Подводные камни

Глава 23, 24

Зейн вместе с сестрой ждал, когда Шарлин закончит обрабатывать раны Трейси.

– Я могу поехать вместе с вами, – начал он. – Помогу ей с матерью устроиться.

– Не стоит, у тебя и здесь много дел. Кроме того, мне надо с ней поговорить. Она делает сейчас очень ответственный и страшный шаг.

– Напиши, как привезешь ее. – Он покосился на часы. – Надеюсь, у Ли к тому времени будет чем нас порадовать.

– Пусть делает все, что полагается полиции. Я займусь своей работой, а ты – своей. И не забудь про обязанности организатора вечеринок! – Бритт взяла брата за руку, чтобы самой взглянуть на часы. – К обеду вернусь. Сайлас – тоже. Эмили привезет Одри. Мы тебе поможем.

– Похоже, будем праздновать День независимости Трейси.

– Это тоже здорово.

Однако Зейн слишком хорошо знал сестру.

– Ты не уверена, что она справится.

– Ее поддержат, но впереди трудный путь. Давай верить в лучшее.

Лелея в себе эту веру, Зейн усадил Трейси в машину сестры и напомнил, что ему можно звонить в любое время суток. Потом поблагодарил Шарлин, заверил Элли, что не бросит дело на полпути, и немного постоял на холме.

Было тихо и спокойно, внизу мерцало озеро. «Прекрасный ожидается денек», – совсем как Дарби, подумал Зейн. В такой день приятно кататься на лодке, есть картофельный салат и пить в тени пиво.

В такой день нет места угрозам и боли.

Но от них никуда не деться. Жить – значит преодолевать трудности; падать и подниматься, оставляя беды за спиной.

* * *

С помощью ордера зайдя в дом Трейси и поговорив с матерью Клинта и его неряшливой – по-другому не скажешь – невесткой, Ли понял, что они давно заподозрили неладное.

В доме Джеда Дрейпера дрались трое детей – двое в подгузниках, которые не мешало бы сменить, а третий – с неприятным взглядом и струпьями на коленях. Они вопили и визжали так, что у Ли разболелась голова.

Салли Дрейпер, ни разу не сбившись, слово в слово повторила вслед за свекровью: она понятия не имеет, куда ушли мужчины – но, конечно же, не на охоту! Может, на рыбалку или в поход. Если эта неблагодарная Трейси утверждает, будто деверь хоть раз поднял на нее руку, она не только ленивая шлюха, а еще и лгунья.

Би Дрейпер придерживалась той же версии, добавив кое-каких красочных деталей. Что у Трейси, например, ужасный характер, она вечно швырялась вещами в ее трудолюбивого мальчика. Неуклюжая, как хромая лошадь, она постоянно спотыкалась и падала, ведь в доме у нее царит бардак.

Ли обратил внимание, что у обеих хозяек на окне, выходящем в сторону огорода Трейси, лежит полевой бинокль. Обдумывая увиденное и услышанное, он вернулся в дом, где жила Трейси.

Она сбежала на рассвете, не взяв с собой вещей – только платье, в котором была, и визитку Зейна в кармане. Из одежды в доме обнаружилось лишь два самосшитых платья: оба из простого хлопка и такие же бесформенные, как и то, что было на ней, две ночные сорочки, которых не надела бы даже его бабушка, и ни одной пары обуви. Ни украшений, ни косметики – ни единого тюбика губной помады.

Ли вырос с матерью и сестрой, долгое время был женат, и у него в доме росла девочка, которую считал родной дочерью, поэтому он знал, как много у них бывает барахла. В этом же доме не нашлось ни одной личной вещи. Очень странно.

На душе было мерзко, однако Ли понимал, что ничего не мог поделать. До недавних пор.

Он заглянул к Макконнелам и нашел их обоих в саду над грядками.

Сэм, ухватившись за спину, разогнулся и кивнул:

– Шеф.

– Сэм, какие у вас шикарные помидоры!

– Да, есть маленько. Уродились нынче. Можем дать с собой, если хотите.

Ли задумчиво поскреб подбородок.

– Хотите верьте, хотите нет, нас в этом году уговорили посадить пару грядок. Всего два куста, но плодоносят постоянно. Знаете, я хотел бы с вами поговорить.

– Мы предполагали, что вы придете. – Мэри-Лу поправила очки. – Я приготовила утром свежий лимонад. Давайте сядем в теньке.

– Спасибо.

– Скоро приедут дети, устроим пикник, а потом поедем на озеро смотреть фейерверки, – сказал Сэм, провожая Келлера к крыльцу.

– Здорово.

Пока Мэри Лу ходила за лимонадом, Ли посидел рядом с Сэмом, потом вздохнул и встал.

– Я хотел бы спросить, может, вы что-то слышали или видели в доме Клинта Дрейпера прошлым вечером?

– Увы. Мы включили кондиционер и закрыли окна. – Сэм тоже вздохнул. – Он опять избил эту крошку, да?

– Утром она сбежала вся в синяках. Вы ее не видели? Или как уходит Клинт?

– Нет. Наверное, Трейси ушла тайком. Мы бы помогли ей, если б заметили.

– Знаю.

Вернулась Мэри-Лу с подносом, заставленном стаканами.

Ли улыбнулся ей.

– Какой аппетитный лимонад.

– Она сбежала, солнышко, – сказал Сэм. – Ушла от него этим утром.

Мэри-Лу со стуком поставила поднос на стол.

– Слава богу! Мы, как увидели вас с полицией, испугались, что на сей раз он ее прикончил. С Трейси все хорошо?

– Теперь да. По имеющейся информации рано утром Клинт ушел куда-то с отцом и братом. Говорят, на охоту. Однако старшая миссис Дрейпер утверждает, будто на рыбалку.

– Как по мне, так на охоту. Мы слышали стрельбу. – Раздав стаканы, Мэри-Лу села. – Дрейперам плевать на сезон, охотничий билет, лицензию и прочие условности. Они делают все, что им заблагорассудится.

– Случайно, не знаете их излюбленные места?

Сэм покачал головой.

– Они поставили охотничью вышку прямо на границе своих владений, и не одну. Вот что скажу, шеф: я б на вашем месте не стал искать их в лесу, когда они с оружием. Шагнете на чужую землю – и вас пристрелят, а потом скажут, что имели на это полное право.

– Би Дрейпер наверняка сообщила им, что вы здесь были. У них есть рации, – добавила Мэри-Лу. – Видела ее около девяти утра – вскоре после выстрелов. Она вошла в соседний дом с таким видом, будто там хозяйка. Потом сразу вышла, ужасно злая. Наверное, поняла, что Трейси сбежала.
– Эта ведьма донесла мужчинам, – подхватил Сэм. – Потом приехали вы. Они теперь затаятся.

– Что ж… – Ли допил лимонад. – Они все равно не будут сидеть в лесу до скончания века. На рожон не полезем, но за домом присмотрим. Буду весьма признателен, если вы тоже станете держать ухо востро и сразу сообщите, как только объявятся соседи.

– Конечно. – Мэри-Лу похлопала мужа по руке. – Одного прошу: не упоминайте наши имена. Дрейперы, шеф, люди весьма мстительные.

– Не вопрос. Просто звоните мне напрямую, хорошо?

– Вы и сами поосторожнее, – добавил Сэм. – Они не обрадуются, если вы кого-то из них отправите за решетку.

– Обязательно.

Ли распределил дежурства между патрульными, чтобы те по двое наблюдали за владениями Дрейперов. Себе взял вторую смену, а пока решил съездить домой и рассказать последние новости.

Оказалось, сыновья успели расставить столы, накрыть их яркими скатертями и развесить гирлянды. Маленькая Одри, которая звала его «дедой», играла с самой уродливой собакой на свете. Она, пошатываясь, встала на пухлые ножки и заковыляла к Ли, что-то лопоча с улыбкой и протягивая ему руки.

Ли подхватил ее и подбросил так, что девочка завизжала. Уродливый пес умчался, чтобы прыгнуть на Молли и в шутку затеять драку. Руфус тем временем мирно дремал в теньке.

Пахло лимонадом и цветами. Из открытых кухонных окон летел смех его жены.

«Вот как должно быть», – подумал Ли. Хорошо вернуться к нормальной жизни.

Одри заковыляла к Дарби, которая усадила ее на плечи, вызвав очередной радостный визг, и принялась дальше развешивать фонарики.

Ли вошел, увидел, что Эмили проверяет картофель на плите, а Зейн сосредоточенно чистит десятки вареных яиц.

– Давно должны были придумать какой-нибудь гаджет для этого дела, – пожаловался он.

– Придумали. Называется руки.

Эмили повернулась и с облегчением выдохнула, увидев мужа.

– Вот и помощь подоспела! – радостно объявила она. – Где Сайлас?

– Отправил их с Джинни на дежурство. Потом, попозже, сменю.

– Хорошо. Садись к Зейну. Кофе со льдом будешь?

– Детка, за твой кофе я готов жениться на тебе еще раз. От Бритт что-нибудь слышно?

– Она в приюте с Трейси и ее матерью, – сообщил Зейн. – Обещала скоро вернуться. Как понимаю, Дрейперов застать не удалось?

– Не удалось. В доме есть рации. Охотникам передали, что их ищут.

Ли подошел к раковине и, как его учили, старательно вымыл руки, прежде чем садиться за стол.

– Женщины тоже запаслись правдоподобной легендой. Мэри-Лу Макконнел сказала, Би Дрейпер приходила к Клинту около девяти утра. Она увидела, что Трейси нет, и успела нам подгадить.

Он очистил яйцо – как его тоже учили – и потянулся за следующим.

– Скажу одно. Этой девочке жилось нелегко. У ее свекрови и свояченицы на окне, выходящем к ним во двор, лежит бинокль. Она не врала, что за ней следят. А эти дети – Джеда Дрейпера… В доме грязища, двое в вонючих подгузниках, а у старшего такой вид, будто он готов придушить их во сне.

– О господи, Ли…

– Да, все так, Эм. Он совсем еще кроха, а взгляд как у прирожденного убийцы. И вот я возвращаюсь сюда, – добавил он, снимая скорлупу с третьего яйца. – Вижу наших мальчиков, которые дружно вешают гирлянды. Ко мне бежит малютка, от нее пахнет цветами и шампунем, в этом своем коротеньком… не знаю, как называется…

– Комбинезон, – подсказала Эмили, ставя перед ним кофе и вставая за спиной, чтобы погладить узловатые плечи.

– Ага, он самый. Она скачет, а теперь сидит верхом на Дарби и радостно визжит, как стая щенков. И я думаю: эти дети, конечно же, ни в чем не виноваты, но сколько с ними будет проблем лет через двадцать! Явно отправятся за решетку. Словно им на роду написано…

– На роду – это еще не приговор, – тихо сказал Зейн.

– Да, наверное. Не стоит об этом забывать.

Наклонившись, Эмили поцеловала мужа в щеку.

– Иди поиграй с внучкой. Мы с Зейном сами все сделаем.

– Не надо, мне и здесь хорошо. Почищу яйца и голову заодно. Не помешает. – Ли потянулся назад, похлопал Эмили по руке, потом посмотрел на Зейна.

– Ты хороший человек, Зейн. Кажется, я давно тебе этого не говорил. Чистить яйца, правда, совершенно не умеешь, но человек все равно хороший. На твоем месте я бы бросил это бесполезное занятие и пошел к той длинноногой красотке, помог ей натянуть гирлянды и заодно уговорил переехать в твой дом.

– Можно не уговаривать. Она согласна.

Эмили взвизгнула, совсем как Одри, и схватила Зейна за шею, словно собираясь задушить.

– Я с тобой уже больше часа, а ты только сейчас сказал?!

– Я был занят дурацкими яйцами.

– Так! – Она шутливо дала ему подзатыльник. – Иди отсюда. Вешай фонарики. И проследи, чтобы твои братья поставили столы как надо.

– Да, мэм.

Зейн ретировался.

– Черт, картофель! – опомнилась она и бросилась снимать кастрюлю с плиты.

– Тяжелое выдалось утро… – начал Ли.

Эмили слила содержимое кастрюли в дуршлаг, стоящий в раковине.

– Не то слово.

– Однако эти новости затмили все проблемы.

Сквозь облако пара она выглянула в окно над раковиной, где Зейн снимал Одри с плеч Дарби и усаживал себе на спину.

– Наш мальчик счастлив, Ли. Я переживала за него больше, чем за Бритт, – он взвалил на себя слишком тяжкий груз. Но теперь он счастлив. Эта девочка ему подходит. Как вижу их вместе, сердце перестает болеть. Потом смотрю, как Гейб бросает мячик собакам, а Броди над ними хохочет, и на душе светлеет.

– Мы с тобой, Эм, молодцы.

Она с улыбкой оглядела кухню.

– Работы предстоит немало. Но да, мы молодцы.

* * *

Несколько часов спустя Зейн понял, что лучше бы устроил себе ленивый выходной вместо праздника. Он таскал столы со стульями, лазил вверх-вниз по лестницам, передвигал огромные холодильники с лимонадом и чаем, сыпал лед в оцинкованные ведра, чтобы поставить туда напитки – и всякий раз, как только собирался устроить перерыв с бутылочкой пива или принять душ, кто-то из женщин поручал ему новую задачу.

Не успел он опомниться, как прибыли музыканты, заказанные сестрой; они принялись размещать оборудование на сцене, которую поставил Ли с сыновьями.

– Зейн, надо расставить мусорные баки, – окликнула Бритт прежде, чем он успел улизнуть. Сама она раскладывала по цветным коробкам мелкие забавные призы для детей. – С пакетами! Броуди, ты подписал таблички?
обладал мало-мальским художественным талантом) рисовал на одних табличках изображения банок и бутылок, а на других – возрастные метки для призов.
Зейн поставил новые баки, уложил на дно дополнительные пакеты, как учила Эмили, и два из них сразу открыл.

Потом, преисполнившись решимости выпить пива и принять душ, пока ему не нашли новое занятие, он торопливо зашагал к дверям кухни.

Оттуда вышла Дарби. На ней был один из тех нарядов, за которые мужчины любят жаркие летние дни. Зейн не знал, что у нее в гардеробе есть платья, не говоря уж про ярко-желтый сарафан с узкими бретельками и пышной юбкой, обвивавшейся вокруг длинных голых ног.

Дарби надела подаренный кулон с крохотными серьгами и немного накрасилась, поэтому глаза стали еще больше, ярче и казались фиолетовыми.

– Ох, только гляньте на него!

– Да уж, мне до тебя далеко. Весь день готовил чертов праздник.

– Надо устраивать такой каждую неделю.

Чтобы порадовать Зейна, Дарби протянула ему бутылку холодного пива.

– Свободен. Иди отдыхай.

– Хвала Господу!

Однако прежде он обнял ее за шею и запечатлел на губах поцелуй.

– Как бы там ни было, оно того стоило. Надо будет пригласить тебя на шикарный ужин в Эшвилле.

– Лучше я тебя.

– Договорились.

Прячась от Эмили и Бритт – обе о чем-то весело болтали на кухне, пока готовили, – Зейн действовал стремительно и тихо.

На скорую руку он принял душ, надел чистую рубашку, джинсы и кроссовки. Распахнул двери балкона, услышал звуки гитары и знакомые голоса и вышел наружу.

Его младший кузен играл на гитаре, которую любезно предоставил один из членов группы. Броуди ликовал, потому что остальные музыканты взялись за инструменты и подхватили за ним мелодию.

Все три собаки, утомившись к полудню, дремали в тени. Одри в своем полосатом красно-белом комбинезоне и с голубой лентой в волосах радостно хлопала в такт музыке.

Зейн, забыв про тревоги, понял, что жизнь прекрасна. Все выглядело идеально: от красно-бело-синих скатертей и навесов до ровных стопок одинаковых тарелок, салфеток и стаканов.

На лужайке стояли красочные мишени, которые смастерила Дарби, чуть подальше – доска для софтбола, предназначенная детям постарше.

Играла музыка, светило солнце, а дама его сердца была одета в желтое платье. Так что да, все идеально. И на ощупь, и на вкус, и на запах.

Зейна не возмущал даже тот факт, что весь вечер ему пришлось стоять у дымящегося гриля, а лужайку и дом заполонили гости.

Проснувшиеся собаки бродили в толпе, надеясь на подачку. По крашеным мишеням шлепали мешочки с фасолью. Зейна обнимали, хлопали по спине, целовали в щеку, пока он раскладывал бургеры и сосиски по тарелкам. Откуда-то пахло жареной курицей. Хорошо бы и ему оставили кусочек.

– Отличный праздник, – подошел Сайлас. – Давай Дэйв заменит тебя на минутку.

Поймав странный взгляд зятя, Зейн повернулся.

– Официально передаю полномочия вместе с лопаткой и щипцами.

– Я тебя прикрою, – сообщил Дэйв, глотая пиво.

– Давай-ка пройдемся.

Со стаканом холодного чая, поскольку формально он был на дежурстве, Сайлас повел Зейна в дальний угол сада.

– Что такое?

– Пришли новости от Ли. Дрейперы вернулись, но без Клинта. Утверждают, будто вчера он ушел с друзьями на рыбалку. Ну и несут прочую чушь про то, что Трейси та еще врушка, нарочно наставила себе синяков, чтобы обвинить мужа.

– С какими друзьями?

– Хороший вопрос. Говорят, не знают. Мол, Клинт взрослый мужчина и ни перед кем не отчитывается. Видимо, почуял, что запахло жареным, и попросил кого-то из собутыльников его прикрыть, теперь прячется.

Сайлас оглянулся, проверяя, нет ли кого рядом.

– Ли спросил, почему они с ружьями и без снастей. Дрейперы заявили, что снасти с уловом оставили возле ручья, а оружие взяли исключительно для страховки. В общем, поиздевались всласть. Ты же знаешь шефа, его это бесит. Мы останемся там дежурить, однако Клинт, по всей видимости, еще пару дней погуляет на свободе.

– Он не может прятаться вечно, а Трейси в надежном месте. – Это главное. – Я завтра составлю документы на развод, заеду к ней, пусть посмотрит. Объясню, что надо делать сейчас, пока есть время.

– Чертовски надеюсь, что она не передумает. Ладно. Иди поешь, дружище. Развлекайся на собственном празднике.

– Постараюсь. Держи в курсе. Чем скорее Дрейпера посадят, тем лучше.

«Трейси будет страшно», – подумал Зейн, обходя дом. Как и ему в свое время. Страх заставляет тебя либо бороться, либо складывать руки – это он тоже знал по опыту.

И все же сейчас лучше думать о другом. У него сотня гостей: едят, пьют, веселятся. Зейну посчастливилось ухватить со стола куриную ножку.

– Вот, попробуй салат с тортеллини, – бочком подошла к нему Эшли. – Нейтан готовил. Не пожалеешь!

– Не знал, что ты здесь.

Зейн наклонился поцеловать ее в щеку.

– Недавно пришла. Не успела появиться, как родители конфисковали у меня детей. Какой чудесный у тебя дом, Зейн, а двор – просто вау! Нужно будет обязательно подружиться с Дарби.

– С ней это легко. Почему, ты думаешь, я весь вечер ее не вижу?

– Вон она, играет с детьми.

Укладывая на тарелку тортеллини, Зейн обернулся в указанном направлении и увидел Дарби – та подбадривала девочку, которая целилась мячиком в мишень.

Эшли подалась к нему и прошептала на ухо:

– Ни одна женщина в мире не устоит перед таким взглядом. Она хоть знает, что ты по уши в нее влюблен?

– Знает. Очень заметно?

– Еще бы. Я так за тебя рада, Зейн. Пройду проверю, как Нейт на меня смотрит, и сравню.

Зейн втиснулся за стол между Миком и Кэсси, позволив себе расслабиться под музыку и праздничный гам.

– Ты что, знаешь всех этих людей? – спросил Мика.

Зейн огляделся, пожал плечами и подложил себе еще немного салата – Эшли была права.

– Нет, кажется, это Эмили всех знает. Гости продолжают прибывать, да?

– Хорошая музыка, вкусная еда. Как устоять? – Кэсси погрозила ему вилкой. – Если затеешь новый праздник, гостей придет еще больше. Слухи быстро расползутся. Все будут перед тобой лебезить, лишь бы их позвали.

Она наклонилась к нему и заговорила тише:

– Не хочу портить настроение, но ты, случайно, не знаешь: у Трейси все хорошо? Наши матери давно дружат, и…

– Она с матерью в надежном месте.

– Тогда ладно. Скажу маме, пусть не волнуется. – Кэсси встала, но прежде чем уйти, хлопнула Зейна по плечу. – Молодец!

– Я, кажется, не рассказывал, что у меня пару недель назад была небольшая стычка с Клинтом Дрейпером?

Зейн замер, глядя на Мику.

– Что ты имеешь в виду под «стычкой»?

– Так, слегка поссорились. Иду я по улице, собираюсь забрать Кэсси от бабушки. Прохожу мимо бара, оттуда выходит Дрейпер и толкает меня. Я такой: «Эй, чувак, смотри, куда идешь». Он разворачивается, идет за мной и нарывается, прикинь?
Мика замолчал и ковырнул вилкой салат на тарелке Зейна, решив попробовать.

– Еще и семи вечера нет, а он уже в стельку. Его даже выперли из бара. Он бесился и искал, кому начистить морду.

– И тут подвернулся ты?

– Ага. Я планировал поужинать со своей девушкой, а не драться с невменяемым алкашом. Поэтому я такой: «Эй, чувак, уймись». Он не отстает. Идет за мной и снова пихается. Понимаю, можно просто уйти – но, черт возьми, мужик я или нет? Видимо, придется махать кулаками и лечить потом синяки. Но тут выходит Сайрус. Ты же помнишь Сайруса? Славный такой парень. Был женат на Эмили пару минут.

– Да, знаю.

Зейн даже нашел взглядом в толпе его рыжую макушку, где пробивалось немного седины.

– Он подходит, берет Дрейпера за грудки и велит проваливать ко всем чертям. Запрещает садиться за руль в таком состоянии, иначе обещает сразу вызвать копов. Дрейпер уходит, обозвав напоследок нас трусами. Мы чуть не заплакали от обиды. Я хотел угостить Сая выпивкой, но тот отказался, потому что спешил домой. Думал, на этом все.

– Но?

– Следующим утром я вышел из дома и увидел, что на автомобиле порезаны шины. Все четыре штуки.

– Вот ублюдок! – пробормотал Зейн. – Ты Ли рассказывал?

– Ага, да толку-то… Не докажешь ведь, что это был Дрейпер. Пусть лучше шины режет, чем меня, дружище. Я к тому, что он и на тебе захочет отыграться, ведь ты, как сказала Кэсс, молодец.

– Пусть попробует.

– Если объявится, я тебя прикрою. Чуть что – сразу звони, братан. Серьезно. А пока пусть он идет на хрен, будем веселиться. Кэсс права: музыка классная. Пойду разыщу ее и покажу здешним, как надо танцевать.

«Или как не надо», – подумал Зейн. Мика никогда не умел попадать в ритм, зато любил от души оторваться на танцполе.

Зейн и сам хотел бы освежить танцевальные навыки, но, помня об обязанностях, пошел сменить Дэйва у гриля. Вместо него обнаружился Ли.

– Иди поешь, – сказал ему Зейн. – Я постою.

– Не надо. Хочу отвести душу. На сосисках – самое то. Завтра поговорим.

Зейн понятливо уступил.

– Как устанешь, дай знать.

– Принято. Иди ищи свою девушку.

– Постараюсь.

Зейн пошел сквозь толпу, то и дело останавливаясь, чтобы перекинуться словом, пока наконец не добрался до Дарби.

Та все еще командовала игроками в софтбол. Зейн заметил в толпе подростков Роя и Гейба.

Он успел услышать самый конец их спора. Дарби в красивом сарафане смотрела на Гейба, подбрасывая в руке мячик.

– Если попаду три раза, встанешь на мое место.

– С тринадцати метров, – уточнил тот. – И прямым броском, безо всяких уловок.

– Естественно.

– Окей. Если промахнешься, с тебя в субботу обед.

– Договорились. Ну-ка, дайте место, – сказала Дарби и встала у флажка, отмечавшего тринадцатиметровую дистанцию.

Она расправила плечи, склонила голову, приняла стойку. И ловким броском отправила мячик прямиком в дырку, просверленную в фанере, под которой была подвешена сетка.

Зейн приподнял брови, услышав:

– Это раз.

Он и прежде знал, что у нее ловкие руки, теперь убедился собственными глазами.

Следующий мячик с легким свистом улетел туда же. Дарби взяла третий. Покосилась на Гейба, и тот закатил глаза.

Третий тоже попал в цель.

Сдувая с ногтей пыль, Дарби улыбнулась.

– Моя взяла. О, глядите-ка, у нас еще один игрок!

Зейн затряс головой, но она схватила его за руку и вытянула на позицию.

– Я разучился, – сказал он.

– Что, даже три раза не попадешь?

– Я хочу танцевать, а не соревноваться за призы.

– Танцевать со мной? Тогда это и будет призом. Вперед!

Дарби бросила ему мячик. Зейну больше нравились бейсбольные – они намного меньше и тяжелее – и все же, ощутив под пальцами грубые швы, он словно вернулся в прошлое.

А, какого черта? Это же просто ради забавы.

Первый мячик улетел в цель. В кровь плеснуло кипятком.

Он взял новый и пустил его в полет так, что тот заплясал в сетке.

Отлично!

Третий Зейн швырнул с еще большей силой и слегка поморщился, когда сетка от удара опрокинулась.

– Простите.

– Ого, ты не растерял форму, – сказал Рой, а Гейб побежал ставить сетку обратно. – Ни капельки.

– Ага, наверное…

Дарби провела пальцами по его бицепсу.

– Если не станешь играть за Лейквью в следующем сезоне, совершишь преступление века.

– Преступление века – это уж слишком.

– Ничего не слишком. Бейсбол – вся жизнь. – Она взяла его за руку. – Пойдем потанцуем, Уокер.

Глава 24

Пока Зейн любовался фейерверками, Клинт Дрейпер решил позаимствовать машину у приятеля. Тот, правда, валялся в отключке на диване у своей глухой бабки, поэтому спросить разрешения он не мог.

Клинт и так был немалым обязан Стью – друг не только приютил его на ночь, но и поделился запасами пива и самогонки, помогая снять напряжение.

Однако избавиться от злости все же не удалось.

Когда Трейси приползет обратно, он устроит этой дряни основательную взбучку. Пока же предстояло разобраться с ее любовником.

Отец в свое время учил Клинта – в буквальном смысле вбивая в голову: если твою бабу кто-то трахает, надо вздрючить его в ответ.

Теперь картинка окончательно сложилась, и Клинт понял, что к чему. Нет смысла тянуть с возмездием.

Через пару дней он вернется домой, а старина Стью поклянется на Библии своей бабки, что Клинт все это время провел с ним в горах на рыбалке.

Пусть попробуют доказать обратное.

Клинт заглянул в кладовку Стью. Тот изредка подрабатывал маляром и забирал себе остатки краски, утверждая, будто потратил ее до последней капли. Шкаф был заставлен банками, старыми кистями и валиками. Как раз то, что требовалось.

Он положил в машину пару банок, бросил туда же несколько кистей и поехал в город.

Ему нравилось быть пьяным, он верил, что, выпив несколько рюмок, мыслит яснее, видит отчетливее, становится сильнее и намного умнее. Плевать, что его изредка заносит на обочину.

Зато не уснешь за рулем.

Сворачивая к офису Зейна, левым колесом Клинт зацепил бордюр и громыхнул порогами. Город уже спал. Никто не услышал, как он, насвистывая, берется за работу.

Когда он открыл первую попавшуюся банку, в него брызнуло краской. На тротуар тоже. Клинт поворошил кисточкой содержимое цвета «мулен-руж» и прикинул, какое лучше оставить послание. Ему хотелось, чтобы буквы были яркие. Он открыл вторую банку. «Цветущая орхидея» идеально смешалась с «мулен-руж».
Школу Клинт бросил в шестнадцать лет, да и прежде ходил туда с неохотой, поэтому в правописании был не силен. Зато в небрежных потеках не до конца смешавшейся краски отчетливо сквозили ненависть и злоба.

ПИДАР АТСАСИ

Отступив на пару шагов, Клинт не без гордости полюбовался на плоды своей работы, глядя, как капли стекают по девственно-белой стене.

Довольный результатом, он добавил еще немного «орхидеи» и намалевал ГАНДОН на двери, потом плеснул краской в окно, а остатки вылил на крыльцо.

Слишком пьяный и глупый, чтобы думать про отпечатки пальцев, ДНК и банальный здравый смысл, пустые банки он бросил там же, расстегнул молнию и опустошил мочевой пузырь на порог.

Клинт искренне верил, что старина Стью обеспечит ему железное алиби.

Он вернулся в машину, размазывая краску по рулю. Свернул и, петляя, выехал из города, направляясь к дому Дарби.

Сучке вздумалось сунуть нос в его дела? Сучка дорого заплатит.

Хорошо бы спалить это место дотла, но Клинт не догадался взять с собой канистру с бензином.

Потом – обязательно. Пока же он довольствовался тем, что измалевал стены «лазурно-голубым», «желтым нарциссом» и «горным туманом».

ТУПАЯ МРАСЬ ЛЕЗБЯ ШЛЮХА

С помощью фигурок из палок он попытался изобразить групповое изнасилование и под парами алкоголя решил, что получилась вершина современного искусства.

Налюбовавшись своим шедевром, как наглядным пособием, Клинт принялся мастурбировать и, подвывая от восторга, выплеснул сперму на коврик у дверей.

Однако этого было мало. Он залез обратно в машину.

Пора пустить в ход тяжелую артиллерию. В прямом смысле слова.

Нависнув над рулем, мужчина поехал к дому Зейна, старательно глядя на дорогу перед собой. Клинт был слишком пьяным, чтобы замечать фары, державшиеся позади на расстоянии трехсот метров.

Даже будучи в стельку, он помнил, что дом у Зейна увешан охранными системами. Об этом знали все, особенно теперь, когда тупая лесбийская шлюха накостыляла Бигелоу. По мнению Клинта, это лишний раз доказывало, что тот – слабак, он явно не был способен в свое время избивать жену и детей.

Не мужик, а тряпка.

В отличие от Клинта Дрейпера – вот уж кто настоящий мужчина.

Взбираясь по крутой дороге, он выключил фары. На полпути остановился. Сигнализация, чтоб ее… Надо проскользнуть мимо нее, сделать задуманное, а потом так же тихо вернуться.

Клинт взял с соседнего кресла ружье (краска – это несерьезно) и отправился через лес.

Дорогу ему освещала полная луна.

Если Клинт что-то и умел делать – так это охотиться и стрелять.

Он продирался сквозь подлесок, не опасаясь спугнуть дичь: его нынешняя добыча уютно спала в большом доме.

Убивать он никого не собирался (пока что), но вот напугать до полусмерти – запросто.

– Пора просыпаться, мрази… Будете у меня лизать полы и ссаться в трусы.

Хотя, возможно, кто-то подойдет к окну. Тогда Клинт с радостью всадит в него пулю.

Плевать, в кого именно.

– Решили забрать у меня жену? Настроить против меня эту тупую суку? Хрен вам!

Пару раз он споткнулся и расцарапал о колючки руки, оставив за собой множество волокон ткани и кожи.

Жаль, он не додумался захватить пиво из запасов Стью. Утолил бы сейчас жажду.

Ночь выдалась теплой и душной. За работой Клинт успел не раз вспотеть. Теперь даже пьяный он чувствовал, как от него воняет.

Не страшно. Помоется у Стью и, может, выпьет пару таблеток из бабкиной аптечки. Потом уснет сладким сном, как младенец.

Сквозь деревья пробилась луна, освещая дом. Идеально.

Клинт видел себя скользящим в тени, будто призрак, хотя на деле он спотыкался, налетал на деревья и шумно хрустел ветками.

Тень позади него двигалась совершенно бесшумно, выжидая момент.

Клинт занял позицию на опушке, за деревьями, присматриваясь к дому.

Ходили слухи, будто у Зейна здоровенная спальня в самой середине дома с большими стеклянными дверями, чтобы этот сопляк Уокер мог стоять на балконе и считать себя хозяином города.

Клинт вскинул ружье и навел прицел на двери. Если повезет, кого-нибудь зацепит.

Если нет – в любом случае вряд ли они сегодня выспятся.

Он дважды пальнул в стекло, разбивая его вдребезги, потом выстрелил еще несколько раз наугад, попадая в косяки и стены.

Ухмыляясь, он выдержал паузу, не убирая ружья, – вдруг этот ублюдок наберется смелости подойти к дверям.

Тень позади него двинулась. Клинт успел почувствовать острую боль, когда камнем ему размозжило череп. Ружье выпало из рук. Вслед за ним упал и Клинт.

Теперь ухмылялся человек позади него.

Удача сама плыла в руки. Только дурак упустил бы такую возможность.

Он подобрал ружье и закинул Клинта на плечо. С хозяевами дома можно разобраться потом.

* * *

Зейн проснулся от грохота выстрелов. На голых инстинктах он перекатился в сторону Дарби и вместе с нею упал на пол.

– Лежать! – рявкнул он, когда собака подняла вой.

– Что за…

– Лежать. Кто-то по нам стреляет.

– Нет же… Это фейерверки.

– Не фейерверки.

Перекрикивая орущую сигнализацию, он указал на разбитое стекло.

Зод ткнулся в них носом, облизывая лица. Зейн скатился с Дарби и закинул руку на тумбочку, нащупывая телефон.

– Да, тревога. Кто-то стреляет в дом. Звоните в полицию, живее. А ты лежи! – прикрикнул он на Дарби. – Так, пригнулась и по стенке в соседнюю комнату, прячься. Если услышишь, что в дом ломятся, вылезай в окно. Живей!

Дарби лежала на полу, трясясь всем телом и прижимая к себе собаку.

– А что ты будешь делать?

– Давай, действуй!

Он пригнулся, добежал до шкафа, открыл его и достал биту, которую в двенадцать лет подарила ему Эмили.

Обернулся и увидел, что Дарби, вместо того чтобы прятаться, выдернула из розетки лампу и держит ее перед собой на манер дубинки.

– Две биты лучше одной… – начала она.

Зейн ринулся к разбитым дверям и увидел вдали отблеск фар.

– Вот мразь! Я его достану.

– У него ружье. А у тебя что?

Не слушая ее, Зейн схватил штаны и выругался, напоровшись ногой на битое стекло.

– Сиди здесь.

«Ага, черта с два», – подумала Дарби.

Он выбежал из комнаты. Она – вслед за ним.

– Погоди. Послушай. Я знаю, ты злишься. Я тоже. Но вдруг он не один? У него ружье, в конце концов. Зейн! Что, если тебя просто выманивают на улицу!

Как бы ни было ей противно, она прибегла к единственному оружию, которое безотказно действовало на мужчин.

– Пожалуйста, не бросай меня одну…

Зейн замер.

– Черт возьми, Дарби. На «Порше» я в два счета его догоню. Спрячься в кладовке и дождись  полицию.
Ей было неприятно так делать, однако, решив, что гордость потерпит и жизнь Зейна дороже, Дарби вцепилась в него, умоляя:

– Не бросай меня.

– Ладно. Хорошо… – Стоя на лестничной площадке, он обнял ее. – Хорошо, солнышко. Я здесь. Все хорошо.

С облегчением выдохнув, она ухватилась за него с новой силой.

– Это наверняка был Клинт Дрейпер. Зейн, он никуда не денется.

– Да, конечно. Слушай. Я никуда не ухожу. Бери собаку, иди в соседнюю комнату. К окнам не подходи. Я дождусь внизу полицию.

– Давай мы все спустимся. Господи, у тебя кровь!

– Просто наступил на стекляшку.

– В ванную! – велела Дарби. – Сперва перевяжем рану, а там и Ли с Сайласом подъедут.

У нее появилась конкретная цель, занятие, на котором можно было сосредоточиться, поэтому руки не дрожали, пока она осматривала ранку – более глубокую, чем хотелось бы, но не такую уж страшную.

– Он не пытался залезть в дом.

– Знал о сигнализации. О ней все знают. Наверное, сглупил и не подумал, что, разбив окно, тоже поднимет тревогу.

Зод снова зарычал, и через пару секунд раздались сирены.

– Едут. Милая… ты раздета.

– Да, точно. Сейчас оденусь и спущусь.

Зейн встал, опираясь на раненую ногу.

– Скажи, ты ведь на самом деле не боялась остаться одна?

– Боялась, – коротко ответила Дарби и пошла одеваться.

Собака с яростным лаем бросилась к лестнице. Зейн спустился вслед за ней.

Дарби, все еще голая, села на край кровати и обняла себя трясущимися руками, видя битое стекло, кровавые следы по всему полу, скомканные простыни и дыры от пуль в стене в полуметре от того места, где они спали.

А если Клинт подстерегает их снаружи? Дождется, когда Зейн выйдет на балкон, как он делает это каждое утро? Или когда они вместе сядут во дворике позавтракать и выпить кофе?

Они же совершенно беззащитны!

– Тихо! – Она вскинула руку. – Слышишь: машина. А если бы он приехал чуть раньше, когда грохотали фейерверки и все смотрели в небо – открыл бы пальбу по лужайке, где бегают дети?

Дарби прижала руки к животу и скорчилась.

– Успокойся, – велела она себе. – Все хорошо. Ничего страшного не случилось. Его найдут. Обязательно.

Она вернулась в ванную, плеснула в лицо холодной водой и дождалась, когда пройдет приступ внезапной тошноты.

Едва она натянула одежду, в спальню заглянул Зейн.

– Хотел проверить, готова ли ты. Полиции надо подняться.

– Да, конечно…

Он подошел к ней и обхватил лицо руками.

– Ты совсем бледная.

– Выпью кофе, станет лучше. Пойду сварю. – Она выглянула с лестничной площадки. – Ужасно рада видеть вас, шеф Келлер. – Дарби принялась спускаться. – Я не слышала ни выстрелов, ни звона стекол. Проснулась, только когда Зейн столкнул меня на пол.

– Не волнуйся, милая. Мы все решим. Обещаю.

Дарби кивнула, проходя на кухню, чтобы сварить кофе.

Она сидела, обнимая кружку, когда Ли и Зейн снова спустились.

Дарби неплохо читала по лицам, и эти двое показались ей еще более мрачными, чем прежде.

– О господи… Он же никого не ранил?

Ли, покачав головой, сел рядом.

– Звонил Сайлас. Офис Зейна опять разгромили. Размалевали здание, исписали всякой похабщиной, еще и с ошибками к тому же. Краска пока не высохла. Я отправил к тебе домой патрульных, пусть проверят.

– Ладно. Наверное, это Дрейпер залезал ко мне в прошлый раз, пока Мика не поставил сигнализацию.

– Возможно. Дождемся рассвета, посмотрим, откуда он стрелял. Заодно проверим, что у него дома.

– Хорошо.

Ли похлопал ее по руке.

– Ты молодец, Дарби.

– Не сказала бы. Однако я верю в полицию. Там мне в свое время помогли. Дрейпера однозначно арестуют. Куда он денется? Его посадят. Вот только…

– Что только?

Дарби покосилась в сторону Зейна.

– Думаю, что ко мне залезал Дрейпер, потому что таких совпадений не бывает. Но, Зейн, ты же прокурор. Знаешь, как часто те, кто вышел на свободу, хотят отомстить обидчикам. Судя по лицу, ты и сам об этом думал.

– Думал, – признался тот. – Уверен, это был Дрейпер. Громить мой офис – полнейшая глупость, как раз в его духе. Вдобавок все, кого я посадил, знают, как пишется слово «пидор».

У Ли зазвонил телефон, и он встал, чтобы ответить на вызов. Потом вернулся.

– Дарби, прости, у тебя то же самое. Надписи, оскорбления. И… он оставил ДНК. Отправим на анализ. Образцы Клинта у нас уже есть. Правда, проверка займет некоторое время. Сравнить отпечатки будет намного быстрее, их тоже сейчас снимают.

– Мне надо посмотреть…

– Нет, ничего смотреть ты сейчас не будешь! – резко заявил Ли, не давая Зейну вставить ни слова. – Там место преступления, тебя не пустят. Если что-то нужно – говори, привезут.

Дарби посмотрела Ли в глаза.

– Какого рода ДНК он оставил?

– Не забивай пустяками голову. – Он похлопал ее по руке. – Прошу вас обоих сидеть здесь и никуда не уезжать. Мы к Дрейперам. В спальне ничего не трогать. Я пришлю человека, он сделает фотографии.

Ли наклонился и поцеловал Дарби в макушку.

– Никто не смеет обижать мою семью. Так и знай.

– Я провожу тебя.

Дарби осталась сидеть, дожидаясь Зейна.

– Что за ДНК? Он тебе сказал? Мне надо знать.

– У меня в офисе он помочился на порог. У тебя… подрочил на коврик.

Она выдохнула.

– Ясно. Хорошо, что он был дешевый.

– Уже за одно это готов его прибить. Хотя ты знаешь, я не из тех, кто чуть что, лезет на рожон. Но ему хочу свернуть шею. Дарби, я…

Она замерла.

– Не смей передо мной извиняться. Это я подобрала Трейси на дороге. Это я привезла ее к тебе. Мы оба помогли ей. – Глаза щипало от слез, однако в голосе звенела сталь. – Не смей говорить, будто ты в чем-то виноват.

Дарби вытерла щеки тыльной стороной ладони.

– Зода нужно выгулять.

Собака уже приплясывала у дверей. Зейн вынужден был согласиться.

– Я его выведу. Возьму на поводок. Ты сможешь пожарить яичницу?

– Смогу. Правда, не гарантирую, что она будет вкусная.

– Вряд ли выйдет хуже, чем у меня.

Зейн взял поводок и пристегнул его к ошейнику.

– Если бы ты ночевала у себя…

– Я только что сама перебрала кучу всяких «если». Слава богу, история не знает сослагательных наклонений. Иди, нагуливай аппетит, раз уж собрался есть мою яичницу.

Под огнями сигнальных ламп Зейн вывел пса на улицу и, воспользовавшись удобным предлогом, решил пройти в ту сторону, откуда стреляли. В прошлом он осмотрел немало мест преступлений и прочитал гору полицейских отчетов, поэтому Зода держал на коротком поводке. Зейн принял мудрое решение, потому что пес вдруг принюхался

– Почти! – Тот (единственный в семье, кто и потянул его за собой.
– Полегче. Если натопчем, Ли с меня шкуру снимет. Я и сам себе не прощу.

Аккуратно шагая, Зейн прошел вперед. Можно было не брать собаку. Он сам легко нашел бы нужное место. Зейн осторожно присел на корточки, взял пса на руки (мужественно терпя облизывания) и принялся изучать потревоженную землю.

Кровь еще не успела просохнуть.

– Итак, что у нас получается? – пробормотал он. – Погоди.

Присев, он перехватил пса поудобнее и достал из кармана телефон. Сделал пару снимков, потом гусиным шагом отполз назад, пока не сумел подняться и поставить Зода на землю.

Надо поскорее увести отсюда пса, чтобы тот сделал свои дела, не загадив место преступления.

Пока собака обнюхивала кусты, Зейн позвонил Келлеру.

– Я кое-что нашел. Пока ты не начал кричать – я ничего не трогал. Сейчас пришлю тебе фото. Их было двое, Ли, один из них ранен.

Он отправил фотографии и, раздумывая над увиденным, повел Зода завтракать.

Дарби стояла у плиты, хмуро глядя на сковородку.

– Сперва они были жидкими, а потом раз – и подгорели. Но вроде не слишком сильно…

Она повернулась и увидела Зейна.

– Что такое? Что случилось?

– Они ушли. Не волнуйся.

– Они?!

Зейн, наклонившись, чтобы отстегнуть поводок, кивнул.

– Зод учуял, где преступники стояли. Хороший мальчик.

Он погладил пса и насыпал ему корма. Зод кинулся к миске, словно лев на раненую газель.

– Там кровь.

– Кровь? Но…

– Я не следователь, однако выводы делать умею. Их было двое, один ударил камнем второго по голове, – рассказывал он, доставая из шкафа тарелки. – Там кровь на камне, большая лужа на земле, раздавленные ветки и следы от двух пар ног.

Зейн пожал плечами.

– Когда встанет солнце, может, найдем что-то еще. Пока же самый очевидный вариант, что их было двое, один разбил другому голову и забрал с собой.

Дарби застыла, глядя, как он раскладывает вилки.

– Ты так спокойно об этом говоришь.

– Ну, ситуация стала совсем странной – во мне пробудился профессиональный интерес. Давай пока съедим твою яичницу и выпьем кофе. – Он мимолетом погладил ее по руке. – Я все еще злюсь, но надо решать, что делать дальше. Будь Клинт один, вопросов не возникло бы. Только, солнышко, зачем ему бить кого-то камнем, когда у него есть ружье? Или зачем на него нападать?

– Чтобы спасти нас? Хотя… это глупо, – призналась Дарби, раскладывая по тарелкам пережаренные яйца. – Что постороннему человеку делать в лесу посреди ночи? Зачем утаскивать раненого, ничего не сказав?

– Вот видишь? – Зейн ткнул в нее пальцем, усаживаясь за стол. – Ты и сама начала гадать. Может, с ним был кто-то из приятелей, у которых он прячется. Поссорились, один ударил другого.

– Хм… – Она попробовала яичницу. Не мешало бы подсолить. – Тогда да, ситуация из серии «о черт, надо валить отсюда». Правда, это глупо.

Зейн добавил в тарелку перца.

– Солнышко, скорее всего, мы говорим про Клинта Дрейпера. Он особым умом не отличается.

– Скорее всего, – подчеркнула Дарби. – Но не факт. Не мешало бы проверить людей, которых ты отправил за решетку.

– Подниму документы и проверю. Хотя, думаю, к тому времени Ли арестует Клинта, и отпечатки с ДНК сойдутся. – Яичница получилась не такой уж плохой – Зейн и сам готовил не лучше, поэтому он принялся за еду. – Он ужасно злится, Дарби. Я про Ли.

– Вижу.

– Он и без того прекрасно справился бы, но в таком состоянии скрутит Дрейпера в бараний рог. Впрочем, я хотел бы напомнить, что…

– У Дрейпера полно родни, – закончила Дарби. – У них, как и у всех южан, горячая кровь. Им не понравится, когда Клинта посадят.

– Неплохая наблюдательность для янки. Да, они не обрадуются. Так что будь осторожнее. И я тоже буду, – торопливо уточнил Зейн, заметив, как она встрепенулась. – Хотя у нас есть свирепый сторожевой пес.

Дарби взглянула на Зода. Тот опустошил миску и теперь валялся кверху пузом, болтая в воздухе лапками и вывалив из пасти длинный язык.

Усмехнувшись, она потрогала кулон, висевший на шее.

– И мы вместе.

– Будем друг о друге заботиться. – Зейн накрыл ее ладони руками. – Все трое.

Зод, словно ужаленный, подскочил и с безумным лаем кинулся в коридор.

– Полиция едет, – сказал Зейн. – Одно несомненно: когда Генерал Зод на службе, никто не подойдет незамеченным.

Он встал и сложил тарелки в раковину.

– Я помою. Иди лови нашего свирепого сторожа.

Дарби тоже встала и выдохнула:

– Люблю тебя, Уокер.

Он с улыбкой повернулся, и Дарби расправила плечи.

– Наверное, сейчас не самый удобный момент признаться.

– Возможно. Но я тоже тебя люблю.

Зная, что это чистая правда, она пошла унимать лающего пса и впускать полицию.

Нора Робертс