Приговоренный

День настал, зажег огни
в камере моей темно
ворон на окне сидит
вестник скорби голосов.

День последний, хмурый самый
без обмана, так жесток
небо серое с похмелья
проливает дождь в песок.

Я намучился, мне страшно
что же ждёт меня вдали
я не первый не последний
убиваюсь за двоих.

Я продолжу путь рабов
камнем бросившись в обрыв
лучше так, чем погибать
от руки господ родных.

Лучше так, но мой исход
был уже определим
и мечтать не вижу смысла
остается пить, курить.

На моем столе немного
корка хлеба и паёк
скверный и такой невкусный
наливают до краёв.

В горле ком, сидит и ноет
я же вид не подаю
нас таких приговоренных
убивают на корню.

Слёз не стерпят, здесь другие
да и смысл плакать мне
через час уже в могиле
не понадоблюсь себе.

Допиваю и прощай
мне пора я ухожу
перед смертью погибаю
перед выходом дрожу.

Руки связаны, затекши
полный мрак в моих глазах
на башке мешок повязан
кандалы в моих ногах.

Не осталось никого
кто всплакнет здесь за меня
в мире полного забот
в мире страха и вранья.

Почему-то я простил
всех кто боль мне причинял
и не знаю от чего
груз с души моей упал.

Может это перед смертью
так заведено душой
очищается сознание
устремляется в покой.

Нету времени подумать
мысли смешаны внутри
маска снята, предо мною
мужики, в руках стволы.

Смотрят пристально, жестоко
хладнокровно чешут лбы
дав последнее желанье
успокоившись уйти.

На пороге перед смертью
я не много попрошу
сигаретой жизнь удвою
и в добавок покурю.

Я спиной к своим врагам
дым по ветру уношу
сигарета на губах
тихо тлеет на корню.

Три последние затяжки
остается сделать мне…
но последнее дыханье
прерывается во мне.

Больно сделалось и тускло
пред глазами пелена
я не понимал что умер
все ещё не понимал.

Выстрел сердце поразил
и ушла моя тоска
и ушла вся боль в душе
забываю что страдал.

Пред глазами пролетела
жизнь короткая моя
всех кого я так любил
всех кого я забывал.

И обмякший мертвый труп
что ещё был человек
тихо падает без чувств
издает последний хрип.

На земле лежать осталось
тело, мокрое пятно
и окурок сигаретный
странно, он ещё живой.