Пророчество

                Пророчество
Заране прибыл, чтобы не быть крайним.
Зачем исписан тайной мой дневник?
- Затем, чтобы его читали в тайне
И познавали мир, как я привык.

Мне интересна Русь, ее места и своды,
Её народы, что бились вместе до конца
За право жить во имя свет Свободы.
А тех, покинувших ее – им нет певца.

Не знаю много о любви,
Потерях и терзаниях жарких,
Так нынче звук её лови
Из уст младых до сласти падких.

Есть пояснения позднейшего поэта
О скверне ближнего, творящего куплет:
Им сопоставлена чудесная Джульетта
И связь наоборот, чрез уйму лет.

Вопрос решал как мысль Шекспира
И мысль, что из другой страны
От Пушкина, да, нашего кумира!
Писавшего о нас со стороны.

Не надо жаться к той среде,
Что «рождена» не нами.
Дающим, но не нам еде -
Вслед называть богами.

Почетней есть места,
Любовь честнее
Есть смысл у слова «неспроста»
И разговор уместнее.

Искусство любить на веки там,
Где Зимний дворец:
Военная галерея нам -
Примера творец.

Шел воедино и знающий свой род
И, шапку о земь, без корней народ.

По рангу, по чести сыновьи имена,
А что «застеснялась» сегодня война?

Почто не считают священной войну?
Из тени на свет -
Предательства след.
В желании люто отправить ко дну
Народ, что живет здесь немерено лет.

Чтоб шубкой искусной галантно прикрыть
Где месту позорному положено быть.
Они не с народом, скажу однозначно.
В чем ясность есть, но не очень удачно

Себе строю жизнь.
Что наболело – только держись.
Есть драме название – пророчество,
Дней современных в чести одиночество.

Родина! Не буду хвалиться тобой,
Не содрогнусь, узнав твою боль:
Как прежде «прекрасен» ужасный герой,
Как прежде «ужасен» прекрасной порой
Мир, - не изменится – есть «бог» и есть «голь».

Не опыт был разум,
А разом - обман,
Побольше в миру напустивши туман,
Доверху заполнил неразвитый ум:
Сознанья полно, а идешь наобум.
 
Не прямой контакт, не прямая борьба,
А игра, как учиться играть у недругов.
Стыдно, что купился на мякиш, едва
Спровоцированным рефлексом потугов.

Крестьянин греется в лачуге
Жирует барин на досуге.
А ныне, – времечко забыто,
Иной уж лезет до корыта:

Отогнанная мысль крадется,
Тихонько в душу заберется.
Не модно и не актуально,
Но студит душу нереально.

Где Моисей, что в сорок год
Водил пустыней свой народ.
Ивана «верный» друг водил
Десятков боле, чтоб забыл.

Проснулся, а уж жись не та,
Престолом тешит новый князь
На трон лукаво взгромоздясь,
Да с кликой алчной до невзгод.
Вот счастлив ли сейчас народ?

Избитый издавна вопрос
Его избавить не гожусь,
Но помню, как святую Русь
Оправдывал ядреный спрос.

В чье имя создавалась подлость? -
Оправдана она в достойность!
Для блага, вряд ее поднять –
Не полноценный род занять.

Искусно самобытный люд
Под общий пафос перетрут.
Считаться незачем с ресурсом
Людским. И впрочем, «верным» курсом

Сознание заставить плыть
Как научить? Так может быть:
От льва рождается осел –
Под видом божий промысел.
 
Двуглавый лева снял корону,
Иван утопию носил,
Кумиров новую икону,
Забыв Христа, провозгласил.

Последний корень высох в глине -
Гончар на этой вот мякине
Создал отслеженный геном –
Силищи правленой притом.

Чудесно! Кто под трансом скачет,
Кто, возомнив, князьком судачит…
Кто рад, что быково ярмо
На шее вертится само.

Чудно! Свершилось достояние:
За жирный куш – продать леса,
Из недр – в значении ресурса
Слепить отдельно состояние

Не для народа и страны,
Не для былинной старины
(По правде, только ей прикрыться,
Замазать глаз, пустить туман,
Похоже, чтобы сей обман
Не смог раскрыться).

Как мерзок жадный человек,
Обрекший жизнь на жалкий век.
Способный врать – врага страшнее -
Не выйдет пользы из затеи:

«Мы из простых…», - кричим, нещадно
Гортанью связки теребя.
Но простота при этом жадно
Несет открытую себя.

Достигнув высоты,
Вдруг простота себя не взлюбит,
Повсюду простоту осудит,
Хоть из простых, однако, будет.
Как можно с ней теперь на «ты»:
«Простой не любит простоты».

Высокомерие на пробу удается -
Вчерашний друг, по рангу нынче ниже
При встрече о судьбе своей печется,
Так подытожим: своя рубаха к телу ближе.

На «злую» мысль меня сподвигнул
Давно прочитанный роман,
Где за Карениной суть вынул
Писателя родной талан.

Родной? Он видел просвещенным
Свой древний труженик-народ.
Как Лермонтов, как Пушкин, оным
Был облукавленным в черёд.

Полна коробочка, полна
Далекой памятью со дна.
И ныне тронула она, -
Так занимала день одна.

Вот слышу ныне:
Наши боги
Уже уравнены в помине
На нравы теги.

Уравнены, а что равнять?
Красива дева,
Но не мать!

Ни Лондон, ни Париж, для нас,
Играя вольными лучами
Письма; Любовный общий глас -
Не родственник культуре с нами.

Изысканность, витиеватость,
Нравоучительность и чин,
Воздвигли жалкую приватность,
На пустоту сведя почин.

Услышать Анну, но пустую
Горят услужливо создать...
Что так? Морально не простую,
Чтоб каждый вряд ли смог понять!

Каренина! Она лишь ширма.
Великий Лев могуч словами:
На плечи наши временами
Накинул знанья – вот в чем фирма!

Есть ныне Анны, кем захвачен свет.
Откройте лучше интернет:
Что Анн достаточно?
Но на другую тему, точно.

В обоих случаях, где женщина-интрига,
Там жди средой чувствительный подвох:
Серьезных философских рассуждений
В угоду политического сдвига
Или слоев общественных течений –
Туман на глаз не так-то уж и плох.

Но вот уже пресытился талант
И впереди него танцуют «мани».
По Льву мир видимо gallant,
По новому же с элементом мании:

Нажиться и боязни потерять,
Быть на виду и скрытым ветру злому,
Всем верить, постоянно проверять,
В мечтах летать,
В реалии – ходить по дому.

Скулить и ждать, что Лёва обещал,
Не только он – Россию видел долгой
Сам Карамзин, об этом он вещал,
Катясь Европой; а берегами, Волгой

Бурлак тащил баржу,
В армяк ямщик завёрнут,
Да между тем, встал на межу,
Крестьянский труд -
И всюду кнут,
Как будто прочим между.

А битый за синайскими горами
Себя жалел.
От запада с попутными ветрами
К востоку прилетел.

Свой барин как карась
Наживку клюнул:
Ворота распахнулись в раз
И новый ветер дунул.

«Врать – не мякину жевать, не подавишься».
Знать: будущее не менять, терпением удавишься.

Опять кто впереди, а кто-то с краю,
Кто крайний, а кто-то: я играю.
Сарказм, ирония –
Прошедшая симфония.

Ныне издевка –
Популярная в роли девка.

Предательство, садизм – не ново,
Теракт, нацизм – наделать бед готово.

Задуматься – на шапку нам беспечность,
Кто друг - проверено не раз.
Крест новый над землей равняет «вечность».
К чему беспечность в мире на показ?

Мы радуемся – рождены в мучениях
В мучениях извечных мы живем,
Уходим в мир иной в мучениях
И образ жизни по-иному не ведём.

Кто создает убогость, зло и жадность?
К духовной смерти, искушению что влечет?
Одушевлен кто, что рождает разность
Свободы и надменной гордости учет.

Так кто? Любимый ангел Бога?
Извольте так! к чему ему рога?
Для устрашений человеческого рода?
Свобода, гордость сатанизму дорога?

Величественный, без покаяния, светлый,
Прекрасный падший ангел и борьба,
Вся низость бездуховного познания
Вот до чего дошла черта.

Мы говорим: болезнь передала природа, -
Так почему, хвалясь, с сегодняшнего года,
Не вылепить машину, что узнает сразу
Кто приобрел иммунитет, а кто заразу.
Ген алкоголика и наркомана –
есть верный тест.
Его определят без крика, без изъяна,
как пальцем жест.
Ген Люцифера - невозможно усмирить?
 - Чтоб не мешал нормальным людям жить.

Вот польза бы была для бета-поколения
Чудесно избежать подобного явления.