В лифте не ждут, не любят между этажами
Но говорят, что "мы" листаем "вместе" те страницы...
"Переживать так, словно Волгу переплываешь"?
Да нет. Ты ж на коне вширь Днепр одолеваешь...
"Идти под зонт, чтоб руку взять? И сердце взять и душу"?
Но та рука толкнула в грязь, в отверженности лужу...
И не "оружием смертельным ты себя убил",
А Дар, что с Неба для тебя — ты похоронил.
И к месту — про "любовь до гроба". Ведь даже нА день
Ей не хватило пульса, чтоб преодолевать мир.
И это не "взросление", а именно "предательство".
Любви распятие не спишешь на "обстоятельства"...
По тебе "плачет" не свеча, а сбитая душа,
В ней нет запретов ни "на нежность", ни чтоб "мечтать"...
Но тот, кто хочет, как говно — "честно плавать в бездне",
Эти чудесные мечты дальше кромсает лезвием.
Нам "дотянуть до января"? Что ж. Это мы сумели.
Земфиру ставила лишь в прошлом, лет примерно в девять.
Ты мог бы "отрастить до плеч"... и бороду длиннее...
Во снах уж было много встреч. Они, как спичка греют...
"До встречи дни считает" из двоих — только один. —
Именно тот, "без кого жизни нет...нельзя найти..."
"Вот тебе сердце, не теряй"!? А было ли оно?
Ведь этим сердцем всё доверие разорено.
В лифте не ждут, в лифте не любят между этажами...
Хмурый февраль уйдёт, день ослепительный настанет...
Как "сильно душу бьют дожди" — неведомо мне что-ли?
Не "дождь безжалостен", а ты. Так зря мечтал о воле...
И "фотографии в альбоме" — кто хранит, не рвёт...
"Истина"? Отрекаясь, бросив.. — "пора знать Её"?
"Любовь чиста", "не обречена".. — знать не захотел.
"Ночами обнимать" — не "к сердцу прижимать", а только к телу.
"Нужной, как воздух стать"? Когда? Ещё не начинала...
Горячий кофе... сигареты... старая гитара...
"Застывшую в глазах боль" — не нужно делить.
Её лишь можно исцелить.
"Один раз на всю жизнь?
Такая, как она — один лишь раз, и то с Неба"?
"Деться некуда"? И думаешь — "с чем время
Тебя оставило"? "Разрушил свой мир", "не хватает
Даже для раскаянья"? "Братьями останемся"?
"И пусть покажешься всем сумасшедшим,
Но без неё нет радости"? ... Не хочешь быть нашедшим.
Не "в неизбежность ты идёшь", а — в постоянный выбор.
"Умереть"? — Для мира. "Деться?" — В тот рай.. детство живо...
Где собирался открывать всю душу, уголки...
Друг друга чувствовать порами духа и души.
В этом мире оживления нет, лишь суета.
В нём абсолютно всё ужасно и давно не так.
Иллюзия и тьма царят в нём. Никак не уют.
И в нём который месяц я тебя не узнаю.
"Мечты напрасно каждый расставляет по местам".
Мечты их — серый "призрак в зеркале". Занавесом... —
Айова наплела мраки и бред про одиночество.
А тётка Гайтана на шоколад дико топорщится. —
Ей грезится: "волшебник, океан, ангел и клад".
500 — в одном. С травой употребляет шоколад.
Дали — ни разу не "любимый", одержим, усат,
И к потолку ему по кайфу клеить унитаз.
Ты сам усы не терпишь. А тут вдруг — нате, Дали...
И в "гавани" чужой не надо даром "корабли".
Надежду "покурить" — нельзя убить, не существует
Этой надежды. Лишь невежда такой шлак рифмует.
"Пути не чертишь", — в раз наотмашь их перечеркнул, —
Если на спинах скалясь "черти вас к себе несут".
И надрывалась скрипка водопадом в "эльзы океан", —
Но для депрессии. Не залечить звучанием ран.
Был "Не простужен ты апрелем". А сдавал зачёт.
Это мы — зря сумели, продираясь вплавь и вброд.
Зря потому, что повторял, словно деменщик: "здрасьте".
Зря потому, что примитивно "безотказен страсти".
И "деда" любишь своего, ласково называя — "Питер".
У других дед — Ленин, Ганди или Юпитер.
Зря потому, что ты актёр и сам себе же зритель.
Зря потому, что у тебя свой "дядюшка-спаситель".
Топчешься по разбитым душам, пятками хрустишь.
То — Не "осколки Сколково". А дУши. Слепота. Не зришь.
Тепло, не в матери руках, а в — растамана Боба.
Романтикой протухшей тянет — точно, как из гроба.
Из трёх извилин тексты. Извините, вот нежданчик,
Когда прям от "бобра" и ядерный да чемоданчик.
Забути все ти дуже добре, але вже зумів.
Руки умыл, не хилый памятник соорудив..
Везде тебя поймут, точно такие же как ты.
С годовщиной, труп... С исполнением мечты.
Свидетельство о публикации №125010304231