Странный инок

Странный инок в птичьей маске с ветхой библией в руке.
Мне шептал на ушко сказки на змеином языке,
Пел, баюкал и злославил, говорил и говорил,
Что господь меня оставил, что господь меня забыл.

А жалел он или жалил – как могла я угадать?
В сердце вырезал скрижали, ставил на уста печать.
Поцелуем обезволил и словами закружил,
А в груди как в чистом поле зло, по-волчьи, ветер выл.

Дом мой будто проклял кто-то, печь - холодная зола,
Настежь ставни, дверь, ворота и прикрыты зеркала.
Люди сквозь идут и мимо, голос мой безлик и слаб,
И настойчив нестерпимо неуемный божий раб.

Сколько смыслов, правд, резонов cвил он в серпантин из слов
О тщете земных законов для несчастных дурачков.
Погасил мою лампаду, краски будто стер с лица,
Укрепил мою досаду на бездушие творца.

Искорки-пылинки плыли в теплом золоте луча,
Но глаза его не скрыли смертной скуки палача.
И отчаянье глухое в недоверии моем,
Если Бог мой был со мною, как вошел он в этот дом?

Странный инок в птичьей маске с ветхой библией в руке.
Мне шептал на ушко сказки на змеином языке,
Пел, баюкал и злославил, говорил и говорил,
Что господь меня оставил, что господь меня забыл.


Изображение сгенерировано с помощью нейросети GigaChat.