Кучинский веретень А. П. Сизухин

Всё собираюсь написать про книгу, которая вышла в конце 2024 года. Никак сил не могу набраться...
То, о чём повествуется в книге, сильно напоминает ситуацию, в которую попала наша семья.
Это - "Кучинский веретень. Последняя любовь Андрея Белого" А написано - известным писателем Александром Петровичем Сизухиным.
Переписку с автором и музеем я взяла на себя. Корректуру делали вместе с Александром Титовым (в книге сохранены в основном авторские стили - Сизухина и Белого). Макетом занимался Александр Титов. Работа была серьёзная, поэтому продолжалась месяца полтора точно. А сама книга имеет захватывающий сюжет, вызывает готовность целый день провести за её прочтением - утром начать, к вечеру завершить. Удивительны жизнь человеческая и мастерство автора - вместима и аккуратно упакована в чемоданчик одного дня.
Купить книгу можно в Краеведческом музее города Железнодорожного (Балашиха).
Сизухин А.П. Кучинский веретень. Последняя любовь Андрея Белого. - [Приложение к петербургскому литературному журналу «МОСТ»] / А.П. Сизухин. – СПб.: Век искусства, 2024. – 108 с.
Документально-художественная повесть о Кучине, быте и творчестве Андрея Белого и современников. Впервые повесть была опубликована в журнале «Москва» №7, 2020 г.
ISSN 1991-7023
© 2020, 2024, А.П. Сизухин
© 2024, оформление, А.П. Сизухин
На обложке: старый дом Шиповых в Кучине; автор повести Александр Сизухин – пером художника Николая Царёва
Послесловие к повести А. Сизухина «Кучинский веретень»
Серебряный век оказался по-настоящему трагической эпохой в литературном процессе, ведь его представители, окрылённые невероятным творческим энтузиазмом и громким успехом, даже не представляли, как совсем скоро их судьбы будут ломаться. Одних революция лишит родины – они эмигрируют в совершенно чужой мир, который далеко не всегда будет готов их принять. Другие поверят в новую власть и будут расплачиваться за это не только своей, но и жизнью близких. За судьбой каждой выдающейся личности того времени скрывалась своя трагедия, о которой мы не всегда знаем. Или не хотим знать. На красивом портрете мы слишком часто видим поэта или писателя, но почти никогда не замечаем человека.
Повесть Александра Сизухина именно про человека – про Бориса Николаевича Бугаева, а не про поэта, писателя, стиховеда и критика Андрея Белого. Про реальность советского времени, а не про эпатаж Серебряного века. Игры с публикой закончились, маски стали не нужны – и Бугаев снова стал Бугаевым. Вместе с настоящим именем вернулась и простота. Честность и искренность обычного человека сменила утончённый символизм поэта. Именно эта честность и подкупает больше всего. Большой художник стал маленьким человеком – со своими бытовыми проблемами и опасениями. И автор прекрасно это показал.
Добавив в повествование огромное количество писем самого Бугаева, автор добился такого уровня понимания с читателем, что какие-либо дополнения и объяснения даже кажутся лишними. Ведь ни одно даже самое красочное описание не передаст тот страх перед грозными тридцатыми годами, как собственные строчки тех, кого уже начала перемалывать безжалостная система. И, надо заметить, автор действительно предпочитает не вмешиваться слишком часто, предоставляя голос самому Бугаеву. Никаких лишних деталей и громоздких описаний – только лёгкие штрихи, короткие фразы и зарисовки, связующие всё новые и новые письма.
Однако если бы повествование ограничивалось цитированием или описанием биографии Бугаева, то по-настоящему художественным произведением «Кучинский веретень» не стал бы. Здесь есть ещё один любопытный слой, касающийся совсем другого героя. Вместе с историей Бугаева мы узнаем историю мальчика, школьника, живущего там же, где жил писатель – в Кучино – но уже в 1960-е. Лишь в эпилоге две параллельные линии их сюжетов неожиданно сойдутся в одной точке, как сойдутся сами герои и их эпохи. И точка эта – Кучино. Место, где всегда идёт жизнь, независимо от смены эпох.
Обманчиво простая повесть неожиданно для читателя совершает смелый шаг – разрушает время вообще. Любые нарушения хронологии становятся плитами огромной пирамиды, где «над головой видишь не более 3-4 ступеней; вниз то же самое». Нападение на мальчика хулиганов во главе с Пушкиным перестаёт быть нелепым совпадением, а внезапные авторские отступления, касающиеся, например, Льва Толстого, только дополняют складывающуюся картину. Центром времён парадоксальным образом становится пространство – Кучино.
Конечно, повесть изобилует приятными для филолога мелочами, вроде мелких интересных фактов. Она порадует любителей «расшифровать» произведение, но вызовет недоумение массового читателя, который, вполне вероятно, не захочет разбираться ни в её структуре, ни в её идеях и отсылках. Думаю, для таких людей и написан эпилог, который на многие догадки отвечает прямым текстом и потому даже кажется немного лишним. Но написать простое произведение о таком сложном человеке было бы преступлением.
Когда писатель пишет про писателя – это всегда особый опыт. Особый диалог на равных, сравнимый иногда с настоящей борьбой. Повесть Александра Сизухина – это особый случай. Это диалог человека с человеком.
Илья Качков, старший преподаватель кафедры русской и зарубежной литературы Уральского федерального университета.