Подводные камни

Глава 30

Мужчина успел подхватить ее прежде, чем она упала на землю. Стяжки он заготовил заранее, поэтому на всякий случай сцепил ей запястья, как только закинул на заднее сиденье. Сверху набросил два одеяла – мало ли что может случиться, хотя ехать всего ничего.

Не прошло и минуты, как похититель сел за руль и тронулся с места.

Из груди рвался неудержимый хохот. Врубив радио, он поехал.

Из-за музыки мужчина не услышал, как взвыла собака, брошенная в пикапе.

Бунгало уже ждало гостей. Он остановил машину и, сдерживая смех, осторожно огляделся. Солнце только встало – это хорошо. На озере еще никого нет.

Он вытащил женщину и занес ее в дом; бросил на пол, проверил, висит ли табличка «Не беспокоить», заперта ли дверь и задернуты ли шторы.

– Наконец-то мы наедине, куколка. Только ты и я.

Дарби, застонав, пошевелилась, и он снова ее ударил.

– Рано.

Он разрезал стяжки, усадил ее на стул, крепкий и тяжелый, поставив тот в центре комнаты. Связал по рукам и ногам.

– Сегодня ты, сучка, на мне свои приемчики не опробуешь. Я много про них читал. Все, что нашел в сети. Даже дрочил под видео.

Он обыскал ее карманы, переложил телефон к себе и складной ножик тоже. Пару раз – исключительно ради забавы – с силой ущипнул за грудь.

Глянул на часы. Точно по расписанию. В запасе есть два часа, только с этой сучкой можно долго не церемониться.

Мужчина еще раз протер в бунгало все поверхности и собрал вещи. Пора начинать.

Он с силой дернул Дерби за волосы и дал пощечину. Дарби вяло мотнула головой. Видимо, второй раз он ударил слишком сильно. Пожав плечами, похититель достал из холодильника протеиновый коктейль, который припас в дорогу. Сел, положил «глок» на колени и уставился на жертву.

Дарби приходила в себя медленно, кривясь от боли. Что за ужасный сон приснился… Как сильно трещит голова…

– Просыпайся, соня!

У нее застыла кровь, душа съежилась и ушла в пятки.

Глаза открылись, и боль уступила место дикому страху.

– Скучала, куколка?

Только один человек на свете называл ее куколкой. Она узнала его, несмотря на бороду и волосы, более длинные и тусклые, нежели прежде. Глаза у него ни капельки не изменились.

Когда он встал, небрежно подняв пистолет, Дарби покрылась ледяным потом.

Она хотела вскочить, но что-то не пускало.

– Крикнешь, – предупредил мужчина, – и я выстрелю. Не насмерть – правда, будет очень больно. А потом заткну тебе рот кляпом. Хотел бы поговорить, однако могу ограничиться монологом над твоим истекающим кровью телом. Выбирай сама.

– Трент, чего ты хочешь?

– Я что сказал? – Он снова ударил ее: не слишком сильно, просто чтобы наконец поняла, кто здесь главный. – Я что сказал?! Повторяй за мной: Трент хочет поговорить.

Дарби сглотнула желчь, подкатившую к горлу.

– Трент хочет поговорить. Трент, тебе не нужно оружие. Я привязана к стулу и никуда не денусь.

– Ты указываешь мне, что делать?

– Нет. Прошу тебя убрать пистолет, пока мы разговариваем.

В голове опустело, остался только ужас.

Он приставил дуло к ее подбородку.

– В просьбе отказано! Может, просто нажать спусковой крючок, а? Что скажешь?

– Я не могу тебе помешать. Но тогда не услышу все, что ты хотел сказать.

– Ты трясешься, Дарби… Напугана?

– Да. Да, мне очень страшно.

– Хорошо. Правильно. – Он все-таки убрал пистолет и отошел. – Напугана, куколка, да? Готова на все что угодно, мм?

Трент снова ущипнул ее за грудь. Дарби не сдержала дрожи и с трудом заставила себя выдавить:

– Да.

Она думала, что ненавидит его? То, что она испытывала прежде, не шло ни в какое сравнение с нынешними чувствами.

– Думаешь, я хочу тебя трахнуть? Это можно, но ты так легко не отделаешься. Я не доставлю тебе подобного удовольствия. Хочешь знать, что мне надо? Я скажу тебе!

Услышав в его голосе ярость, она съежилась в ожидании нового удара, но Трент отошел, неистово размахивая пистолетом.

– Я хочу свою гребаную жизнь обратно. Все, что ты украла. Хочу вернуть каждую минуту, что провел в тюрьме. Вернуть свой бизнес. Хочу, чтобы моя родня не отрекалась от меня, бросая жалкие подачки, лишь бы я не путался у них под ногами и не ставил их в неловкое положение. Хочу, чтобы мои долбаные партнеры наконец сдохли и все так называемые друзья тоже – за то, что отвернулись. Хочу не притворяться, будто мне жаль, что я дал по роже своей жене, когда она того заслуживала. Так что, Дарби? Ты можешь мне это дать?
Он приблизил к ней лицо, красное от ярости.

Покорности – он хочет от нее покорности и унижения.

Может, если подыграть ему, она останется в живых?

Дарби дала волю слезам, которые ручьем потекли по лицу.

– Прости, Трент. Мне так стыдно…

– Неужели? И за что? За то, что наговорила в суде? Тебе ни капельки не было стыдно, лживая мразь, когда меня признали виноватым, и твоя тупая мамаша кинулась к тебе обниматься.

Надо дать ему то, чего он хочет.

– Мне так страшно… Мне очень страшно, я ужасно ошиблась.

– Ошиблась? О, ты так это называешь? Из-за твоей ошибки меня избили в тюрьме на первой же неделе. Избили просто потому, что могли. И ты говоришь – ошиблась?

«Так тебе и надо», – мрачно подумала она, но стыдливо поникла и опустила глаза.

– Ты был таким сильным. Я ужасно тебя боялась.

– У тебя было все, что нужно; я дал тебе дом, крышу над головой, избавил от обязанности копаться в грязи, словно какой-то шелудивой собаке.

Собаке, да… Ее собаку обязательно найдут. Обязательно!

– Ты меня слышишь?

Трент дернул ее за волосы.

– Мне стыдно… Мне так стыдно. Не знаю, можно ли меня простить… Только позволь, дай хоть один шанс, я обязательно исправлюсь…

– Думаешь, я хочу тебя? – С диким хохотом он потянул ее за волосы. – Думаешь, я проделал весь этот путь и столько времени торчал в глуши лишь затем, чтобы тебя вернуть? Нет, ты за все заплатишь, Дарби, за все…

Он ткнул пистолетом ей в живот.

– Может, начнем, а? Кстати, как поживает твоя мамаша? Как у нее дела? Ты хоть знаешь, до чего легко было от нее избавиться?

Раздалась знакомая мелодия – на телефон Дарби пришло сообщение. Трент, отвлекшись, убрал пистолет и достал аппарат из кармана.

– От Роя. С ним ты тоже трахаешься?

Он уронил телефон на пол и с силой наступил на него пяткой.

– Прости, Рой. Дарби сейчас не может ответить.

Ее снова затрясло так, что костяшки пальцев начали выбивать дробь по спинке стула.

– Что ты говорил? Про мою мать?

– Ах, да…

Трент взял банку с коктейлем и поднес к губам.

– Ты к ней побежала, да? Пока твой законный муж гнил в тюрьме… Даже позаботилась о том, чтобы получить судебный запрет, когда я вышел, лишь бы быть поближе к мамаше.

– Ты… – Даже зная, на что он способен, к таким новостям Дарби оказалась не готова. – Это ты убил мою мать!

– Нет, это ты ее убила. Подписала ей приговор, когда отправила меня за решетку. Я угнал машину – знаешь, в тюрьме можно многому научиться… Всяким лайфхакам, как это называют. Угнал машину, кинул в нее велосипед, разлил внутри пива, надымил в салоне травкой. Оставалось лишь дождаться, когда она пробежит мимо – и бам!

Он исполнил пару танцевальных движений.

– Господи, как она полетела! Я бросил машину неподалеку и на велосипеде доехал до парковки, где стояла моя тачка. Бам! Вжук! И мамашка сдохла!

Слепая от гнева, от боли и шока, Дарби дернулась на стуле, забыв про веревки.

– Она ничего тебе не сделала!

– Она забрала тебя, хотя ты была моей! И смотрела на меня в зале суда как на полное ничтожество. Зря она так делала. Я и тебя убью, а через годик-другой вернусь и прикончу того мудака, с которым ты трахаешься. Уж я-то с ним справлюсь, в отличие от того придурка, палившего вам по окнам.

«Он не просто псих, – поняла Дарби сквозь вопли у себя в голове. – Не просто больной ублюдок. Он маньяк».

Маска, которую Трент носил прежде, рассыпалась. Она увидела перед собой убийцу, получавшего удовольствие от того, что делает.

Она тоже скоро станет очередной его жертвой.

* * *

Времени до суда оставалось еще много, но Зейн оделся, не повязав только галстук, и сунул в карман пиджака бейсбольный мячик. Морин права – он портит впечатление, однако Зейну нравилось вертеть его в руках, пока оппонент допрашивает свидетелей.

Галстук он положил в другой карман и вытащил зазвонивший вдруг телефон.

– Уокер слушает. Привет, Рой.

– Привет, Зейн. Дарби рядом?

– Она уехала час назад. – По спине пробежал холодок. – Вы на месте?

– Да. Может, она еще куда-то заехала, но Дарби не отвечает на телефон. Я писал ей и звонил несколько раз. Хотя здесь есть места, где не ловит сигнал…

– Ага. Слушай, мне пора выходить. – Зейн планировал приехать в Эшвилл пораньше и позвонить оттуда своему знакомому из Роли. – Я загляну по дороге к Эмили. Дарби могла заскочить к ней утром и задержаться. В общем, сообщу.

– Спасибо. Я пока позвоню в «Бест Блумс» – вдруг ей срочно понадобилось что-то купить.

– Отлично.

В голосе Роя отчетливо слышалась тревога, которая эхом застучала и у Зейна в голове. Дарби не стала бы никуда заезжать или опаздывать на работу, не предупредив ребят.

Бегом спускаясь по лестнице, Зейн думал о том, стоит ли звонить Ли. Возможно, не случилось ничего страшного. Обычный пустяк.

Выскакивая из дома, он набрал ее номер – попал на автоответчик.

– Перезвони мне! – рявкнул он и запрыгнул в машину.

Когда все инстинкты вопят про беду, лучше к ним прислушаться. Зейн потянулся к гарнитуре набрать номер Ли, но вдруг за очередным поворотом увидел знакомый пикап.

Он почти убедил себя, что тот просто сломался по дороге – только уже понял, что случилось страшное. Даже прежде, чем услышал истошный собачий вой. Прежде, чем увидел валявшуюся на земле бейсболку.

Зейн распахнул дверцу, и пес прыгнул ему на руки. Еле сдерживаясь, он позвонил Ли.

– Дарби похитили. Ее машина на обочине в тридцати метрах от нашего поворота. Внутри собака. На земле бейсболка. Ее саму забрали.

– Мы едем.

Зейн вспомнил про Джеда Дрейпера и, поддавшись ярости, вернулся в машину, положив собаку на пол возле пассажирского кресла.

– Сиди здесь.

Он завел двигатель, резко срываясь с места.

С чего Зейн решил, будто Дрейпер после драки угомонится и не вздумает отомстить исподтишка?

Потому что видел это у него в глазах, когда тот вставал с земли. Но вдруг он ошибся?..

Зейн повернул слишком резко,  сбавил газ и поехал дальше.
«Я недавно видела похожего типа, – говорила Дарби. – У меня по спине побежали мурашки»

Отсутствие книг, компьютерные игрушки, и ни одного однофамильца в той сотне колледжей, которые Зейн успел проверить.

Все это совершенно бессмысленно, но…

Зейн свернул в сторону бунгало.

– Ради Дрейпера она останавливаться бы не стала. Это глупо. Сиди, – велел он собаке, подъезжая к пятому бунгало и припарковываясь в стороне.

Чтобы пес не выскочил из машины, Зейн бросил ему галстук, а сам быстро и бесшумно пошел по краю подъездной дорожки.

Он увидел опущенные шторы. Кто рядом с озером будет занавешивать окна? Ладно в спальне, чтобы солнце не мешало сну, – но в остальной части дома?

Зейн обошел бунгало, ступая по мягкой земле и высматривая в шторах щель, куда можно заглянуть.

Обходя вокруг, он услышал мужской голос, полный ярости:

– Сучка, смотри на меня! Смотри, когда я с тобой разговариваю. Если не проявишь хоть каплю уважения, я прострелю тебе оба колена, а потом пальну в живот!

Зейн достал телефон и написал Ли: «Пятое бунгало. У него оружие».

Потом на всякий случай отключил телефон.

Решив не дожидаться полиции, он подошел к крыльцу.

Надо выманить этого типа: включить, например, сигнализацию на автомобиле. Выманить и задержать. Что угодно – лишь бы отвлечь его от Дарби.

Не успел Зейн сделать очередной шаг, как Зод в машине истошно взвыл.

– Молодец, – пробормотал Зейн. Он подался вперед, чувствуя в кармане привычную тяжесть, и стиснул пальцы на бейсбольном мяче.

– Что за черт? – рявкнул Трент.

Он подошел к окну, отодвинул штору, выглянул. Дарби позади него согнулась, накреняясь вперед вместе со стулом.

Зод, выскочив из машины и успев запутаться в галстуке, задрал голову и снова взвыл.

– Тупая псина. Ладно, у меня найдется пуля для твоего мелкого уродца.

Мужчина приоткрыл дверь, вышел на крыльцо и с ухмылкой прицелился.

Зейн выскочил из-за куста, который посадила Дарби, и швырнул мячик со всем старанием мальчишки, мечтавшего играть в «Кемден-Ярдсе».

Мячик с громким чавканьем врезался Тренту в лицо, отчего тот шатнулся и выронил пистолет. Дарби вместе со стулом рванула вперед, толкая его на пол.

Трент кулем упал на крыльцо.

Дарби качнулась назад, чудом не опрокинувшись вместе со стулом, но Зейн ее подхватил.

– Т-т-тройная игра, – выдавила она сквозь стучавшие зубы. – Зод, Уокер и Макрей.

А потом горько расплакалась.

– Все хорошо. Он тебя больше не тронет.

Зейн подвинул к себе пистолет, придерживая его ногой, и принялся гладить Дарби по волосам.

– Давай я тебя развяжу, хорошо? Сейчас развяжу тебя и заберу домой.

– Это Трент. Он убил мою маму. Сам признался. Он убил мою маму…

Зейн не знал, что сказать, он мог только прижиматься губами к ее щеке.

– Держись. Просто держись. Есть чем срезать стяжки?

– Он забрал мой нож. Посмотри в карманах. Трент умер?

– Иди сюда, Зод. – Зейн поднял пса и вместе с галстуком усадил Дарби на колени. – Погоди минуточку.

Трент был жив. Зейн проверил пульс, заодно нашел складной нож в кармане.

Ярость вскипела с новой силой, когда он увидел, как глубоко стяжки врезались в кожу.

– Давай я заберу тебя домой, хорошо? Сейчас приедет Ли, и я тебя увезу. Все решу, только не волнуйся.

– Он убил мою мать, потому что она любила меня, потому что была рядом. И Клинта Дрейпера тоже он убил. Сам признался. Кажется, ему это нравилось. А может, он хотел доставить тебе неприятности.

– Он больше тебя не тронет. Никогда не выйдет на свободу. Мы все расскажем Ли и попросим его вызвать «Скорую помощь». Надо, чтобы он выжил, Дарби, обязательно, уж поверь мне, – сказал Зейн, доставая телефон и включая его. – Чтобы он жил долго-долго, зная, что никогда не выйдет из тюрьмы. Ли, мы с ним справились. Дарби жива. Нам нужна «Скорая». Да, она со мной.

Зейн спрятал телефон.

– Они уже рядом, просто сирены не включали. Сейчас подъедут. Разговаривать с ними не обязательно. Я заберу тебя домой.

Дарби не спускала с него огромных, немного стеклянных глаз.

– Ты ударил его бейсбольным мячом. Прямо по лицу. Я тоже хочу так научиться.

– Конечно. Только потом. Сейчас надо разобраться с этим типом. Гляди, вот и вся полиция Лейквью подоспела.

Ли подбежал к ним, мельком посмотрев на Трента.

– «Скорая» уже едет. Сейчас вызовем еще одну.

– Мне не надо. – Дарби гладила взволнованного пса. – Это Трент Уиллоуби, мой бывший муж. Я остановилась, потому что увидела на обочине сломавшуюся машину. Не поняла, что это «Приус», не умею отличать его от какой-нибудь «Тойоты».

– Милая, «Приус» – и есть «Тойота».

– Вот видите? Он вырубил меня, очнулась я уже здесь, привязанная к стулу. Трент хотел убить меня, но сперва решил выговориться. Признался, что это он убил мою маму, описал, как именно. И Клинта тоже он убил. Я потом расскажу подробнее. Меня немного трясет.

– Ничего страшного. Давай Зейн отвезет тебя к нам? Это рядом, Эмили дома. Я тоже сейчас подъеду.

Дарби хотела встать, но качнулась. Зейн подхватил ее вместе с собакой на руки.

– Ноги трясутся.

– Я держу, – сказал Зейн и повернулся к Ли. – Я держу…

– Вижу. Отвези ее к Эмили. Я пока займусь этим типом. – Ли посмотрел на Трента.

* * *

Хлопоты растянулись на несколько часов. Пока Эмили суетилась вокруг Дарби, Зейн вышел немного прогуляться, чтобы успокоить нервы. Не помогло, однако ради Дарби он будет держать себя в руках.

Дарби во всех красках рассказала Ли о случившемся, пока Дэйв профессионально обрабатывал рваные ссадины на запястьях и лодыжках, которые Эмили успела перевязать.

Она спросила про Трента, и Дэйв вкратце описал его состояние.

Сотрясение мозга, отслоение сетчатки, сломанный нос, трещина в скуле.

– Ловкий был бросок, – сказал он Зейну.

– Но он выживет? – с нажимом уточнила Дарби.

– Он в тяжелом состоянии, хотя ничего критичного. И да, ему выбило пару зубов, и есть огромные гематомы на ногах сзади.

– Дарби ударила его стулом, к которому была привязана.

– Тоже ловкий прием. Тебе не повредит и самой показаться врачу.

– Меня не в первый раз били по лицу. Надеюсь, в последний… – Дарби встала, уже увереннее держась на ногах. – Эмили, словами не передать, как я счастлива, что ты рядом.

– Солнышко, я же обещала, что никогда вас не брошу.

– Он отнял у меня маму… – К глазам снова подкатили слезы. – Она была бы рада, что у меня теперь есть близкий человек вместо нее.

Разрыдавшись, Дарби прижалась лицом к плечу Эмили, и та обняла девушку.

Когда Дарби успокоилась, Эмили отпустила ее и взяла за плечи младшего сына.
– Я больше никогда в жизни не буду в тебе сомневаться. Так и знай!

– Мне очень жаль твою маму, Дарби. Правда.

– Да, мне тоже. Но ты, Броуди, мой герой. – Дарби подалась к нему и чмокнула в лоб. – Как и многие другие.

Остальные герои появились, когда Зейн наконец привез ее домой. Ребята ждали их на крыльце вместе с цветами и угощением.

– Просто хотели убедиться, все ли у вас хорошо, – начал Рой. – Мы знаем, тебе надо отдохнуть, однако решили сперва проведать. – Он опустил голову, потому что голос сорвался.

– Мы расчистили два участка, – откашлялся Ральф. – Наверное, тебя это порадует. Остальное доделаем завтра. Ты приезжать не смей, ясно?

– Кто у нас главный? – возмутилась Дарби.

– Без разницы. Попадись мне тот урод, который наставил тебе синяков, живым бы он не ушел. Так и знай.

– Давай отведу тебя в комнату и помогу устроиться. – Холли спустилась по ступенькам и обняла Дарби за плечи. – Мальчики пусть отнесут пироги в дом. Зейн, ты оставил двери открытыми, – добавила она, заводя Дарби внутрь. – Мы не стали заходить. Сейчас и другой народ подтянется, когда узнает, что случилось. Тебя, Дарби, в Лейквью очень любят.

– Холли, мне надо наверх, хочу хорошенько выплакаться.

– Сейчас тебя отведу. Гейб, дай-ка мне с собой один из тех букетов.

– Это от мисс Шерил. – Гейб легонько похлопал Дарби по спине. – Как насчет того, чтобы дать Зоду сами-знаете-что? Он, кажется, заслужил.

– Спасибо, Гейб. Спасибо всем вам.

Холли обнимала ее, пока она плакала, потом сидела рядом, помогая уснуть.

Когда Дарби проснулась, она посмотрела в окно на озеро, где скользили лодки и купались дети. На шикарный букет, присланный едва знакомой женщиной. Вспомнила, как их встретили, когда Зейн привез ее домой.

Встав, Дарби посмотрела на себя в зеркало: под глазом наливался синяк, еще один чернел на щеке. Она легко отделалась, учитывая обстоятельства.

– Ты никогда не была дурой, – сказала она своему отражению. – Хотя порой вела себя очень глупо.

Потом спустилась на первый этаж и увидела, что Зейн расхаживает по гостиной, прижимая к уху телефон.

– Дарби встала. Потом перезвоню, – сказал он, внимательно посмотрев ей в лицо. – Все хотят знать, как у тебя дела. Я заглядывал недавно. Ты спала.

– Да. Мне уже лучше. Зейн…

– Пожалуйста, помолчи, – сказал он и бережно, как мог, сгреб ее в объятия. – Всего минуту.

– Сколько угодно.

– Когда я увидел твою машину, то думал, что умру на месте. Жизнь как будто остановилась. Надо было сразу пойти к Ли и рассказать о всех тех странностях, которые обнаружил Броуди.

– Нет-нет. Это было бы нечестно по отношению к нему. Ли ничего не сделал бы, как и ты. Не надо винить себя в такой малости, не обесценивай все, что было сделано. Не нужно.

Дарби отошла на шаг.

– Не нужно; твой гениальный брат, наша чудесная собака и замечательный мячик спасли мне жизнь. Можно попросить тебя об одолжении?..

– Все, что захочешь.

– Осторожнее, а то потребую с тебя поездку в Арубу. Давай посидим на веранде и выпьем вина?

– Конечно.

Зейн принес бутылку и сел рядом. Дарби взяла его за руку.

– Итак, закроем эту тему раз и навсегда. Как ты узнал, где меня искать?

– Сперва я подумал на Дрейперов, но потом засомневался. Вспомнил, как ты говорила, что видела на озере парня, про которого рассказывал Броуди, – что у тебя от него мурашки побежали.

– И все?

– Да, только это и подозрения Броуди. Я не нашел Бингли ни в одном из колледжей. Интуиция подсказывала – надо ехать к нему. Вот и поехал.

– Так выпьем за твою интуицию!

– Мне жаль, что так вышло с твоей матерью, Дарби… Понимаю, тебе сейчас тяжело – все равно что снова ее потерять.

У нее потекли слезы.

– На душе в тот момент стало очень пусто… Он ужасно гордился своим поступком, злорадствовал. Потом я набралась злости, чтобы дать ему отпор. Без тебя и Зода ничего не вышло бы, но я решила драться до последнего.

Смахнув слезы, Дарби отпила вина.

– В нем было что-то неправильное, Зейн. Какая-то гнильца внутри, причем она была и раньше, если понимаешь, о чем я.

– Да, понимаю.

– Трент прятал ее, маскировался. Это как подводные камни, да? Он и прежде терял контроль, но не так сильно. В этот раз все было… организованно, что ли? Он увидел в газете новости про нападение Грэма и придумал, что делать дальше. Распланировал так же, как убийство моей матери.

Дарби медленно выдохнула.

– Не уверена, что у него получилось бы уйти. Его наверняка поймали бы. Однако он считал, все сойдет ему с рук, как и прежде. Тренту нравилось убивать. Он лишил жизни двух человек и буквально упивался этим.

– Не двоих.

– Что? – Дарби опешила. – Еще кого-то?

– Да, были и другие жертвы между твоей матерью и Клинтом. Как минимум одна, а то и двое. Когда все выяснят, я тебе расскажу.

– Он обязательно сорвался бы, рано или поздно… – продолжала Дарби. – Просто хорошо умел притворяться. А я была молоденькой дурочкой, хотя считала себя умной. Трент запудрил мне мозги и наплел все, что я хотела слышать. Господи, он всегда так уважительно разговаривал с моей матерью…

– Он знал, как много она для тебя значит.

– Да. Когда мы стали жить вместе, он не смог притворяться. Я была уже не такой дурой и быстро поняла, что у нас ничего не выйдет. Только не смогла уйти, не попробовав сперва наладить отношения. Нельзя выйти замуж, а на следующий день бросить мужа. Надо как-то искать общий язык.

– Не обязательно.

– Я говорила себе, что дура и ничего не понимаю. В общем, повелась на смазливую внешность и красивые слова. Сдуру уговорила себя потерпеть.

– Хорошо, что долго терпеть не стала.

Зейн поцеловал ей ладонь и забинтованное запястье.

– По той же глупости я решила, что мы с тобой – ты и я – просто закрутим интрижку. На тот момент я хотела одного – здорового секса с симпатичным мужчиной, который разделяет мою любовь к бейсболу, способен терпеть в доме уродливого пса и готов смириться с моими творческими порывами.

– Да, я такой.

– Полностью в моем вкусе. Я люблю тебя – и это не глупо. Я хочу прожить с тобой жизнь – и это тоже не глупо. Я хочу создать с тобой семью – и это совершенно не глупо.

– Ты выйдешь за меня замуж, Дарби?

– Да.

Зейн встал, поднял ее со стула и усадил к себе на колени.

– Когда?

– Хороший вопрос. Я хочу простую церемонию, прямо здесь, устроим праздник в доме. Весной свадьба у Роя. У нас будет самый разгар сезона, а он просится в отпуск. Оба мы уйти не сможем.
Зейн поцеловал ее в щеку, в глаза и в губы.

– Тогда выходные на День труда.

– День труда?

– Даже у тебя должен быть выходной. Особенно если выйдешь замуж.

– Но… это же в сентябре, Уокер, практически завтра!

– Зачем ждать, если ты не дурочка. Я совершенно случайно знаю парочку особ, способных организовать праздник буквально за пять минут.

– У нас же конец сезона, посадки… Я не успею…

– Медовый месяц отложим, устроим его зимой, когда работы не будет. Съездим в Арубу.

Дарби невольно рассмеялась.

– Как продумано с твоей стороны.

– Я тоже не дурак. Жизнь продолжается, Дарби. – Зейн провел пальцем по татуировке у нее на шее. – Давай не будем терять ни минуты.

– Ты спас мне жизнь бейсбольным мячиком. Отдай его мне. Положу на полку под стекло у себя в кабинете, который сделаю из какой-нибудь пустой комнаты. Выберу самую уютную.

Она обхватила лицо Зейна руками.

– Посмотри на нас. Все в синяках и в пластыре. Мы с тобой парочка идиотов. Значит, День труда? – Она легонько поцеловала его. – Договорились.

– Ты могла бы заключить сделку на более выгодных условиях.

– Мы еще не обсудили детали, – сказала Дарби и прижала руку к его груди, не давая встать. – Если ты всерьез намерен создать семью и завести детей, кому-то из нас придется готовить.

Зейн посмотрел на нее исподлобья.

– Можно бросить жребий. Монетку, например. Орел – я, решка – ты.

– Или сыграть в «камень, ножницы, бумага».

– Два раза из трех.

– Отличная мысль!

Дарби пристроила голову ему на плечо, и Зейн решил, что освоить кулинарию будет не так уж сложно.

– Раз в неделю можно устраивать вечер пиццы, – предложил он. – Заказывать доставку.

– Разумеется.

Дарби поцеловала его в щеку.

Под ногами храпела собака, а они сидели в тишине, глядя, как солнце садится за западные холмы, зажигая огни над озером.
Нора Робертс