Чёрный снег

Это поле. Поле боя. Спят в сугробе два солдата. Чёрный снег на них не тает.
Поднялись вдруг оба двое, больше прочих виноваты, что теперь уж точно знают.
Сели мёртвые солдаты, друг на друга поглядели, на затоптанное поле,
на раздолбанные хаты, на накопанные щели, на горящие стодолы,
и на то, как землю кроет небо снегом чёрным-чёрным.
Как покойницу -
просторным
покрывалом
чёрным-чёрным,
невесомым и узорным.
И сидят, молчат, не плачут, лишь глядят в глаза друг другу. В мёртвых взглядах нет укора.
Жизнью плачено - без сдачи. Всё давно идёт по кругу - лишь отличия в декоре,
в цвете дыма, марках стали, в звуках речи и картечи, и в медальном перезвоне,
но такие же печали, те же боли и увечья, вести в сумке почтальона –
в них слова, в которых смыслы обернутся смертным стоном:
там про верность и
отвагу,
а гробы
покрыты флагом –
в адрес смертного жетона.
Поле, вспомнив день вчерашний, поднимает снова цели, вызывает снова танки.
Липнет чёрный снег на башни, быстроглазые прицелы, бэтээры и буханки.
Месят гусеницы землю, полосуют степь колёса, воздух коптеры чекрыжат.
Всё война возводит в степень. Словно смерть, она безноса и расхристано бесстыжа.
Неподвижны только двое - два солдата мёртвых-мёртвых,
просто смотрят -
и глазницы
набухают
кровью чёрной
и тоскою непритворной…