Сны Мерлина

В глуби темнеющих дубрав
Где солнце в кронах желто-зелено
Перина мхов корням постелена
Почил безумец от забав.

Едва луны открылось дно,
И серебренье занялось -
Глаза, пронизавшие сквозь,
Впивались в темноту светло.

И исступление началось!
Худой и ростом не высокий,
Восстал грозой - живой и зоркий,
И в нем как пламя поднялось...

Бесшумный призрак ночи верен
Он мчит, не разбирая путь.
Одним прыжком ручей минуть
Труд невелик. Так ловок Мерлин.

Округ седеющий туман
В глаз черных сумрак превратился
И вот стрелой уж обратилась,
Им перепуганная лань.

Как будто волк - за ней во-след!
Лишь пар густой из рта клубится.
Та гонка странная продлится,
Покуда звезды дарят свет...

Не гибель трепетного зверя
Безумный жаждит испытать -
Вся цель - оленя обогнать
Нечеловечий шаг отмерив...

К его протянутой руке
За долгий срок лесная живность
Приучена. В ней - только милость,
Остывшая к пустой строке.

Бард и советник чародейный
В почете живший при дворе
Теперь пропал. И слеп к судьбе
Господ, в безумии забвенных.

Из Ардериды он ушел,
Лишилась струн златая арфа:
Пал Гвендолеу - друг без страха,
Смертельной раною сражен.

Вот почему морские дали,
И чайки легкое перо
Его, в рыданьи, привело,
К лесам, что сердцу милы стали.

Все покорились волшебству:
Чудной паук, орел в пареньи,
Лишь благородные олени
Хранили стойкость к колдовству.

Глазами черными горя,
Его дразнила их несмелость
И пуще прежнего хотелось
Узнать загадку, что таят.

Как только свет луны ронял
На плечи леса тонкий саван,
И тени долгие бросали
В ветвей сплетенья свой изъян

Когда густеющий туман
Сползал в овраги. Отрешенный
В движениях точный и свободный
Цернунн виденьем представал.

Хозяин быстроногих стад,
Он провожал их серебристой
Мглой беспокойной и волнистой
Творя былых времен уклад...

Могучей силой возлежал
В руке его надежной посох
Одним концом творя покойных,
Иным - убитых оживлял.

Узрел желтеющий в ночи
Глаз, осияющий луною,
Ту небывалую погоню,
В слепом стремленьи без причин

Вмиг оглушающий разбил
Крик тишины хрустальной купол
И Мерлин отозвался гулко,
Цернунна глас изобразив.

Порхнув, как птица, меж стволов,
Безумец на поляну вышел -
Он будто зов к себе услышал
Из сочетанья двух миров.

Там, в череде белесых стад
В клубах недвижной сонной дымки
Реальной бытности обрывки
Хранил живого дикий брат.

"Чего ты хочешь от нее? -
Вопрос звучал, недвижны губы.
Лишь тени жудкие, фигурно,
Метало оземь воронье.

- Иль не слыхал ты обо мне
До мяса свежего охотчик?
И потому гоняешь дочек,
Что берегу я при луне?"

Улыбкой встретил Мерлин взор,
А речи грозной рассмеялся:
"Когда бы мясом я питался?
И что имею, коли вор?

Твоя корона из рогов
Великий дар самой природы,
Но, вижу, Коннлы мудрой воды
И ныне ты испить готов!

Удел мой прежний - песни петь
Зарос терновником и хмелем.
Сберег лишь чары повеленья,
Но силы их не разуметь...

Я нищ и наг при свете дня,
В сияньи золотой Богини.
Но все, что матери родили -
Мое богатство и семья.

Внимаю росту многих трав,
И чую древ целебный шепот.
Не страшен зверя хищный рокот,
Подвластен мне их дикий нрав.

Способен воды двинуть вспять,
Переменить реки теченье.
Одно для власти исключенье -
Оленей гордых строгий взгляд.

Не думай, словно бы всему,
Хотел я быть сияньем славы.
Иль возыметь над Сидом право,
Не подчиняясь ни кому.

Я неустанен лишь в мольбе
Хоть в чем-то быть Судьбы превыше
Что словно жнец кровавый рыщет,
Лишая разума в беде.

И, бросив вызов, дал обет:
От смерти разыщу лекарство!
Переборов ее лукавство
Ужасных выгод от побед.

Но жалок я, безумный странник!
Кружится вновь над лесом Бадб!
Мне благородный дух не рад -
Прочь уходя через кустарник..."

Утихла буря. Снова сон
Укрыл болот сырое тело.
Дыханьем чудного Dolb-ceo
Стал Мерлин плотно окружен.

Цернунн молчал. Немая грусть
Светилась в околунном взоре
Былая ярость, вспыхнув вскоре,
Погасла в сонме теплых чувств.

"Не волен я идти с тобой,
Но помню дни, что в вечность пали
Где молодые Ши желали
Превозноситься над Судьбой.

Та доблесть их в веках звучит,
Свершенья поднимают солнце,
Хоть в пасть подземного колодца
Всех Проведенье заключит.

Необоримы дни Ее,
Придут иные морем чистым.
И меч их, беспощадно быстрый,
Как встарь, добьется своего.

Не плачь, о сын густых дубрав!
Над роком чуждым и жестоким.
В нем мира явного истоки,
Ты победи свой детский страх!

Однако ж, и былое мне
Покоя в сердце не дарует
Покуда зло в миру пирует,
Божеств, искуссными в войне.

Велик Броселиандский лес!
Вот так же возрастет и горе,
Коль ныне выиграю в споре
Не приоткрыв тебе чудес.

Листвы на древах не учесть -
Умений я храню превыше.
Сколь звуков ты доселе слышал
Я столько чар способен сплесть!

Мне пела колыбель Ану,
И кони старого Мак Ллира
На ниве океана мира
Качали люльку, внемля сну.

Премногим мог бы одарить -
Привычным даром, или славным,
Что силой страшною представлен,
Иль боль утраты сократить.

Однако выше ты всего,
К чему бы смертного лежала
Душа. Твоя же пожелала
Мечтаний Сида самого.

Так значит быть сему: Гляди!"-
Он протянул неспешно руку,
Сверкнул глазами и по кругу
В тумане образы пошли.

Грез переменчивых разбег
Сливался в небывалом танце
Все мысли бедного скитальца
Воссоздал Черный Человек.

Перевернув тяжелый посох,
Коснулся каждую Цернунн
И в беспорядок строй вернул,
Дум отрешенных дикий ворох...

Удар и вскрик! Другая часть
Смертельной птицей в воздух взвилась
На лоб широкий опустилась
Безумца жизнь стремясь украсть!

          * * *

...Как песня вновь заря светла.
И чистых облаков паренье.
Земли остылой испаренье
Луна в край ночи увела.

Прозрачен воздух. И в тиши,
Где мох перинами постелен,
Сну предавался мудрый Мерлин,
Чьи мысли тонки и свежи...

12.10.2019.