг тишина меня объяла
И как-то странно блыкнул свет…
«Ты прав» - нежданно прозвучало
Как будто рядом… или нет.

Я подскочил с постели тут же,
Спиной попятился к двери
В предположительности худшей,
Что голос шёл не изнутри!
Но я один… ночник горит
И рядом моль… порхая кружит.
«Неужто кроха эта служит
Тому причиной?» - не дури.   

                III
Не спится… но хочу проснуться
В тот роковой свободы час,
Когда мог просто увернуться
От неприятных спеси фраз.

Пускай бы дальше разорялся
И в спину разно оскорблял,
А я б над этим насмехался,
А то и дёру просто дал!
Зато домой к себе попал:
С женой и сыном наигрался,
А не с каким-то там бы дрался.
Да… если б я заранье знал.

   Однако светлые мечтанья
Опять тот голос перебил:
«Ты прав (сей раз его вещанья
мой разум всё-таки впустил).
Ты прав во всём, и главной целью
Теперь должна защита стать.
Он глух и нем ещё неделю –
Есть время что-то предпринять…
 - Но что?
 - Смотря как рассуждать:
Пока закован этой келью
Предаться можно и безделью
И время грусти смаковать.
Да только дух твой злобой пышет
За жизнь, за гордость – на века!
Ты как карательный перст свыше –
Тобой гордятся облака!..
Заметь: свидетелей сей драки
И днём с огнём не отыскать!
А значит спали…
                в божьем страхе,
Чтоб ничего не замечать…
Всё это Божья Благодать –
Благоприятных целей знаки.
Нет смысла каяться на плахе,
Какую можно избежать…»

   И правда! мизерной улики
Нет в этом деле на меня!
Лишь полутруп – и тот на стыке
(у жизни-смерти западня).

А если выживет – не скоро
Припомнит что произошло!
Его забвение мне впору
Переиначить в благо зло…
Хотя какое это зло,
Избить за гнусные укоры?
Он сам разжёг свирепость спора,
Что к этой драке привело.

   Вдруг на решётку чёрный ворон
Ударом хлёстким налетел
И скрылся в сторону забора,
Моим сужденьям сея тлен.

 - О, господи! Тебя взываю!
Молю всего лишь об одном:
Пусть только он не умирает –
Не забирай его в свой дом!
   Сложив ладони пред лицом
Молился я, молитв не зная,
Ведь чёрный ворон извещает
О смерти… в случае таком.