Лирика или летопись? Рецензия

Марина Попова «Поцелуй куниц на МЦК» Москва ОГИ  2023
                ***
                Обратно крути киноленту,
                Механик, сошедший с ума,
                К тому небывалому лету,
                За коим весна и зима.
                …Крути мою ленту обратно,
                Злорадствуй, механик шальной,
                Зато я увижу  двукратно
                Все то, что случилось со мной.
                Я прожил ни много ни мало
                Счастливых и сумрачных лет.
                Я фильм досмотрю до начала
                И выйду из зала на свет.
                Давид Самойлов
Создательница этой полновесной книги прозы, в которую вошли автобиографическая повесть и несколько рассказов, известна в мире как состоявшийся и успешный художник-монументалист, чьи инсталляции украшают стены общественных зданий в России, Канаде, США, Аргентине. Однако не менее уверенно, чем кистью, Марина Попова владеет пером.  Ее произведения уже публиковались в российской прессе, и недавно вышедшая книга – новое веское тому подтверждение.
                ВРЕМЯ ВСПЯТЬ
В отличие от Валентина Катаева, который, в полном соответствии со своей эпохой, изобрел звонкую и емкую формулу «Время, вперед!», Марина Попова, напротив, хотела бы обратить прожитые годы вспять. «Зародилось у меня вздорное желание запустить время в обратном направлении», - откровенно признается она. Разумеется, автор осознает, что время – не волчок, скорее веретено, которым можно смертельно уколоться. Но ведь само это слово означает «вертящееся», правда, об этом мало кто памятует.  «…Когда уезжаешь далеко и надолго от родного дома, который помнит тебя молодой, время замедляется и становится твоим союзником: в каком возрасте уехал, в том и законсервировался»,- делится  своими сокровенными наблюдениями М. Попова. И совсем не сложно понять и разделить стремление «обустроиться в месте, где стены помнили и понимали меня».
Время и пространство, как известно, две неразрывно связанные величины, а Марина Попова уже давно живет на две страны, Россию и Канаду. Но по прошествии долгих лет она явственно ощущает, что для нее настала «пора нереста без репродуктивной функции – смертельный поход против течения назад к месту рождения».
 ОДИССЕЙ ВОЗВРАТИЛСЯ, ПРОСТРАНСТВОМ И ВРЕМЕНЕМ ПОЛНЫЙ…
Как известно, «большое видится на расстоянье», и Марина Попова зорким глазом художника и цепкой, емкой памятью своей фиксирует и хранит целый ряд примет, характерных для определенного временного пласта. Собственно говоря, ее сознание живет даже не в двух, а в трех пространствах: детство – Киев, юность – Москва, зрелый возраст – Монреаль… Вот каким, живым и ликующим, предстает в ее памяти Киев: «весенний Город, ожившая толпа, сбросившая наконец зимнюю одежду, девочка, идущая по Прорезной улице на Крещатик…» И, хотя речь здесь идет вовсе не об авторе этих строк, она видит себя такой же девочкой в счастливом городе детства. Иное дело - Москва, сюда она часто приезжает и отмечает все новые изменения, словно  временные кольца на срезе дерева. Многочисленные особенности нашей удручающей повседневности предстают весьма узнаваемыми в ее изображении. Вот бороздят московские пространства женщины, распространяющие гербалайф, в то время как в Канаде сетевой маркетинг уже сходит на нет. Вот знаменитая Рублевка с ее особняками и нуворишами, их чудовищные вкусы, запросы и фантазии. Вот коронавирусный карантин с угнетающим домашним заточением, зловещими, почти гротескными масками и перчатками. А вот на столичном кладбище, «как грибы после дождя, разрослись памятники из полированного гранита с изображениями парней в полный рост с мобильными телефонами на фоне «мерседесов». Москва девяностых, Москва нулевых, Москва двадцатых  предстает на страницах книги в таком множестве точных и фактурных деталей, что можно было бы приравнять Марину Попову к добросовестному летописцу. Однако создатель летописи обязан быть беспристрастным, а здесь отчетливо чувствуется лирическая и, пожалуй, подспудная поэтическая струя. «Время и сейчас представляется мне книжкой-раскладушкой или слоеным пирогом, пропитанным личным опытом» - признается М. Попова.
                ВЕЧНЫЙ  ХРОНОС
Как нетрудно догадаться, главный герой этой книги - именно Время, изменчивое и постоянное, ускользающее и уводящее в вечность. С суровым, беспощадным и неумолимым Хроносом, или Кроносом, у человечества издревле сложились крайне сложные отношения. С одной стороны, Время- самый справедливый судья, с другой – оно, как известно, пожирает своих детей. Напоминание о быстротечности времени с неизбежностью влечет за собой мысль о конечности земного пути,  необходимость задуматься о наследниках и преемниках. И речь, разумеется, идет не столько о материальных ценностях, сколько о памяти и духовной традиции, которыми мы необычайно богаты. При этом автор с горечью осознает, что ее дети остаются пока «чистыми канадцами без русских сантиментов, не готовыми наследовать интеллектуально богатое, но чужое для них прошлое». Между тем ей самой слишком хорошо известна «многослойность … пространств, хранящих в себе тайны, время и память». А ведь утрата памяти равносильна потере жизни, причем не только своей, но и всех предыдущих поколений. Именно поэтому, приводя в порядок московскую  квартиру родителей, автор этой повести уверена: « я осуществила свою сверхзадачу и, обманув время, продлила жизнь нашей семьи».
Марина Попова убеждена, что «летучее, неосязаемое Время может быть выражено только при помощи искусства». И не только выражено, но и, в известной степени, побеждено, недаром ведь утверждали древние: vita brevis est, ars longa. Именно поэтому столь важны для нее часы, проведенные в мастерской, где «подготавливался специальный грунт, переносился эскиз, смешивались краски, золотилась поверхность, возникал мир…» И, наверное, именно в этом волшебном пространстве особенно уместны слова из немецкой песенки, которые приведены в эпилоге:
                Я сижу у Времени на краю
                И жду, жду, жду…
                ПОЛНЫЙ РАЗУМА РУССКИЙ ЯЗЫК
Повесть Марины Поповой читается с увлечением, на одном дыхании, я бы рискнула сказать – запоем, хотя в ней отсутствует  интригующий сюжет, неожиданные повороты, особые  трюки или ухищрения, рассчитанные на привлечение внимания. Более того, мне уже захотелось еще раз вернуться к книге, заново перечитать многие страницы, чтобы открыть для себя тайные глубины, дополнительные ассоциативные связи. Голос автора словно звучит за текстом естественно и доверительно, рассказывая читателю о наиболее сокровенном, пропущенном сквозь призму личного опыта и переживаний. При этом Марина Яковлевна предпочитает говорить просто о сложных предметах, а не наоборот, как практикуют ныне некоторые эквилибристы от литературы. Время неумолимо, жизнь коротка, нужно успеть высказаться о самом главном, и заниматься надуванием мыльных пузырей попросту некогда, важнее БЫТЬ, чем КАЗАТЬСЯ. И, пожалуй, эту прозу ни у кого не повернется язык назвать не только дамской, но даже женской, ведь речь в ней идет о важнейших экзистенциальных вопросах  бытия, общечеловеческих проблемах и ценностях.
Не стану скрывать, дополнительную притягательность и особый шарм придают произведениям Марины Поповой ее крайне непринужденные отношения с родным языком, не переходящие, однако, в панибратство и амикошонство. Жизнь на две страны нимало не притупила в ней способность и умение не только  говорить и писать, но и – это главное!- мыслить по-русски. Недаром сама она отмечает,  что «эмиграция в иной язык, казавшаяся… успешной, явно не дотягивает до свободного разлива родной речи». И как тут не вспомнить классические строки Николая Заболоцкого:
                Тот, кто жизнью живет настоящей,
                Кто к поэзии с детства привык,
                Вечно верует в животворящий,
                Полный разума русский язык!