За окном

За окном больничной палаты высокие берёзы едва шелестели листвой. Начало лета было жарким. "Эх сейчас бы на речку", - думал я
вспоминая утренние купания в реке.
Они смывали с тела сонное состояние, придавая ему прилив бодрости и сил. Вода подхватывала течением и уносила за собой всё, что по праву принадлежало ей.
Возражая стремлению захватить моё ленивое тело, я старательно подплывал ближе к берегу и выходил на прибрежный песок.
Поднявшись по склону обрыва на травянистый берег, поварачивался лицом к солнцу. Оно уже приподнималось над лесом и тёплыми июльскими лучами заливало луг поймы и отсвечивало золотистым бликом на извороте течения реки.
Тело моё согревалось, и приятной волной тепло разливалось по нему, прохладному после купания.

   Толстый шмель, усевшись на цветок клевера, который мы в детстве называли "кашкой", копался в голове его бледно-розовой прически.
Возвращаясь домой,я уже чувствовал начало знойного дня.

   " Хорошо бы сейчас быть на речке", - вслух сказал я, присев на койку.
Сосед справа всхрапнул во сне, видимо, одобряя мои слова, немного посопел и продолжил старательно выводить рулады. "Поспать тоже неплохо,", - подумал я, глядя на него.
"На выходных у нас на реке много народу собирается", - вступил в разговор третий житель больничной палаты, - приезжают из города. Я живу на берегу", - продолжил Борис, так звали третьего обитателя. Говорил он спокойным голосом, будто бы не обращаясь ни к кому, озвучивал свои мысли.

     Борис-среднего роста, с прямой осанкой, седой головой и чувством собственного достоинства, которое было естественным, как эти берёзы за окном солнечным июльскими днём.
Он родился на этой земле и жил здесь, как и его предки.
Я спросил его о принадлежности к какому из двух народов он относится и чем отличаются Ханты и Манси друг от друга.
"Сейчас всё перемешалось", - уклончиво ответил он.
Помолчав, продолжил тему отдыха на реке:"Когда разьедутся, то забывают после себя кроме мусора и ценные вещи-цепочки, кольца, телефоны. Я хожу по пляжу, убираю мусор, один раз нашёл в песке золотую цепочку и положил её на камень-вдруг приедут искать, легче будет найти.
А зачем она мне? - пояснил он свой поступок, не дожидаясь ответа.
Эта вещь ему была не нужна тем, что чужая и тем, что в его жизни она была бесполезна. Это было естественным для него, а для нас неоднозначным поступком.Будто подтверждая мои мысли, Борис рассказал другую историю:

    На высоком берегу Обской губы люди жили испокон веков. Поодаль, за нашим посёлком на взгорье стояло старое дерево, которое считалось священным и было рядом с жилищами.
Вешние воды подмывали берег, и люди переселились подальше от воды. Ежегодно берег подвигался ближе к дереву, вымывая из слоев почвы предметы быта наших предков, украшения, монеты и другие раритеты.Кто-то нашёл сундучок с монетами, и повалили толпы приезжих копателей перерывших весь обрывистый берег.
Однажды я ходил по берегу и под деревом нашёл что-то необычное, поднял его и очистил от грязи. Наверное это была часть серебряного украшения.
О находке узнали и стали просить продать её, но я отвечал отказом.
Зачем мне продавать то, что мне суждено было найти, значит, судьбе угодно чтобы это находилось у меня, ведь оно не принадлежало никому."
Так закончил он свой рассказ.
          ***
В тихий час мы отдыхали, я вспомнил отрывок из телепередачи, где охотник отвечал на вопрос, сколько он добыл соболей. Он ответил:" Я уже давно не бью соболей, с тех пор, как счёт дошёл до двухсот особей-свою, традиционную, норму за жизнь я использовал", - закончил хант-охотник.
Следом я припомнил одного любителя рыбной ловли.
Он был начальником одной таежной станции и очень любил рыбалку. Весной, когда шёл нерест, он заготавливал рыбу бочками, засаливая её. Следующей весной бочки снова были нужны, и рыба выбрасывалась.
Это было похоже на повадки хорька, проникшего в курятник и передушившего всех кур, унося лишь одну...
Если мы будем жить под лозунгом, таким как:"Живи одним днем", "Бери от жизни всё", но если брать и брать без меры и с нарастающей алчностью...
Надо думать, что это"всё" быстро закончится...