АРТ БАР ЛЕС 02 января 2025
И будет дождь. И будет птица
сушить промокшее крыло.
Багряным отсветом вино
в седом бокале заискрится
дрожащим пламенем свечи.
На стеклах окон капли плачут,
и Новый год опять назначен
курантным боем в полночи.
Русский я
Русский я. Русский! Я сеян в земле,
В розовой глине на дальнем холме,
Где раскорчёвано поле для ржи –
В двести вершков от межи до межи.
Полит я грязью увязших дорог,
В той глухомани, где лес, лес и Бог,
Где от вестей до вестей ползимы,
Где по весне озимь-зелень и мы.
Русый я. Русый. Я дёрганый лён.
Тёплою пылью дорог опылён,
Ельником спрятан от зноя и гроз,
В скирды соломы укрывшись в мороз.
Русский я! Мы в городах и веках!
В странах заморских и в материках!
В космосе дальнем и в ближнем бою,
Впившись корнями в Россию свою.
Выше холмов, выше гор, их вершин,
Мы, как деревья! Нам мера – аршин!
Нам наша вера, и храмы, и Бог!
Новые трудности наших дорог!
О 1905 годе
По Валерию Шувалову
Мы шли,
сжимая
знамя,
от подлостей устав.
Мы шли.
Иконы
с нами.
С молитвою уста.
Мы шли,
еще
не зная:
Великое ZERO
Шагало
вместе
с нами.
Нас за руку вело.
Они
в шинелях
серых,
шеренгой у дворца,
Присягой
через
сердце
застёгнуты сердца,
Сжимают
трех-
линейки,
в Японской проиграв,
И укротят
навеки наш
своенравный нрав.
Невинная
кровинка
еще не пролилась,
Лишь только
по Ходынке
ОНА с косой прошлась.
Сегодня
день
отсчета!
Начало новых вех.
Тебе,
с косой,
работа
на весь кровавый век!
Мы с верой
в Бога,
в царство
шли к Зимнему дворцу
Просить
царя.
Богатства
сегодня не к лицу.
И матери
и жены,
и дети с нами в ряд.
Винтовки
заряжены,
в равнении стоят
Солдаты
за колонной.
За веру и царя.
Разъезд
казачий
конный,
подковами звеня.
А что же
будет
с Доном
спустя десятки лет?
Отсчетным
метрономом
берет ZERO разбег.
Потом
узнаем
вместе
ГУЛаг и Соловки,
И про
расстрел на месте,
и «Сотню» у реки.
ZERO
уже
решило
начало тех начал!
Оно
уже
открыло
беды кровавый бал…
___________
Сотня – сотня юных бойцов из Буденовских войск…
9 января по старому стилю, то есть 22 по новому в 1905 году была расстреляна колонна петербургских рабочих, которые направлялись к царю Николаю II, чтобы вручить Петицию о рабочих нуждах.
Майдан, площадь Минутка
Май-дан!
Площадь Минутка
прорастает
глазницами
злобными лицами...
Снайпер с Галиции.
Оператор из Пскова:
«Я убит наповал!»
Дивчина готова
– снайпер достал.
Грозного, грозного опыта
выползки, выродки!
Целятся! Ценятся!
Злом революции делятся.
Май-дан!
Гра-на-то-метами
мальчиков!
Необстрелянных!
Там, на Минутке.
Намеренно
хлопчикам «Беркута»
нет разрешения
на поражение!
Злость разрастается,
разогревается
кровью дымящей.
Кто там «смотрящий»
из Львова?
К бою готовы!
Май-дан!
Эй, киевлянка!
Ты з нами
чи з москалями?
Вождям и политикам –
золото! Золото!
Резаны раны и колоты!
Дымом покрышек -
смрад крематория.
Киев к Майдану
долго готовили,
кровавя пасти,
зубами -
к власти,
под образами.
Май-дан!
Хлопцы!
Вас же используют!
Пользуют,
пользуют.
Вы демонстрантами
шли
на братание?
Выползла Грозным
подпольная армия!
Площадь Минутка –
месиво, месиво!
Еврочиновники
всё уже взвесили…
Война
Война шуршит, война ползёт, война накачивает скулы.
Война тихонечко войдёт со снегом в дальние аулы.
Война заполнит камыши немого, тёплого болота.
Война нисколько не спешит, всегда найдет война кого-то.
Войдет долгами в особняк, поставит банк к банкротной стенке.
Завяжет петлю как-то так, что задрожат на шее вЕнки.
Кого-то будет убеждать искать бессмысленно работу.
Кому-то скажет: не рожать, не печь блины, не жить в субботу.
Шепнёт кому-то: не любить того, другого, с цветом кожи.
Их надо гнать, их надо бить. Не надо это. Не поможет.
Но, эта сука, втихаря, ворует денежки в бюджетах.
Солдаты, пули, якоря, маневры, топливо в ракетах.
Когда не станет чем платить, когда не куплены товары,
когда закончены понты, когда не пьют и строят мало.
ТОГДА! Тогда ОНА придёт, (войдёт, влетит, ворвётся, въедет).
Парнишку МИР она взорвёт, и зарычит на мир медведем.
Война кричит. Война орёт, война расквашивает скулы.
Война дома, как пыль, сотрёт, и города, людей, аулы.
И… будет снова нужен мир, дома, дворцы, товары, деньги.
И снова миру будем мы творить людское рукоделье,
пока шуршит там вдалеке, играя оптикой на солнце,
Марс, толстый дядя в котелке. А мы-то думаем, что спонсор…
Псковской 6 роте
Полковой интендант, это жирное рыло,
шуры-муры крутил с медицинской сестрой.
Почему его вспомнил, как в воронке накрыло
нас, с пятью пацанами, взрывною волной?
Среди звона в ушах от дрожащих коленей
до затылка, тельняшкой, рвущей ворота шов,
мы построим заслон с четырех направлений,
ради ваших детей, матерей ваших, жён.
Наша злость нам не даст растерять ни минуты,
этих «духов» порвем, десантура не сдаст.
Нам ещё не сейчас раскрывать парашюты.
Затяжной в небеса, оперевшись на наст.
Ты, Санёк, не грусти о весёлой девчонке,
и жгутом замотай рвань мясную культи.
Сколько их та
м ещё? Но и мы в их печёнках.
Никакому врагу сквозь десант не пройти.
Мы поляжем здесь все парашютной укладкой
в хлопьях белого снега с песней ветра средь строп.
И не нам будет знать, как слезинки украдкой
вытрут выживший парень и молящийся поп.
Когда станешь старым и жадным
Когда станешь старым и жадным,
я принесу флейту.
Я буду петь песни,
чтобы глухими ушами
слушал звучанье ты.
Когда станешь старым и жадным,
я позову солнце.
Будет светить ярко,
чтобы слепыми глазами
видел рассветы ты.
Когда станешь старым и жадным,
я зачерпну воду,
прямо со дна колодца,
чтобы сухими губами
влагой напился ты.
Когда станешь старым и жадным,
я оторву неба
синий такой клочочек,
чтобы в своём кармане
чувствовал небо ты.
Когда станешь старым и жадным,
я воскрешу память,
сяду с тобой напротив,
чтобы во всём прошедшем
силы вновь черпал ты.
Свидетельство о публикации №125010405495