много о том и о сём

и  совсем  немного  о  любви 


             всем  всё  ещё  лишенным  любви

             посвящается



пробираясь  в узкой  пробирке 

между  задом  потоптанного  опеля 

и  мусорного  бака

я  пою  зимы  небесной  любви 

которые  стеклянными  ласточками 

освещают  мой  путь 

позади  горизонта

а  спереди  возносятся  над  горизонтом

причудливые  горы 

полные  красок  и  вычурных  крашенок 

опустевшие  горем  и  громоподобными  слезами 

я  лишу  вас  степеней  сравнения 

сделаю  все  равными 

я  оставляю  ваши  отражения

на  всех  ваших  плащаницах 

и  задаренных  грузовиками  бочках 

наши  дети  будут  носить  эти  знаки

в  груди  своих  татуажей

а  лётчики  будут  чертить

спиралевидные  дыни 

с  нашими  на  них  именами

нам  стоит  остаться  инкогнито

нам  не  стоит  исчезать в  дебрях 

теории  и  её  гностики 

а  стоит  срывать  овощи

полными  ладошками 

нас  следует  также  петь

о  нашей  бесконечной  любви 

рожать  детей   

растрачивать радости  стариков

на  пустяки

по  пустякам 

и  играть  в  лото

и  играть  в  жмурки  с  весною 

и  играть  в  прятки 

со  стенами  наших  просторных  домов 

кто  бы  подумал  что  нам  так  просто

и  так  с  издавна  привалит  такое  счастье

не  станет  курить  мальборо   

на  стертых  порогах 

а  просто  сядет  нам  на  колени

обнимет руками  наши  груди 

и  расскажет  нам  длинные  сказки 

о  морях  в  которых 

мы  никогда  не  купались 

о  наутилусах  помпиллусах

длинных  в  усами  мы  сами   

которые  пользовались нашим

богатым  опытом 

при  сборе  подводной  жратвы

мы  всегда  ужинаем 

в  компании  именитых вулканов

которые  давно  покаялись  в содеянном

и  вымолили  соизмеримые  с  их  виною 

пощады 

кому  виноградный  лист

а  кому  и  целую  лозу 

с  медузой  благоденствия

и  с  лягушачьими 

всевидящими  глазами 

зоркие  они 

дальнобойные  как  подзорные  трубы

на  винтовках  снайперов

нежные  как  оттопыренные  губы  ребенка

и  кожа  на  попке  свежерожденного

младенца 

нам  им  ничего  не  жаль 

ни  абсолютных  истин

ни  разрушенных  лестниц 

а  все  что  мы  им  можем  жать

это  только  наше счастья

и  только  нашу  любовь

потому  что  вне  любви 

корни  нашего  детства  не мыслимы 

точечные  мгновенья  и  выстрелы 

не  проникают  в  наше  подсознанье

в нем  виселицы 

и  волшебства  света 

в  нем  голубые  лагуны 

и  тела  пятнадцатилетних  девушек 

в  нем  последняя  станция  страха

после  которой  больше  не  будет

конечных  остановок 

высокое  парение  интонаций 

и  радужные  разводы  возгласов 

а  если  нам  забудется

на  что  мы  готовы  ради  любви

и  пауковые  амбразуры 

раздерут  наши  груди  на  ровные  грядки 

пусть  наши  чада  топчут  наши  тела

на  молочайно-яблочный  сок 

а  расстояния  пусть не  превращаются

в  сирые  будни   

никогда 

мы  обещали  радость

мы  её  вам  принесли 

в  ампулах  и  кривых  зеркалах

мы  обещали  вам  забвение

мы  вам   его  вырастили 

на  своих  же  грядках 

забрали  имена  ярлыки  и  названия 

вы  можете  с  нами  летать 

так  как  никогда  прежде 

приходить  умирать  притворяться  сиротами

и  никогда  не  прощать

но  мы  то  знаем 

что  все  пружины 

рано  или  поздно  расправляются 

и  смерть  превращается  в  жизнь

и  только  в  таком  порядке 

а  то  что  мы  хмельны 

и  готовы  цитировать  это  с  начала

то  давай  процитируем 

это наша  любовь

и  она  будет  стеклянными  ласточками 

освещать наш  путь 

в  самую  пучину  смерти  и  горести

а  потом  обратно

сухая  ветка  треснула 

волк  прижался  ко  мне

пропоротым  пулями  боком

и  боги отвернулись от  него

в  отместку за  содеянное 

и  не  содеянное

но  я  есмъ  любовь 

я  есмъ  альфа  её  и  омега

я  прощу  вас  всех 

мне  больше  нечего  желать 

мне  нужно  только  всех  жизнью

вас  глухих  слепых  полюбить 

и  не  потому  что это кому-нибудь  нужно

а  потому  что никому  это  уже  не  важно

аминь ! 


написано  в  пол  третьего

в  моей афинской  квартире

на  самом  краю  нашей  квадратной  земли

под  аккомпанемент  отбойных  молотков  вдалеке

и  двумя  бутылями  живой  воды

одной  пустой  а  другой  занятой

родовыми  муками  меня  самого 


***  ***