Метель

    Сегодня 21 февраля 2008 года. Второй день метёт метель. Кругом лежат огромные сугробы. Я с внучкой Анюточкой, ей три годика, вышла на прогулку. На градуснике -15, ветер порывистый, со снегом. Внучке не хочется домой. Она лопаточкой бросает снег в Бельчика, белую дворняжку с коричневыми пятнами. Звонко смеётся, когда ей удаётся обсыпать его снегом, а Бельчик не боится – доволен, что с ним играют. Я чищу дорожку, ведущую к дому. И вдруг на меня нахлынули воспоминания, связанные с такой погодой и моей любимой тётей Анастасией Сергеевной Гуловой (Ефремовой). Светлая ей Память!

    Это случилось  в январе 1970 года, когда я была студенткой 3 курса Оренбургского педагогического училища №1 им. В.В. Куйбышева. На зимние каникулы  я поехала в Богдановку к бабушке с дедушкой,Сергею Фёдоровичу и Анне Семёновне Ефремовым. Немного погостив у них, я решила проведать свою  любимую тётю  Настю, которая жила в Мананниково.  Там я заболела гриппом и пробыла больше дней, чем предполагала. Заканчивалась неделя, в воскресенье мне нужно было возвращаться в Оренбург. С пропусками занятий у нас было строго, как и с успеваемостью, могли лишить стипендии. Да и ещё была одна  причина, озвучить которую я не могла: в субботу в Богдановку должен был приехать молодой человек, который мне нравился. Он работал учителем в одной из сельских школ.

     На беду разыгралась страшная метель. Дороги замело, выезжать было опасно. А в то время зимой ездили на лошадях и тракторах. Дорог хороших  не было из Мананниково. У дяди Феди была лошадь, он работал лесником, поэтому ему и полагался гужевой транспорт. Я все уши прожужжала тёте Насте, что мне нужно уезжать, что боюсь опоздать на учёбу. Она долго не соглашалась, чтобы я ехала в такую погоду.  Потом решила, что сама меня повезёт. Почему именно она сама решила везти меня – не знаю, но дядя Федя остался дома. Он запряг нам лошадь, мы одели огромные тулупы из овчины, сели в сани и поехали.  Сначала ехали неплохо и довольно быстро, дорога была ещё видна и не занесена снегом, хотя местами уже были переносы. Но когда мы спустились в лощину, где раньше находилось село  Прогресс, дороги уже совсем не было видно.

     Тётя Настя стала править лошадью наугад. А метель усиливалась, вокруг свистел ветер, бросая нам в лица комья колючего снега. Вокруг всё было белым-бело. Лошадь вязла в сугробах, мы еле-еле двигались. Один раз сани накренились -  мы выпали из них,  и только благодаря тому, что лошадь  шла медленно, нам удалось снова   забраться в сани, хотя это тогда было сложно сделать: нам мешали огромные тулупы. Тётя Настя знала, что вдоль дороги были столбы линии электропередач, и , чтобы не заблудиться, она направила жеребца вдоль этих столбов.  Мы с черепашьей скоростью продвигались от столба к столбу, несмотря на плохую видимость, их ещё можно было различить  среди этой безумной снежной стихии. 

     Сколько часов нам пришлось так ехать – не помню, но после того, как проехали  Преображенку, стала просматриваться дорога. Когда мы приехали в Богдановку и подъехали к дому дедушки, тётя Настя высадила меня, развернула сани и поехала обратно  домой в Мананниково. Даже не зашла согреться и покушать. Ей снова предстояло проехать по этой же занесённой снегом дороге двадцать километров. Да и метель продолжала неистовствовать. А буквально через несколько минут прибежал  встревоженный дядя Саша и сказал, что  звонил Фёдор и сказал, чтобы Настя не выезжала из Богдановки,  так как метель не утихла. Но было поздно.

    На душе у меня скребли кошки, я чувствовала свою вину за то,  что проявила настойчивость, не понимая насколько опасна дорога в такую погоду, а тётя Настя теперь могла из-за меня пострадать. Мне было страшно, я представляла, как она сейчас едет по огромной степи одна-одинёшенька, а вокруг бушует ветер со снегом. Да и дело шло к вечеру. Скоро начнёт темнеть. И  сможет ли она добраться домой в такой буран? Чувство вины не покидало меня , я готова была расплакаться. Ведь моя любимая тётя, которую я в раннем детстве звала мамой, ради меня жертвовала своим здоровьем и своей жизнью.(Здесь нужно сказать, что родных детей у тёти Насти не было, воспитывала приёмных, а меня действительно любила как свою родную дочь, это она доказала всей своей жизнью.)
 
     Вечером я пошла в клуб, но настроение моё не улучшилось, особенно, когда я узнала, что тот,  с кем я так мечтала встретиться, приехать из-за метели не сможет. А это был последний вечер моих каникул  в Богдановке. По пути из клуба я зашла к дяде Саше и узнала, что звонил дядя Федя – тётя Настя благополучно добралась до  своего села. С ней всё в порядке.  У меня отлегло от сердца. Я радостная  побежала быстрее домой, чтобы успокоить дедушку с бабушкой. На следующее утро я уехала в Оренбург – каникулы мои закончились.

               
                Январь 2008 г.
Фото из домашнего архива. Анастасия Сергеевна Гулова(1926-2003).