Мелконаварный бизнес. Детектив 10-1

           ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

    На следующее утро мы проспали. Все дело в том, что я понадеялся на свои часы «Rolex» с будильником, совсем забыв, что сегодня утром они разбудили кого-то другого. А нас разбудил стук в дверь. По-видимому, стучали уже давно. Я попробовал оторвать голову от подушки, но это у меня плохо получилось, потому голову как, видимо, мне оторвали еще вчера. Пришлось роль привратника на этот раз исполнить Марине. Она нацепила прямо на голое тело футболку и шорты, и пошла открывать.
    Вошли Андрей с Сашей. Андрей, в отличие от меня, чувствовал себя хорошо.
    - Вы чего не открываете? На горшке что ли сидите, и на этот раз вдвоем? -      И они вместе с Сашей загоготали.
    - Не чуткий ты человек, Андрей, хотя и с хорошей памятью, - ответил я ему, кое-как сползая с постели и принимая сидячее положения. Я аккуратно повертел головой, чувствуя, что вместе с ней начинает раскачиваться вся комната.
    - Н-нда, - сказал я, подпирая голову рукой, вы уже завтракали?
    - Естественно!
    - А вот мы еще нет. Предлагаю собраться у вас в номере минут через тридцать.
    - Давайте, только побыстрее. Завтра уже уезжаем, а еще столько дел не сделано.
    Мы быстро оделись, впрочем, относительно быстро, и спустились в ресторан. Я с отвращением посмотрел на все эти фруктовые салаты и сладкие блюда. Мне вдруг так захотелось родной нашей картошки с селедкой, что я сглотнул набежавшую слюну. Но без еды человек жить не может, поэтому я набрал себе всего понемногу, чем вызвал неодобрительный взгляд местного официанта. По-видимому, он не любил людей с хорошим аппетитом. Во всяком случае тогда, когда они пользовались услугами шведского стола.
    Мы принялись есть, причем мне было больно глотать. Я подумал, уж не впилась ли та собака со свалки мне еще и в горло, но отогнал эту мысль от себя: во-первых, потому, что она не способствовала нормальному пищеварению, а во-вторых - следов зубов на горле не было. Разве что меня шамкала еще и другая, беззубая собака.
    - Тебе что, плохо? - участливо спросила Марина.
    Я хотел изобразить свою фирменную улыбку и ответить: «Все прекрасно, дорогая! Ведь ты со мной рядом!» Но вместо этого я только сморщился: полоса лейкопластыря на щеке мешала улыбаться, и я подумал, что теперь роль шута мне не грозит. Теперь я могу только загадочно хмыкать, а это уже совсем другая маска, предполагающая, что я знаю нечто помимо. Кроме того, от двенадцати уколов, засаженных мне медсестрой, было больно сидеть.
    - Да, мне плохо. Болит голова, горло и, - я поерзал на стуле, - и щека.
    - Бедненький, - сказала Марина и провела ладошкой по больной щеке. Она сделала это так нежно, что щеке действительно стало лучше.
    - Как хорошо, когда ты такой, - продолжала она, - а то все время строишь из себя шута горохового, смотреть противно.
    «Вот так, - подумал я, - воистину, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь».
    После завтрака мы поднялись в номер к ребятам и обсудили план дальнейших действий. Во-первых, купить еще свитеров, а во-вторых, проследить, чтобы наши мешки сдали на склад «Lufthansa». Про вчерашние события никто не сказал ни слова. По разным причинам, конечно.
    Вся первая половина дня прошла так, как мы и планировали. Мы поехали опять на базар, там мы выбирали в разных лавках свитера и скупали их сотнями, почти не торгуясь, чем приводили в благоговейный трепет местных торговцев, которые были счастливы обслуживать таких клиентов. Я почти не проверял качество выбираемого товара, так как у нас было действительно мало времени, да к тому же я себя неважно чувствовал. К трем часам мы закончили, и носильщики стащили свитера в ангар к упаковщикам. Тут я почувствовал себя совсем плохо. Я передал Марине деньги на оформление груза, а сам сказал, что поеду в гостиницу. Наверное, вид у меня был и вправду зеленым, потому что Андрей сказал:
    - Поезжай, конечно. Мы здесь и сами без тебя управимся.
    - Давай я тебя довезу, - предложила Марина, но я ответил:
    - Не стоит. Лучше проследи, чтобы мой груз правильно упаковали.
    Я простился со всеми до вечера и пошел к выходу. Уже покидая рынок, я вдруг увидел магазин, торгующий различными сувенирами. Я зашел в него и сразу увидел то, что искал: два ножа индийской работы с черными коваными клинками. Один был большим и скорее походил на кинжал. Двадцатисантиметровый клинок его был слегка загнут кверху и отточен как бритва. Он имел металлическую рукоятку с накладками из слоновой кости и двумя рубинами, которые светились как две крупные капли крови. А второй нож был совсем маленьким. Семисантиметровое лезвие и такой же длины плоская рукоять, делали его идеальным для той цели, которую я хотел ему предназначить.
    - Хау мач? - спросил я, показывая сразу на два клинка.
    - Пятьсот долларс, - на плохом, но русском ответил мне торговец.
    Я пробовал торговаться, но продавец покачал головой, достал из ящика два толстых ржавых гвоздя и каждым клинком по очереди перерубил их пополам. Причем ему потребовалось всего два удара. По одному на каждый гвоздь. Глаза мои азартно блеснули: ножи из хорошей стали были моей слабостью. Я достал деньги и заплатил торговцу, а он вложил клинки в ножны и протянул мне, сказав:
    - Они очень старый. Ждали тебя.
    Я поклонился, поблагодарил старика и покинул лавку. Азарт от приобретения ножей стал проходить, и снова слабость и боль навалились на меня. Так как голова моя трещала почище любого мотороллера, я решил воспользоваться услугами такси. Я остановил черную машину и произнес название отеля. Таксист кивнул, перекинул счетчик (он у индийских такси механический и находится за пределами кабины, с правой стороны, возле водителя), и мы покатили. Я закрыл глаза, и события вчерашней ночи нахлынули на меня. Я вспомнил Олю и Наташу. Когда мы уходили, я спросил у портье, не возвращались ли они. И тот, найдя ключ нетронутым на стенде, отрицательно покачал головой. Я постарался вспомнить номер той машины и не смог. Последующие события начисто вычеркнули заветные цифры из памяти, будто их и вовсе не было. Зато я вспомнил про замятое левое крыло. Это была хоть слабая, но зацепка и я, сказав водителю, что хочу немного покататься по городу, стал наблюдать за автомобилями.
    Я смотрел по сторонам, сознавая всю нелепость своей затеи и ругая себя за глупость. Но где-то в глубине меня агент Николсон заключил союз с моей совестью, и теперь они вместе толкали меня на поиски.
Мы кружили по городу уже более часа, когда я заметил черную машину с таким же замятым крылом. Она вынырнула из переулка слева от нас, и я подумал, что вот такси едет, но без счетчика. И тут у меня в мозгу что-то щелкнуло: постой-постой, но ведь и у вчерашней машины не было счетчика, я еще вчера обратил на это внимание, но как-то вяло. Сердце мое забилось сильнее, и я впился глазами в разворачивающийся передо мной автомобиль. Он ехал прямо перед нами, и я увидел то, что так хотел увидеть – левое крыло было повреждено. Я знаками показал своему водителю, что хочу следовать за этой машиной. Мой водитель посмотрел на номер (теперь я его узнал!) и, покачав головой, ответил:
    - Ноу!
    Я достал из бумажника две пятидесятидолларовые банкноты и показал их шоферу.
    Тот задумался, на мгновение и ответил:
    - Ес! - протянув руку за деньгами.
    Теперь уже я ответил:
    - Ноу! - и отдал лишь первую из банкнот, добавив по-русски:
    - После!
    Как ни странно, он понял меня, и, убрав деньги, начал преследование. По-видимому, номер той машины говорил о ее владельце моему шоферу больше, чем мне, потому что он вел слежку очень аккуратно, через одну-две машины. То ли он уже не первый раз этим занимался, то ли любил читать на ночь детективную литературу, только мы двигались в хвосте той машины незамеченными. В одном месте мой водитель даже проехал мимо той улочки, в которую свернула преследуемая машина. На мой немой вопрос он ответил с улыбкой:
    - Ремонт стрит!
    Странно, но я понял его эсперанто.
    Мы стали двигаться совсем медленно и действительно увидели, как машина с замятым крылом вынырнула из боковой улицы и снова поехала по проспекту. Так мы кружили по улицам минут тридцать, пока не заметили, что черный автомобиль замигал подфарником, прижался к тротуару и остановился. С подфарником все было в порядке, с аккумулятором, видимо, тоже, потому что мы видели, как водитель заглушил двигатель, вылез из машины и открыл заднюю дверцу. Я не видел, кто вышел из машины, поскольку мы уже проехали мимо, но я тут же дал команду своему водителю остановиться. Я сунул ему пятьдесят оставшихся долларов, и выскочил, хлопнув дверцей.
    Водитель даже не поинтересовался, надо ли меня подождать и не стал рассматривать в зеркало заднего вида, что произойдет дальше, а просто дал по газам и уехал. Возможно, он действительно знал, кому принадлежит эта машина, а, может быть, просто был нелюбопытным. Такие люди тоже встречаются. Вот я, например, до недавнего времени тоже был не любопытен. Но времена меняются, возможно, когда-нибудь и мой неразговорчивый водитель придет к такому состоянию, когда ему станет необходимо быть любознательным.

                ***

            Картинка из Интернета.