Психотерапия с ВК

ПРЕДИСЛОВИЕ

Многострадальный этот текст писался тяжело, хоть и начинался с благими намерениями – написать некое психологическое исследование любимой с юности эпической сказки. Сам Толкин назвал свой мир легендариумом. А легенда – приукрашенная фантазийно история, но всё же – реально бывшая. Выявить скрытую правду – вот я какую цель себе ставила. Но жизнь внесла свои коррективы. Поэтому я просто прожила вместе с Фродо этот путь, тоже мучаясь. Писала – урывками, текст – возможно, непричёсанный, тем более, что от цельности погружения я отвлекалась на другие художественные впечатления, которых просила душа. Причёсывать же – пока нет сил и видения. Поэтому – как есть.
И для моей памяти, и вдруг кому пригодится, такому же бесприютному – душевно – путнику.

ПРЕЛЮДИЯ




ТУДА И… ТУДА

Наверное, понимающие знают, что в голову мне пришла цитата – «Туда и обратно» - название Толкиновской книжки про путешествие Бильбо – той, с которой для него всё началось – для автора огромного и живого ( раз уже век живо) эпоса. «Только я не хоббит» - подумалось мне, и менее всего думалось об этом, когда я читала огромную книжищу первоизданного и малоизвестного ещё на этой территории Толкина от чудесной девушки Наташи из библиотеки искусств, где она нас, ищущих, привечала и кормила. Всё это было в пору моего прекрасного студенчества.
Сколь много мы получаем в жизни, благодаря отдающим людям! Ведь и сами отдающие свою порцию радости, отдавая, получают. Всегда я так думаю, когда отдаю своё малоупотребимое творчество – стихи куда-то в общий доступ, без обратной реакции читателей, упорно молчащих, или выступления на работе -  я имею в виду мои музыкальные проекты, и даже обязательные открытые уроки, которые я с неохотой готовлю. Но вдохновение всегда приходит на сцене в момент отдачи.

«Я не хоббит» - думалось мне тогда, в общежитейской комнате скромного временного пребывания, в начале жизни, когда, словно в книге, развёртывалась предо мною неизвестная манящая дорога… Я помню это чувство протяжённого волшебства. Когда я вновь перечитала, несколько лет назад, я не получила ничего, книга показалась мне пустой беллетристикой. Но вот вышел новый атмосферный фильм с чудесной музыкой, вот мы живём в эпоху орков, скрывающихся и прощающихся с этим миром эльфов, и Моргота ( Саурона), чьё око – не держава какая-то, а проникающее цифровое зло, следящее за всеми. И нет больше никаких свободных людей и не будет, это уж окончательно ясно.

И вот моя жизнь прожита… И даже спутница, рядом с которой я читала эпопею, с которой вот недавно ещё общалась, спустя годы, теперь где-то тоже в стороне, словно мы повстречались, прожили какое-то взаимодействие и оттолкнулись, как две планеты разлетевшись. И нельзя поговорить об этом, потому что это уже не тот человек моей юности, да и я далеко не та… И всё же – та? О таком всегда думаешь, возвращаясь к чему-то дорогому, к чему прикасалась твоя душа и получила впечатление счастья.

Я – хоббит теперь. Часть моей души, странствующей своей дорогой, и эльф, и Гэндальф, философ и странник. Но хоббитский мир уютный, домашний, мир благополучной каждодневной стабильности, теперь понимается совершенно иначе. И не зря Толкин, переживший войны, сначала придумал его – тихое, семейное, домашнее благо каждодневных мирных трудов. Как же это дорого в войне! Это совсем не скучно, это основа Жизни! Та основа, от которой отталкиваются, чтоб улететь в эльфийские страны или пребывать в них, живя миром искусства и созерцания, но подкладка ведь – бытовой благополучный мир. У меня так и было, когда я в первый раз читала ВК: поддерживали родители, я ни в чём не нуждалась, будучи студенткой, хотя уже тогда эпопея входила в свою силу актуальности, ибо страна разваливалась, менялось прошлое. А что касается моего непреходящего сожаления о потерянной навек подруге, с кем уже больше нельзя пообщаться – так ведь на это ответила одна хоббитская девушка из фильма: есть то, что сломано навсегда, есть наши потери, с которыми ничего нельзя сделать, только принять. Два отдельных существа, творческих человека, рядом друг с другом читавших эпопею вначале жизни, общавшихся, в силу прожитой разной жизни больше не могут найти точки соприкосновения и понимания. Мы не можем вернуться назад и найти того же спутника. Ведь той жизни больше нет, и нет участка той Дороги.
Но можно оглянуться и заново увидеть и понять.

Вот в чём ценность Пути и тебя, Странника: как хоббита, как эльфа, как волшебника, как изгнанника-короля.
 И я вновь прикасаюсь к мудрости. И чувство протяжённости волшебства -  всё то же, обогащённое жизненным опытом.
Впервые о маленьких людях, как о героях,  не так, как у Гоголя или Диккенса, но по-новому. Ведь хоббиты – маленькие люди Повседневности, от их стабильного уюта родилось всё повествование, и сам Толкин себя, улыбаясь, хоббитом называл – очень домолюбивым семейным человеком. Пусть и пришёл он потом к истории Берена и Лутиэн ( прообразы себя и Эдит, его жены).
28.10.2024


ПРОТЯЖЁННОСТИ

То, что удивляет прежде всего - большая протяжённость и неторопливость событий. От момента узнавания Фродо о кольце проходит почти 20 лет. И вы удивитесь – но Фродо, вышедший в путь, пятидесятилетний. Правда, времена там другие – жительства разных существ ( может потому, что в мире ещё живут бессмертные эльфы, и где-то есть бессмертные земли – вот и разливается от них бессмертие – другим существам). Совершеннолетие хобитта наступает в 33 года. А в 50 он уже должен быть совсем взрослым.
Гэндальф где-то в это время скитается, разузнавая информацию.
Да и Фродо не спешит дом покинуть, ведь хоббиты очень домашни и семейственны. И выходит он в самый последний момент ( прокрастинация настоящая). Эльфы первые, встретившиеся в Хоббитании ещё, говорят – «поздно». Поэтому и вынужден убегать от всадников подгоняющих. Злой властелин ведь тоже всё это время искал. Не доводи, прокрастинируя, решайся сразу, если судьба! А ещё: не скрывай и не маскируйся – всё равно ложь твою узнают ( друзья же узнали).

Ну и, конечно, встречает нас первым Вековечный лес. Данте, да? И любое изменение начинается с вековечного ( сумрачного, запретного) леса. А перед этим Фродо снится знаменательный сон про море ( которого он никогда не видел). Напомню: Юнг говорил о двух главных символах Бессознательного – лесе и море.

Без захода в лес путешествию никак не обойтись.

В вековечном лесу страшно, душно и гнетуще. Это всё потому, что обиженные деревья мстят пешеходам. Особенно же старый вяз, взявший себе слишком много власти. Речка там двояка: это и сонная ловушка и Царевна-Речка в образе Золотинки. Имя, кстати, то – что надо! Если утром вы выйдете летом на речку, то увидите, как солнечные лучи пляшут по ней, и от этого она вся золотая и игривая, живая. Самое лучшее время! Для этого Солнце должно ещё стоять наискосок к реке, невысоко над землёй, чтобы вот так ложиться на воду. Если же ты войдёшь в воду, то увидишь там будто бы золотые сети – удивительное зрелище.

Вековечный лес хочет усыпить и поглотить путников, потому что за всю его историю вековечности они были к деревьям несправедливы, используя их и губя. Но это можно понимать и как ловушки Бессознательного, из которых самостоятельно не выбраться, некие мутные и неосознаваемые процессы, которые управляют человеком, лишая воли. И только появление Тома Бомбадила решает ситуацию в пользу спасения. Это загадочный и прекрасный персонаж – хозяин Леса, бывший тут раньше всех. Есть версии – уж не Бог ли он на земле? Или точно из валар, властей земных духовных. Он всё время говорит стихами и поёт песни. Мне попался прекрасный перевод Муравьёва, и стихи там просто великолепные, со звукописью, похожие на магические заговоры. Так и должно быть  с настоящей поэзией. А говорение в рифму – это не особенность, а сама Жизнь. И у Толкина мир сотворён с помощью Музыки.

Бомбадил даёт путникам кров и отдых, обучает их. Золотинка восторгает и утешает. Это просто живая речка, веселящая и наполняющая. Том – существо весёлое и абсолютно свободное от зла. Речь его не только поэтична, но добра и ласкова. Валар на покое? Майяр? Или просто глубоко символичная «Кукла»? У детей Толкина была кукла с этим именем, и вот он придумал про неё ( него) историю. Так и кукла – вечный символ, сколько существует человечество.

Что же такое эти Умертвия, встретившиеся сразу за гостеванием у Тома Бомбадила, о них же Том предупреждал? Фродо потерялся, остальных пленили и почти умертвили. Но тут заклинательная песенка помогла. Неужто эти умертвия – просто любимые детские страшилки? Или то, что пытается отобрать самое ценное, приобретённое в Вековечном лесу заодно и с вашей жизнью? Умертвия служат Властелину колец, о чём сами и говорят. И почему они соседствуют рядом с благословенным Бомбадилом? Я ощутила это, как необходимость контраста: защищено – беззащитно, благословенно и расслабленно – страшно и безнадёжно. Это как Жизнь и Смерть, но какая-то не естественная, а искусственная, наполненная зловещей мистикой.

Я читаю самый литературный перевод «Кистямура» ( как называют фанаты), то есть Кистяковского и Муравьёва. Он мне очень нравится художественностью текста! Стихи – просто прекрасные. И я не помню ( а это третье моё за всю жизнь чтение ВК), чтобы текст вызывал у меня такое спокойное наслаждение, словно пребываешь в уютном путешествии. В первый раз в юности ( я уж не помню чей перевод читала) у меня было чувство, что я сама – в погоне, я читала быстро и с увлечением. Второй раз, вот совсем недавно, как-то совсем безынтересно проскочила все смыслы и даже тяготилась. Но почему-то именно сейчас я читаю в удовольствие, наслаждаясь и текстом и смыслами.

Итак, странствие теперь продолжается с Бродяжником Арагорном, королём-скитальцем с тяжёлой судьбой. Сыскался защитник героям нашим, а призраки не кажутся такими ужасными, как в фильме. Кроме того, текст наполнен тёплым юмором -  то, что я очень люблю и ценю, например, в Пратчетте. Переводчики следуют за сказочностью Толкина, а не за его серьёзностью или эпичностью. Это, мне кажется, самый правильный выбор: большое произведение трудно воспринимать, если это эпос. И даже Сильмариллион не кажется сухим, если его талантливо читают, подзвучивая. Такая аудиокнига попалась мне в исполнении Евгения Косухи, и звучит она настоящей поэзией. Тогда как, читая, я этого не ощущаю: хроника и всё.
На пути в Ривенделл, он же Раздол, Фродо получит ранение. И в жизни – на пути к свету нужно бежать, спасаясь от умертвий всяких и призраков прошлой жизни. И должен быть какой-то защитник рядом. Пусть, если нет человека, это будет Ангел Хранитель.

Дорога вместе с защитником обширна, спокойна, хотя и опасна ( я говорю о впечатлении от литературного текста). Потому что это правильный путь. А перевод правильный, когда он максимально художественный. «Кистямура» - такой и есть. Они переводили с удовольствием, наслаждаясь миром, и это передаётся через текст.
Хорошо веселье у каменных троллей – застывшей памятки прошлых событий. Ведь это Бильбо с гномами там проходил и сражался за жизнь. А вот теперь те тролли страшные просто камни и воспоминания. Это образы прошлого, которое окончательно прошло, стало памятником и уже ничем навредить не может. Поэтому Сэм там, неожиданно для всех, распевает весёлые стихи собственного сочинения. Скромный садовник постоянно возрастает в талантах и удивляет всех. А всё потому, что живёт в нём любовь к эльфам, а значит, добру и красоте. Простой и скромный садовник – духовный  и стремящийся к возвышенному человек.

Единственный недостаток перевода – иногда нелепые славянизмы: «Всеславур из замка Элронда». Это Глорфиндел из замка Элронда. А то, что имена хоббитов переводят – как-то им идёт, потому что это забавные существа и фамилии у них должны быть говорящие. Эльфы не могут быть славянами, они вообще вне национальности, я так это поняла, когда во второй раз пересматривала «Кольца власти» и видела там эльфов разных рас. Единственная их национальность – благородство, и его всегда видно сквозь типажи и расы.
Глорфиндел этот раздаёт путникам обыкновенную «весеннюю» воду, от которой прибавляются силы, а все испортившиеся продукты становятся вкуснее. Глорфиндел вроде вестника и встречающего, а Арвен пока не видать ( в фильме не так).


ВПЕРЁД И ВПЕРЁД ИЗ КРУГА

Хотелось бы остановиться на Совете, происходящем словно бы совет рыцарей Круглого стола, но жизненные обстоятельства снова подсказывают поведение – спасительное, если обстоятельства – выбивают из гармонии. Вновь вспомнить о направленности и движении, непреложном, спокойном, непрерывном. Вновь вспомнить о врождённом всем нам одиночестве: один пришёл в этот мир, один и уйдёшь, а все остальные – только временные спутники. И всё же… так хорошо в гармонии человеческого общения, когда оно есть, и счастливо -  в понимании. Но Тьма, приходящая и обступающая, не только войны развязывает, она ищет, как поглотить сердца самых близких тебе людей, а тем -  и твоё. Единственное решение – даже не сражаться с ней, ибо она сильнее тебя во много раз, и древнее, но уходить от неё Вечным Движением. Любя и прощая близких и молясь за них. Ты и сам бывал в своей жизни так же несчастлив, когда тьма обступала и не давала жить и радоваться, и тепло улыбаться этому миру, поэтому молись за попавших в беду и думай о них хорошо, даже если они к тебе несправедливы: это не их злоба и не их вина, но тьмы извечной. Она отойдёт от света и добра когда-нибудь непременно. Не надо говорить себе: терпи. Надо: продолжай двигаться.

Вот я и продолжаю.

Совет в замке Элронда со смешно выпадающим из текста фонетическим Всеславуром ( Глорфинделом), разборки гномов, эльфов и людей, присутствие хоббитов, хаос, шатание… Словно роение мыслей перед тем, как выверить дальнейший путь. Каждый обвиняет другого в бедах Средиземья – воистину рассыпанное единство. И помним, что объединило их всех самопожертвование и героический вектор малейшего создания – Фродо. Он и ранен, и мал, и не воин,  а всё же и малейший из смертных может изменить историю. Так и мысль твоя малейшая в добром направлении может изменить твоё размотанное состояние, собрать тебя воедино. Ведь вся наша жизнь – борьба с обступающей тьмой, со всеобщим старением и угасанием, с несовершенством нашей души, периодически подпадающей злу. Главное – не дать ему поглотить тебя окончательно, прожить тёмный период в смирении или помочь близкому прожить это, не участвуя во зле. Пожалеть близкого.

Нравится неторопливая детальность повествования, пребывания и проживания. Всё не сразу, не поспешно. А шпионы вороны так напоминают дроны нынешние, которыми -  всё видно, не укроешься. А какая там тяжёлая мёртвая тишина. Теперь я различаю две тишины, из-за войны: тёплую-добрую и мрачно-тревожную, когда летает над нами. В этой тревоге и правда отчётливо слышен каждый звук, и всё напряженье нервов выслушивает звуки, чтобы определить опасность. А в живительной тишине текущие звуки просто растворяются.

Ещё обратила внимание на память камней оставленной Остранны – территории, где жили эльфы и ушли навсегда. Там более нет ничего говорящего, хотя климат до сих пор остаётся целебным. Одни только камни что-то сказали Леголасу – о том, что их огранили, сохранили и оставили… оставили навсегда. Там, где медленная жизнь – самая долгая память.
А теперь пойдём вместе с братством на горные холодные вершины.


ГОРЫ

Горы выглядят одним сплошным испытанием, в котором отряд теряет своего учителя и защитника. Путники ещё не знают, что он пройдёт испытание и возродится, но как-то странно мало грустят и сокрушаются ( в фильме и то ярче) – автор-то знает! Движение мысли протягивается к золотому лесу Квэтлориена и уже восторгается. Плотный текст горных приключений, постоянные опасности и действия в тревоге не дают возможности читателю найти там ещё какие-нибудь смыслы, кроме самых обычных: горы – преграды, тёмное булькающее озеро с древним осьминогом ( или ещё какой гадиной со щупальцами) – бездна, куда хотят тебя затащить, запечатанная таинственная дверь, открывающаяся простым словом, которое нужно прочесть в тексте правильно – простая тайна (высшая простота)… Горы и пещеры – высоты и глуби, холод и жар. На горах – стихия, вызванная злобным колдовством, под горами – орки и древний огненный ужас Балрог. В Балроге видится вулканическое происхождение, и, видимо адский огонь – тоже он, ведь у него и бичи. Есть ещё одно заповедное озеро в конце пути, гномье волшебное, к которому они и шли – что-то таинственное, отражающее не видимое, а своё. Но разгадки автор не дал, и у меня не возникло. Видимо, каждый народ имеет вот такую древнюю святыню, откуда можно черпать знания. Горы – место не комфортное, пещеры – опасное. Наверное, это символ всей нашей жизни перед отдыхом в эльфийских дивных чертогах…


ЛОТЛОРИЭН

Он предстаёт как восторг и уходит в облаке светлой печали. Ничего более совершенного и более светлого нельзя себе представить в первоначальном описании благословенного края… Время там течёт медленно, и текст старается это передать. Тем более, сущей нелепостью выглядит речь Сэма, которую в подражание русскому крестьянину, сделали переводчики. Очень уж диссонирует. Сэм, хоть и садовник, но вовсе не такой простовато-безграмотный, как мне кажется, ведь именно он в будущем будет избран продолжателем света вечных деревьев – посадит у себя в саду эльфийское семечко. Не стоило делать его невежей.

Долгое прощание, подарки, постоянные песни -  у эльфов ведь нет выбора: так или иначе они покинут свой край и уйдут из этого мира. Где-то я прочла отзывы о том, что весь мир Толкина такой грустный, без будущего, упадающий в печаль и угасание. Так ведь автор передавал вечно-историческое движение от Золотого века к железному, и в ведической культуре это есть: от Рассвета к Закату каждой эпохи, а после полнейшего разрушения вновь новая. Это естественное движение времени жизни каждого человека -  в течение одной жизни, и человечество всегда так мыслило себя в глобальном понимании.

Эльфы, или люди искусства, могли во все времена создавать свои укрытия и жить в мире красоты и добра, однако и эти очаги исчезают, и всё прекрасное отплывает в вечнодуховный и бессмертный Валинор… Всё духовное уходит в мир идей, а человеческое остаётся на земле в своих страстях.

Сэма как-то принизили, зато облагородили гнома, дав этому представителю племени корыстолюбцев душу, стремящуюся к красоте и служащую ей рыцарски восторженно и самоотверженно.

Галадриэль с описанием её зеркала и испытания выглядит очень спокойно и маловпечатляюще. Когда-то в юности она мне показалась гораздо чудеснее. Золотые волосы, спокойствие, песни… она казалась мне родным и неземным созданием. Сейчас же её образ подёрнулся дымкой смутной печали и не вызывает у меня столько восторга.

Наверное, печаль и успокаивает и сглаживает радости восторга.
Но это всего лишь моё нынешнее впечатление.


ПОСТЛОРИЭН

Пропустив период внимательного чтения и уйдя на невнимательном далеко, словно бы туман последних дней смутил моё целенаправленно-ясное состояние, я отмотала сто страниц назад. Так не годится – подумала я, когда события не осознаются. Зачем же тогда называть это психотерапией? Уже конец главы про Лориэн, речи Галадриэли и прощание прошли как бы мимо меня. Да, конечно, чтение  это длительное, невозможно постоянно быть в ровном состоянии восприятия, когда выбиваешься из колеи каким-то обстоятельством. Что ж я могу сказать о последующем за Лориэном в свете моего туманного чтения? Разброд и шатание, распад братства, соблазнение Боромира и его гибель, какой-то хаос, всё это слишком мало мыслей мне дало – зачем и для чего? И что всё это для меня, странника и путника, значит?

Так что перечитаю вновь Лориэн скользящим взором наблюдателя последнего участка земного рая, некоего недолговечного укрытия…
Я к тому же и Диккенсом увлеклась, а нужно разграничить: время для эпоса, время для страстей человеческих ( конечно, более ярких, чем эпос), время для интеллектуальной прозы – Шпенглер ещё остаётся. И где-то есть Гумилёв постоянный, когда хочется поэзии.

А вернулась я к мифриловой кольчужке Фродо. Невидимая защита, незнаемая никем, подаренная твоим родным человеком – это всегда присутствует в сознании, при нашем памятовании об ушедших близких.
Итак… назад к Раю. Назад к Сиянию, хоть и угасающему. И к волевому чтению и управлению своим вниманием, к ровной постоянной деятельности. Ведь это тоже высшее, эльфийское.

Я вторично прошла Лотлориэн, как двойную экспозицию – чтоб усвоить. Очень спокойно, печально и мудро рассуждает Галадриэль. Я бы даже сказала – отстранённо. Как отстранён закат солнца уходящего. И на закате не бывает бодрого настроения. Потом – распад братства и несчастный Боромир с помрачением сознания. Вот что я подумала: это случилось именно с ним оттого, что постоянен он был в своей гордыне гондорской: мы, мол, последний оплот защиты от зла, мы воины, защищаем вас и весь мир. Очень много в этом узкопоместного и страстного. А страстный плохо руководит собой. Он раскаялся очень быстро, но было уже поздно. И всё это судьбоносно. Ведь маленький человечек с одним только верным другом-слугой своим ( отсылка к уходящим, а во время Толкина ещё присутствующим временам аристократов и преданных им слуг) должен пройти всё в одиночестве духа своего. Арагорн с Гимли и Леголасом побегут спасать других хоббитов, чтоб не бездействовать, Боромир умрёт и поплывёт в лодке по реке, как хоронили ранее героев. И начнутся отдельные линии движений. Вот когда разбивается чаша и проходят трещины во все стороны – так выглядит братство после Лотлориэна. И так – они более успешно противостоят злу, потому что больше его охватывают. Я вижу в этом распространение хороших сил по миру и их одиночество в отделённости друг от друга. Хуже всего пришлось Фродо. Он словно гений среди талантливых. И несёт своё бремя только чувством долга и достоинства. Но теперь у таких, как он, даже Сэмов помогающих нет.

Кольцо всё тяжелее… так обременяют нас возраст, угасание сил, чувств и надежд, а также все те неудачи жизненные, которые не дают в зрелости жить довольно. Но дух побеждает, если ты духовный человек. Помни, что ты всегда один, как в рождении и в смерти. На людей особенно надеяться не надо, при этом относясь к ним с добром. Только-только ты привяжешься к кому-то теплом отношений, как вторгнется зло, и всё разладится. Поэтому не надо привязываться – единственный выход. А идти одному.


СРАЖЕНИЯ

Читая всё последующее во время болезни, вдруг постигшей меня и очень физически мешающей, как книгу для развлечения и «лёгкого чтения» (Гермиона), вижу, что по причине затуманенного сознания во время постоянной боли, не нахожу символов. Читаю, как рыцарский роман. Только, в отличие от Ариосто того же, он более лёгкий, не скучный. У Ариосто в «Неистовом Роланде» всё об одном и том же, я так его и не одолела. Похоже на добарокковую музыку – никакого развития сюжета. Ещё, как чтение вслух в скучающем обществе дам можно представить, но когда сам читаешь про себя, становится скучно от нагромождения одних и тех же событий и описаний, автор там придумывал всё новых героев, но путь их абсолютно одинаков, и язык описаний одинаков. Ариосто сравнивают с Данте, только тот духовный, а этот светский, но Данте мне разнообразней видится.

А вот этот, подражающий рыцарским романам, роман – не о кольце только и власти, но о поведении героев, даёт хорошее представление об эпохе рыцарства. Эпического мне хочется всегда, оно помогает объективней воспринимать действительность.
Замечателен гном Гимли, коренастый коротышка, так по-рыцарски поклоняющийся своей Даме, хоть и немного смешно это: он, маленький, человек другой расы, влюбился в высокую прекрасную эльфийку. Конечно, это образец платонической любви, и Гимли в ней поэтичен и трогателен. Прекрасно проявляется в сражениях Арагорн, всё более величественно. Все персонажи живы и хороши. И, конечно: сражение – весёлое рубилово, а не правдивое вот это войны – пот, грязь, кровь и страдания. Смерти же на войне героев воспринимаются спокойно, и то – только светлых героев, а смерти орков – просто статистика. Они – орда, и никто их не считает.


ФРОДО – СЭМ - ГОЛУМ

Итак, глава о сражениях закончилась и началась глава о продвижении Фродо и спутников. Троица эта ничего особенного в мыслях не вызывает. Один раз лишь мелькнула мысль, что вся эта увядающая и засыхающая природа в продвижении на юг, изгаженный злом и бесплодный, похожа на то, как человек в собственной стареющей жизни движется -  всё хуже и хуже, и измученней и бесплодней. Ведь это только у великих подвижников и духовных людей: прогресс, чем дольше жизнь. Но я таких не встречала. Абсолютно все мирские деградируют, они начинают повторяться, как заезженная пластинка, прекращают познавать, начинают жить лишь воспоминаниями. И с этим кончается Личность Человека.

Зато куда больший интерес во мне вызвал художественный фэнтезийный фильм «Белоснежка и охотник». (Я отклонялась по дороге чтения на множество тропинок). Здесь настоящий хоррор, как у братьев Гримм, и полно бессознательных указок. И снова Тёмный лес, где злая королева не имеет власти, и куда сбежала Белоснежка из тюрьмы. Вот что поизучать бы надо. Настоящий хоррор ( ноябрький или самайновский) – даже лекарство от серости будней и их ужасной беспросветности нас, живущих в постсовке с его нелюбовью к человеку и формализмом. Система – будто паутина. Она – липкая и мерзкая. А хоррор – эмоция, хоть какая-то, вырывание из паутины.
А в Чёрном Лесу – всё, как полагается: змеи, драконы, древесные древние монстры, гниль, тлен, туман. Почему душа моя радуется такой правдивости? И вот, Белоснежка с Охотником встречают некий народ, живущий за тем Лесом, и женщина говорит: «Через Чёрный Лес могут пройти лишь духи или демоны». И чуть позже: «Шрамы нас оберегают, лишь прекрасные ликом нужны Королеве». Ибо королева та, злая мачеха, ненасытная красавица, использует лица молодых дев для продления своей красоты. Власть плюс красота равно злоба. А всё вместе – лучший образ безжалостной колдуньи. Мужчины обычно ловятся на приманку красоты, а потом, словно в паутину, попадают в тиски власти, и уже души их потеряны навсегда. Такие женщины – словно паучихи, давным-давно я описала этот психотип, как Арахну. У Толкина тоже есть – это паучиха Унголианта, поглощающая, вампирическая, ненасытимая. Это и символ власти тоже, никогда не насыщается она.


СНОВА СРАЖЕНИЯ

Они занимают огромное место в романе. Скопированные с рыцарских саг, красиво разработанные, такие же длинные, как эпизоды войны  в «ВиМ» Толстого ( первое, что приходит в голову), иногда кажущиеся выдумано-абстрактными, иногда человечные ( и перевод хороший), иногда столь узнаваемые, что наводят скуку. Они текут вяло под мою растянувшуюся болезнь, в которой я лишний раз убедилась: творчество всегда от избытка и хорошее восприятие – от здоровья. А если нет сил, ты просто живёшь, претерпевая и проживая, надеясь, что период этот когда-то закончится. И в это время что-то читаешь… но совсем ничего не пишешь, забываешь ритмичное движение мысли, ибо и в самой рифме отпадает потребность. Грустное время болезни совершенно противостоит творчеству, и глупцы те, кто говорит, что будто бы можно и вопреки творить. Вопреки можно лишь тогда, когда ты приспособился и к этому состоянию, обжился в нём, нашёл компенсаторные механизмы. Но боль отнимает слишком много сил.

Чтение романа превратилось в долгоиграющую пластинку, которую я заставляю себя доигрывать. В какой-то момент понимаешь, что все эти рыцарские слова неактуальны, устаёшь нагружать символизмом и дополнительными значениями, вообще – от всего устаёшь под конец и года, и эпохи, и – дай Бог, этой войны.

Где и в чём смысл – непонятно. Духовное, рыцарское – прошло. Душевное, человеческое ( вчера смотрела фильмы моего детства, где ещё – о душе) – тоже. В чём смысл? Эпоха потребления только обнулила. Соцсети – разочаровали. И всё равно нужно продолжать жить и найти смысл своей жизни. Наверное, он во взаимодействии, взаимопомощи. Это единственное человеческое, что остаётся. Потому что всё остальное – борьба за место под солнцем на фоне постоянного старения и угасания – слишком ничтожна. Старость – вообще унизительна для человека. Человек – сам не свой в старости, а лишь жалкие остатки. Но у всего живущего такая судьба и закон…
И даже если человек интенсивно молодится и делает пластику, всё равно душа ведь стареет, и весь организм. Как растение стареет человек, и страна, и эпоха. А главное – творить нельзя в старости, потому что человек не отдаёт себе отчёта, он уже неадекватен. Вот пересматриваю я золотые Рязановские фильмы, но стыдно вспомнить его перестроечные и далее. Они вроде бы и актуальными были тогда, но потеряли общечеловеческое – то, что регулирует душевное.

На человека, как на цветок, нужно смотреть лишь во время его расцвета. Далее – искажение личности. Очень редко кто может постареть красиво, не потеряв, а приумножив. Для этого, видимо, нужно обладать добротой – тогда она преобразуется в мудрость. И то – не всегда. Одним словом, старость – ужасна. Вместе с нею на личность налипают и все ошибки её и недостатки.


ФИНАЛ – АПОКАЛИПСИС – ТОРЖЕСТВО – БУДНИ

В последние мгновения доползания до цели я так и видела своё в этом проживание: несмотря на то, как долго и бесплодно тянулось моё чтение, с какой скукой и непониманием, но с единой мыслью, что надо дойти, даже если совсем ничего не видно – точно, как путешественникам нашим в осквернённых землях – всё равно я шла и шла за чтением своим. Вчера вот даже пришлось погрузиться в детство золотое и безоблачное: посмотрела несколько самых душевных старых фильмов, чтобы поддержать себя, ведь в душе такая темень тёмная и усталость от всего… Барон Мюнхгаузен в состоянии господина Мюллера говорит как-то со своим слугой:
 - Что вы делаете? ( слуга – ему)
 - Ничего. Живу.

Вот и я так. Живу. Можно и умерев душою, жить, когда нет ничего другого. Жить в любых условиях – всё равно каждодневный подвиг, и даже не с восьми до десяти, а весь день, и всю ночь, особенно в бессонницу.

Сражения в книге меня не впечатлили, я всё ощущала, что это подражание рыцарским сагам. Больше хотелось к подвигу Фродо и Сэма вернуться. Да, это и есть старость: чем ближе к смерти, тем больше усилий и всё тяжелее. Но доползти – надо. Читаешь, зная концовку, как там помилованный и сохранённый Смеагол пригодился и сгинул. А потом какое торжество и исполнение мечтаний, и снова стихи -  я даже прослезилась немного. Само же разрушение горы и тьмы так напоминает апокалипсис. А потом воцарение короля благости и новый отсчёт времени хорошей эпохи – будто Рай, послевоенное благостное счастье мира… Мало, правда, уделили внимания Любви Арвен и Арагорна и их свадьбе, не так, как в кино.

И, конечно, разорение Хоббитании, чего нет в фильме, потому что это отдельные бои. Казалось бы, война кончилась, и герои стремятся на покой -  а нет, дома непорядок, приходится повоевать ещё. Понимание того, как глубоко и далеко проникло Зло.

У меня осталась последняя глава, в которой знаю, что будет. Серебристые гавани и отплытие в Духовный мир.
Какое длинное и тяжёлое было путешествие, потому что я заболела по дороге и мне было очень сложно проделать всё, что запланировала. Но свою часть боли в Пути я прожила. Совсем, как мои герои.


ЭПИЛОГ

Что ж… Начала я читать в октябре 2024 и закончила в последние дни этого ушедшего года. Вышло не совсем то, что я ожидала: сил проработать психотерапевтически, как, например, раньше с Гарри Поттером получилось, мне не достало. Однако же, книга научила главному: идти вперёд, не смотря ни на что, когда нет ни сил ни желания идти. Потому что так надо, потому что некое чувство чести и долга говорит тебе, что нужно дойти до конца.

Уже сам финал «Серебристые гавани» читался легко. Потому что это ведь о Рае эльфийском. Нет лучше музыки, озвучивающей его, чем та, что написана к последнему сериалу «Кольца власти». Ведь это он меня и вдохновил перечитать эпос. Это бесконечно родной, вдохновляющий мир – прекрасные эльфы. Они всегда дают мне утешение и чувство Родины.
Как ни тяжело и одиноко в этой земной жизни, но есть эльфийское, целебное, чистое и святое. Есть где-то «братья по разуму» (грустно улыбаюсь).

А сага закончилась так буднично, в один момент. Наверное, так заканчивается жизнь.

По дороге я теряла нить, размышляла об искусственности Толкиновского мира, о его красоте и подражательности, заставляла себя идти, не находя ничего нового, никаких инсайтов и символизма, воспринимала без восприятия, в полной тьме физической и душевной. И всё-таки дошла, как Фродо. И даже увидала свои Серебристые гавани.

ПОСТЛЮДИЯ-МЕДИТАЦИЯ
https://www.youtube.com/watch?v=zIXjWIHcFk0

02.01.2025

Ссылки на музыку отразились не все, а я очень хочу, чтоб она здесь была. В прелюдии своей я поставила музыку к сериалу "Кольца власти" - прекрасную, на мой взгляд. Найдите её сами - две темы: "Валинор" и "Странник". На ютьюбе есть.
Не специально, но так получилось, что вот это эссе, которое я писала для себя, но всё же решила здесь оставить, я выложила как раз накануне дня рождения Толкина.
Магия чисел, на которых держится мир, то волшебство, что я детально разработала и сложила целую папку "Числа", где-то неощутимо работает и даже вот так мне в моём одиноком пути подмигивает. Ведь кроме обстоятельств жизни есть ещё тяжёлое понимание того, что ты уже всё и обо всём написал. Что же дальше делать? Графомания отвратительна - писание ради писания, нельзя повторяться и низводить поэзию до рифмоплётства.
Когда я в третий раз перечитывала сагу, мне попалось одно откровение: эльфы в творчестве своём никогда не повторялись, они не могли копировать свои творения, каждое их произведение искусства было уникальным. Всегда во мне жило это подсознательное чувство.

Пока я нахожусь в этой теме, дающей мне силы и вдохновение, я буду дописывать что-то сюда.
Итак, я заново ясно ощутила, что мир, дающий идеи, идеалы, добро, устремлённость и свет - единственный, дающий смысл жизни и желание жить. Без этого всё пусто, всё бесполезно. Малый свет коммуникации, когда ты стараешься помогать людям - лишь отражение великого света идеалов. Романтизм жив! Он, словно где-то внутри живое пламя, как в угле или головне - не хочется говорить "тлеющее", ибо это слово здесь не подходит. Но, словно объятая огнём древесина, отдавшаяся огню и держащая его - вот что такое вдохновенный мир деятельного добра.
Но пришла я сюда вновь ради этой мысли: эльфы почему-то очень зависят от мира, в котором они живут. Если внешний мир накапливает зло и портится, то их души страдают, истаивают и превращаются в тени. Почему-то им нужен материальный рай в виде Валинора или Линдона, Лотлориэна. Благоприятное место сконцентрированной благости. Здесь Толкин выразил свойство тонких людских натур, очень понятное мне: расцветать в благоприятных обстоятельствах и угасать в безвременьи...
Как жаль, что с помощью искусства ( Келебримбор с его кольцами) эльфы пытаются спастись, но всё выходит только хуже, ибо Саурон ( он ведь тоже эльф, хоть и искажённый, но сильный и умный) обманывает их. Прекрасно всё это разъяснено в сериале, который на порядок лучше вот этой трилогии про Бильбо с гномами - слишком много спецэффектов в фильме. А в сериале больше идей, больше главного. Я жду продолжения...
Искусство не спасает, и это нужно понимать. Как легко заразить Мастера тщеславной идеей сделать лучшие в мире творения, самые совершенные, воспламенить в нём огонь свершения, а потом, использовав, выбросить. Именно так отродясь поступает зло. Правда, Келебримбор хотя бы достойно умер, когда всё понял.
И как всё-таки сильно Зло... как оно умеет выживать и мимикрировать.

Я выделяю теперь сериал, как лучшую историю про Легендариум, потому что, в отличие от блокбастера "Властелин колец", хорошего и эпичного, и, на мой взгляд, такого себе его продолжения про путешествие Бильбо, в сериале не только прекрасный визуальный ряд и хорошая игра актёров, он даёт много мыслей и укрепляет в главном.
Есть просто несколько пластов, которые хочется развить:
1. Путь Галадриэли от воительницы до мудрой правительницы, через все её ошибки и искушения. Она - словно серебряный клинок разрезает временное пространство, творя историю.  Натура, пусть и страстная ещё, но очень светлая. Я бы сказала, страсть эта концентрирована в направленности, векторности устремлений. Это лучшее вдохновение для деятельной жизни. Как Толкин, введя её в эпопею в качестве владычицы Лотлориена, вдруг понял, что она - одна из главных героинь и везде её образ вставил в ранее написанное, так и ты понимаешь, что этот мощный пример может быть вдохновением и опорой для твоей жизни.

2. Келебримбор и его искушение - путь человека искусства. Именно через него входит зло колец в мир. Посмотрите и сделайте выводы. Как легко ловит Зло на тщеславии и желании совершенства творения.

Превзойти создателя сильмарилов - вот что движет работой Келебримбора! И ещё истина: когда он работает в искусственно созданном Сауроном спокойном пространстве ( а за окном война настоящая), то говорит, что именно покой и тишина нужны создателю. Саурон прекрасно это понимает и потому помещает творца ради искусства  в искусственный мир. Вот что горько... И здесь психология с её базовыми потребностями. Я знаю это слишком хорошо личным опытом: идеи действительно роятся, когда у тебя всё в порядке и ты благополучен во всём.

Я всегда говорила, что искусство - роскошь, и что для его создания или понимания нужно физическое благополучие. Не пирожные вместо хлеба, а пирожные после хлеба. Какая безумная идея - продвигать искусство в массы, живущие неблагополучно! Вначале человеку нужно дать базис минимальной обеспеченности, безбедности существования, тогда он сможет роскошествовать. А творцу надо дать все внешние благоприятные условия. И всю жизнь так было. Лишь в ранней молодости нищий поэт может влюбляться и сублимировать свою любовь, потому что ещё есть избыток жизненных сил.

Творчество - всегда от избытка.

3. Попытка эльфов продлить своё существование с помощью предметов - магическое мышление, противостоящее воле Судьбы ( хотя, быть может, это и была Судьба). Словно период истории не разрешился в тонику, не закончился, а отклонился в шестую ступень ( я про музыкальную форму периода). Но что же сделали эльфы со злом колец? Взяли и создали свой малый защищённый мир - очаги добра в Средиземье - Ривендэлл, Лотлориэн. Так - они задержались в этом мире перед его окончательным сползанием во тьму. Ибо даже после победы над тёмным властелином и разрушением колец, наступает период эпохи людей. Сначала - благостный Арагорн, а потом, как всегда у людей, распри и всяческие разборки за власть. А где же свет? А эльфы ушли из мира. Лишь остались отголоски их мира в искусстве человеческом.
Мы сейчас живём в таком мире.
Иногда мне скучно читать даже Шекспира, потому что это об одном и том же - человеческой борьбе за власть. Вся история такова: выживание, борьба за власть, место под солнцем за счёт кого-то. И это совершенно не вдохновляет, потому что нет света. Вот потому истории про эльфов нужны и нужны идеалы, без которых в этом павшем мире нет ни смысла и воздуха.

Браво создателям сериала, я жду продолжения!

16.01.2025