Подводные камни

Глава 21, 22

Дарби успела проделать большую часть запланированных дел, прежде чем на горы обрушился послеполуденный ливень. Значит, можно заняться ремонтом у себя дома.

Правда, сперва надо было заехать в хозяйственный магазин за краской.

Кухню она выкрасила в самые жизнерадостные тона, выбрав канареечно-желтый цвет для стен и ярко-синий для полок. Признав, что не все удастся сделать своими руками, Дарби обратилась к местному мастеру и заменила уродливую столешницу на новую: белоснежную, оттенявшую яркие шкафчики.

Безобразные полы тоже надо будет в скором времени убрать, однако уже сейчас, входя в кухню, Дарби испытывала немалую гордость.

На блошином рынке за городом она нашла приличный стол со стульями и покрасила их тем же синим цветом с желтыми вкраплениями. После серого дождя эти цвета неплохо поднимали настроение.

Дарби сняла мокрую толстовку с кепкой, повесила на один из крючков, вбитых в стену, и разулась. Проверила пряности, растущие в маленьких белых горшках на подоконнике возле раковины – больше для красоты и запаха, нежели в кулинарных целях. Пощупав пальцем землю, подлила им немного воды.

Она полезла в холодильник за колой, но вдруг замерла и нахмурилась. Ей казалось, что с утра оставалось четыре бутылки, однако теперь рядом с упаковкой молока стояло всего три. Пожав плечами, Дарби достала телефон и добавила газировку в список покупок.

Засунув бутылку в широкий карман на брюках, она отнесла краску с грунтовкой в гостиную. Точнее, в комнату, которая однажды ею станет. Нынче там хранились банки, малярные принадлежности, хозяйственные инструменты, кашпо и прочий садовый инвентарь, купленный на распродаже и разложенный по углам.

Дарби взяла малярную ленту с брезентом и в недоумении застыла.

С какой стати она поставила статую феи – предназначенную для садика, который собиралась разбить следующей весной, – рядом с красками? И что «музыка ветра» делает в коробке с инструментами?

Не столько встревоженная, сколько раздраженная, Дарби разложила вещи по местам и потащила брезент с лентой наверх.

Коридор еще предстояло отремонтировать, но спальня, как и кухня, выглядела вполне пристойно.

Для стен Дарби выбрала туманно-голубой цвет, для отделки – кремовый. Новую кровать пока не привезли, однако и старая, застеленная белым покрывалом, с горкой цветных подушек смотрелась по-домашнему уютной. Комод с блошиного рынка ждал покраски, хотя в сочетании с большим зеркалом в железной раме из вьющихся виноградных лоз и сейчас неплохо вписывался в интерьер.

Надо потом купить ковер. Сейчас комнату украшали три новеньких пейзажа на стене: озеро, горы и сказочный сад.

Дарби прошла в крошечную ванную. Под рыбками обнаружились грязно-белые стены. Их предстояло покрасить в бледно-зеленый, а потолок – в кремовый, как в спальне.
Сделав разметку из ленты, Дарби застелила полы брезентом. Под барабанный дождь, случайные вспышки молнии и раскаты грома она достала из шкафа одежду для малярных работ. Переодеваясь, задумалась о том, какую включить музыку. Наверное, подойдет классический рок с тяжелыми басами.

Дарби открыла верхний ящик комода, чтобы достать бандану, и снова застыла.

– Стоп, – пробормотала она, сделав пару осторожных вдохов. – Вещи лежат неправильно.

Она медленно отошла от комода и с бешено колотящимся сердцем распахнула дверцы шкафа.

Внутри обнаружилась только одежда. В ушах застучала кровь – еще громче, чем дождь снаружи.

Здесь вещи тоже лежали неправильно.

Дарби вытащила из кармана ключи, зажала один между костяшками пальцев и обошла весь дом.

Удостоверившись, что одна, достала телефон.

– Ли, здравствуйте, это Дарби. Кажется, кто-то залез ко мне в дом. Да, я сейчас здесь. Нет, уже проверила. Никого. Но… Спасибо. Да, спасибо.

Она сунула телефон обратно в карман и, пока ждала полицию, осмотрелась более тщательно.

Ли приехал через несколько минут. Дарби к тому времени успела составить целый список странностей.

Под завывания ветра она впустила шефа полиции в дом.

– Спасибо, что приехали так быстро.

– Работа обязывает. Есть ли признаки взлома?

– Я не заметила.

– Давай гляну. – Стоя на коврике и капая водой на пол, Ли осмотрелся в гостиной. – Почему ты решила, что в дом залезли?

– Может, прозвучит глупо, только… Давайте начнем отсюда. У меня своя система хранения. Вещи рассортированы по разным кучкам.

– Вижу. Ты, как понимаю, аккуратистка, да?

– Да. Вдобавок придерживаюсь принципов тайм-менеджмента. Если вещи находятся на заранее отведенном месте, не надо тратить время на их поиски. Однако сейчас многое было вперемешку. Я приехала домой, хотела покрасить ванную, зашла за брезентом с малярной лентой и увидела, что часть садового инвентаря лежит среди красок. Я никогда так не делаю. Понимаю, каждый может закрутиться и забыть, поэтому сперва не придала значения, но…

Она услышала, как звенит от напряжения голос, и постаралась успокоиться.

– Когда снова зашла проверить, то увидела, что рабочие инструменты лежат вместе с садовыми. А эта коробка стоит открытая. Я ее точно не распаковывала, там занавеска для душа и всякие мелочи для ванной.

– Ясно. Ты заметила, чего-то не хватает?

– Кока-колы. Знаю, дико звучит, но у меня должно быть четыре бутылки в холодильнике, а теперь только три.

– У тебя одна в кармане, – заметил Ли.

– Она из тех, что остались. – Дарби вытащил колу, сняла крышечку и снова надела, чтобы хоть чем-то занять руки. – Ли, если у меня остается меньше четырех упаковок, я добавляю эти продукты в список покупок. Автоматически, уже привычка. Сперва я не придала значения. Пожала плечами. Но вот наверху…

Сунув бутылку в карман, девушка вздохнула.

– Давайте я покажу.

Они поднялись в спальню, и Дарби продолжила:

– Я хотела взять бандану, прикрыть волосы, прежде чем грунтовать стены, чтобы не пачкать краской бейсболку с логотипом. Но когда открыла ящик…

Она жестом указала на распахнутый комод.

– Видите, я храню белье, носки и банданы в верхнем ящике?

Ли подошел ближе и заглянул.

– Да, вижу.

– У меня восемь пар нижнего белья, восемь спортивных бюстгальтеров, два парадных – один черный, один белый, – восемь пар рабочих носков, восемь пар обычных и восемь бандан. Я стираю белье раз в неделю, один комплект держу на всякий случай, если вдруг пропущу день стирки. Запасные вещи лежат в машине. К Зейну я перевезла два комплекта. Ну, не считая парадных бюстгальтеров, я их практически не ношу.

– Так, дальше…

– Один комплект сейчас на мне. То есть в ящике должно лежать четыре. В корзине пусто – там сегодняшние штаны и футболка, потому что я последние пару дней здесь не ночевала, только забегала на пять минут. Но здесь всего трое трусиков, причем свернуты они неправильно.

Ли кивнул.

– Что-нибудь еще?

– Шкаф. Там все на месте, хотя такое ощущение, будто в нем рылись. У меня на полке стоит коробка. В ней мамины вещи. Ничего ценного, просто сувениры. Очки, рабочие перчатки, ожерелье из бисера, которое я сплела ей в двенадцать лет, открытки с соболезнованиями от знакомых. Все на месте, но их явно трогали.

Это было самое мерзкое. В вещах ее матери копались чужие руки.

– Наличные в доме есть?

– Что? А, простите, да. Двести долларов мелкими купюрами в тумбочке возле стола. Сейчас только сто. Половину зачем-то оставили.

– Возможно, чтобы ты не заметила пропажи.

Дарби украдкой выдохнула. Кажется, ей верят.

– В аптечке тоже рылись. Там ничего особенного, самые простые препараты, только в коробке все перевернуто.

– Дверь была заперта?

– Да. Я всегда запираю, это тоже привычка. Зашла через кухню. Открывала ключами.

– Когда ты была здесь в последний раз?

– Вчера меня вообще не было, позавчера заезжала ненадолго после работы. Буквально на пять минут. Искала лист фанеры – мы у Зейна мастерим детскую игру, – и кормушку для птиц. Думаю, я заметила бы, если бы что-то лежало не на месте.

– Хорошо. Давай проверим окна и двери.

– Спасибо.

Дарби спустилась вместе с Ли. Он открыл переднюю дверь и осмотрел замок.

– Видишь эти маленькие царапины?

– Теперь вижу. Вскрывали?

– Скорее всего, карточкой. На отмычки не похоже.

– Черт-черт-черт… Ничего не понимаю. Сто баксов и трусики? У меня одних инструментов на пару тысяч. А телевизор на кухне? Взял его под мышку и вынес.

– Может, дети?

Дарби выдохнула, но тут же снова напряглась.

– Вы так не думаете. Дети забрали бы все деньги и не стали бы осторожничать.

Ли пропустил ее слова мимо ушей.

– Пойду осмотрюсь снаружи. Проверю, не получится ли снять отпечатки с двери и прочих поверхностей в доме. Ты хотела остаться здесь на ночь?

– Теперь уже нет. Покрашу ванную в другой раз.

– Направлю сюда патрули, пусть поездят пару дней. Присмотрим за домом.

* * *

Отпечатков не нашлось. Ни на двери, ни на ящиках. Злоумышленник, видимо, надел перчатки и протер все поверхности, которые мог трогать.

Слишком осторожный тип для воришки, укравшего сотню долларов и пару трусиков.

Это пугало еще сильнее.

Дарби не могла найти в себе злости и даже неподдельного страха. Куда острее было другое чувство – что в городе, который охотно ее принял, нашелся человек, вторгшийся в ее дом и личную жизнь.

Безо всякой на то причины.

Она объехала озеро: грифельно-серое и мрачное за завесой дождя. Плотное небо окутывало горы, приглушая краски в тон ее настроению.

Дарби уговаривала себя не глупить. В любом обществе есть изгои и маргиналы, свои маленькие уродливые секреты. В конце концов, Лейквью, несмотря на очарование, уже приютил пару злобных абьюзеров.
Подводные камни – без них никуда.

Одна неприятность, хоть и жуткая, не сумеет разрушить прелести этих мест.

Лучше радоваться, что ей есть где переночевать в безопасности, а еще рядом друзья и люди, на которых можно положиться.

Когда Дарби свернула к Зейну, в душе пробился оптимизм. Сквозь тяжелый мрак сияли огоньки на стене и тускло мерцала подсветка для водопада.

Что бы ни скрывалось в тихом омуте, Дарби справится. Она все переживет.

Успокоившись, девушка сняла ботинки на крыльце, заперла двери и включила сигнализацию. Отнесла обувь в прихожую, скинула толстовку и налила себе вина.

В тихом пустом доме она села за стол с ноутбуком и принялась искать контакты надежных слесарей. Оптимистке в душе это не нравилось, но рассудительность взяла над нею верх. Стоит задуматься о системе безопасности.

Ливень заглушил шум двигателя, и она не слышала, как открылась дверь. Когда за спиной раздались шаги, Дарби подпрыгнула и вскочила со стула.

– Господи боже мой! – Она прижала к груди руку и снова села. – Тебя не должно здесь быть.

– Вообще-то я здесь живу.

– Ага, но сегодня ты ужинаешь с Миком и Дэйвом.

Зейн подошел к ней, провел рукой по волосам и поцеловал.

– А ты – красишь ванную с рыбками. Планы изменились. – Взявшись за ее плечи, он нежно их сжал. – Все нормально?

– Полагаю, до тебя дошли слухи про вора-фетишиста.

Руки на плечах заметно дрогнули.

– Не надо притворяться, будто ты не расстроена.

– Конечно, я расстроена. Кого обрадует, что в их доме перерыли все вверх дном. Но что было, то было, и в лучших традициях размахивания кулаками после драки я ищу слесаря, чтобы сменить замки. Еще хочу установить сигнализацию.

Дарби погладила ладонь на своем плече в тщетной попытке немного унять злой огонек, тлевший в глазах Зейна.

– Не надо было отменять свои планы.

– Конечно, надо. Неужели ты думаешь, я буду спокойно пить пиво, когда в дом к тебе вломились воры? – Зейн обхватил ее лицо ладонями. – Не надо так.

– Не хочу быть жалкой особой, которая чуть что, зовет на помощь.

Он, сдавленно хохотнув, взял чистый бокал и плеснул себе вина.

– Вот уж про кого не скажешь – так это про тебя. Наоборот, тебе не помешало бы немного слабости.

– Из-за слабости я связалась с Трентом.

Зейн сел, задумчиво на нее уставившись.

– Ты правда так думаешь?

– Точно знаю. Нас с матерью бросил отец, и я мечтала, чтобы меня любили, поддерживали и были рядом. Трент заметил это, сыграл на моей слабости, и завершилось все весьма плачевно. Возможно, потом я вдарилась в другую крайность, – призналась Дарби. – Сейчас пытаюсь найти баланс.

– Хотеть любви и поддержки – это не слабость, дорогая, а вполне человеческое желание. Теперь у тебя есть я.

– Знаю. – Она говорила серьезно, отчего перехватывало дыхание. – И хотя все в порядке, ничего страшного не случилось, я очень рада, что ты здесь. Каким надо быть извращенцем, чтобы красть простые хлопчатобумажные трусики? Они даже не кружевные.

– Ты другие не носишь. Значит, только их и половину имевшихся в доме денег?

– Трусики, сто долларов и бутылку кока-колы. Большинство людей даже не заметили бы. Пропажу наличных можно списать на собственную рассеянность: мол, потратил и забыл. Это неприятно, но в целом не страшно. Я больше злюсь из-за того, что не сумела остаться в доме и покрасить наконец ванную.

– Покрасим завтра после работы.

– Завтра третье июля. Надо готовиться к вечеринке.

– Там красить не больше метра. Сколько времени все займет? Потом примемся за дело.

Зейн успокаивал ее, хотя Дарби даже не понимала, как сильно нуждается в поддержке.

– Делом можно заняться прямо сейчас. Например, ты нашел дополнительные столы и стулья?

Зейн снова насупился. Подобное выражение на удивление ему шло.

– Более того, я эти чертовы столы со стульями купил! Привезем с Микой завтра. Так, пора греть пиццу, – заявил он и встал, чтобы включить духовку.

– Купил?

– Не притворяйся невинной овечкой, я адвокат и вижу тебя насквозь. Все очень просто. Вы, женщины, спелись и решили, что вечеринку будем устраивать каждый год, вот я и купил столы со стульями. Теперь буду постоянно таскать их из кладовки и обратно.

Он подлил себе вина.

– А еще дурацкие красные, белые и синие скатерти, которые так приглянулись Бритт, тарелки, салфетки, чашки, столовые приборы и прочую бог знает какую хрень. Нелепые гирлянды, фонари и всякие мелочи, включая ингредиенты для ста тысяч котлет, хот-догов и булочек, а еще пару цистерн вина и пива.

Дарби потягивала вино и улыбалась, пока он доставал из морозилки пиццу.

– Ты же невсерьез.

– Заказал и уже оплатил.

– С ума сойти!

– Минутная слабость – и вот я вынужден устраивать вечеринки до конца своих дней.

– Наверное, сейчас не самое удобный момент говорить, что Рождество мы тоже планируем отмечать у тебя.

Зейн прищурился.

– Кто сказал, что я согласен?

Дарби встала и обняла его.

– Не подлизывайся!

– Я не подлизываюсь. Для этого есть другие способы. Просто хочу сказать спасибо за то, что ты рядом, хотя не обязан.

– Привыкай, – ответил Зейн и прижался губами к ее волосам. – Вот что мы сейчас сделаем. Мы не станем думать ни про всяких извращенцев, ворующих трусики, ни про сумасшедшие вечеринки. Съедим пиццу, выпьем вина, потом подогреем попкорн в микроволновке, достанем еще бутылку и посмотрим кино. А затем предадимся необузданному разврату.

– Насколько необузданному? У нас могут быть разные представления о разврате.

– Вот и сравним.

* * *

В голову Зейна все равно лезли нехорошие мысли про извращенцев и про то, что ее дом стоит на отшибе безо всякой защиты. Поэтому утром, проводив Дарби, он первым делом поехал к Ли, надеясь застать того дома.

– Ты завтракал? – спросил Ли. – Я уговорил Эмили приготовить французские тосты.

– Кто в здравом рассудке от них откажется? – хмыкнул Зейн, целуя тетушку в щеку.

– Тогда тебе повезло. – Она поцеловала его в ответ и наклонилась потрепать Руфуса за холку. – Гейб уже уехал, а Броуди спит. Ты сегодня рано.

– Входит в привычку. Дарби встает с рассветом.

Чувствуя себя как дома, Зейн налил кофе, достал чистую тарелку и сел рядом с Ли.

– Видимо, ты хочешь знать, что я думаю о вчерашнем?

– Полагаю, ты пока не нашел взломщика.

– Увы. Все в городе прекрасно знают, что Дарби не бывает ночами, а замки хлипкие.

Зейн мысленно дал себе оплеуху за то, что сам не подумал об этом раньше.
– Замки она собиралась сегодня сменить, еще она хотела поговорить с Микой насчет сигнализации.

– Рад слышать.

Эмили поставила перед ними тарелку с тостами и села рядом.

Когда семья собралась к столу, Руфус тоже свернулся калачиком под столом.

– Как она вообще? – спросила Эмили.

– На мой взгляд, даже не особо злится. Больше сбита с толку – до ужаса странное происшествие.

Ли намазал на тост масло и полил сиропом.

– Я бы согласился, если бы не стертые отпечатки. На двери и ящиках ни следа. Это вполне мог быть какой-нибудь придурок или озабоченный подросток, пересмотревший детективов, но мне кажется, в таком случае он забрал бы все деньги.

Келлер помахал вилкой.

– Забрать половину – очень мудрое решение. Большинство людей даже не заметили бы пропажи или подумали: «О, вроде у меня было две сотни, а теперь одна. Наверное, потратил». А еще я не знаю ни одного человека, который в точности помнит, сколько у него пар белья и бутылок в холодильнике.

– Дарби очень скрупулезная, – кивнул Зейн.

– Я так и понял. Можно было бы подумать, что взломщик спешил. Но вряд ли. Поэтому хорошо бы, чтобы она поскорее поставила сигнализацию. Будет гораздо спокойнее на душе, когда я узнаю, что любого, кто к ней вломится, ждет неприятный сюрприз.

– Беда в том, что она спит как убитая. Правда.

Ли улыбнулся.

– Неужели?

– Поначалу я даже проверял, дышит ли она. Как только Дарби засыпает, то вырубается до самого утра. Хоть из пушки пали – не дернется.

– Тогда ей лучше пожить у тебя. По крайней мере пока Ли не проверит все, и ей не поставят новые замки с сигнализацией. – Эмили наморщила лоб. – Страшно представить, что после такого она останется в доме одна.

– Мне тоже. Я уже предлагал ей переехать, еще раньше. Она не готова.

– Неужели?.. – Эмили опустила вилку. – Большой шаг, Зейн. Особенно для тебя. Ты, видимо, все для себя решил?

– Ага. Неожиданно. Но так и есть.

– Тогда предложи еще раз.

Зейн покачал головой.

– Она не готова. Там больше проблем, чем кажется.

Ли ткнул в него пальцем.

– Что ты намерен делать?

– Дождусь, когда она созреет. Подтолкну ее пару раз. Пусть поживет у меня, пока не поставят сигнализацию. Дарби способна дать отпор ворам и прекрасно это знает, но она не дура. Ей все равно захочется обезопасить свое жилище, даже если переедет ко мне. Она не станет его продавать.

– Чтобы иметь собственный уголок? – спросила Эмили.

– Поначалу да, но в основном потому, что это ее дом. Там можно хранить оборудование, проводить рабочие встречи, экспериментировать.

Эмили потянулась через стол и взяла его за руку.

– Вижу, ты много думал, да?

– Много. Дарби – именно та женщина, которую я хочу видеть рядом. Буду ждать, когда она поймет, что я тот, кто ей нужен.

Зейн пожал плечами и добавил, ухмыльнувшись:

– Потому что так оно и есть.

* * *

Утром, раздав ребятам поручения, Дарби поехала к себе, чтобы встретить слесаря и проконсультироваться с Микой.

Слесарь, Рошель, оказалась троюродной сестрой Ральфа по матери. У нее была толстая коса такого же серого цвета, что и оправа на очках, и ярко-красная, словно пожарный кран, помада.

– Мать говорит, Ральфу у вас нравится. Прежде он не особо рвался работать.

– Приятно слышать. Мне с ним повезло.

– Наш Ральф тот еще тихоня, поэтому когда он говорит, что у вас голова на плечах и вы не боитесь тяжелой работы, свято веришь в каждое слово. Тетушка Лидия – (речь, видимо, шла про мать Ральфа?) – сомневалась, что Ральф сумеет работать у столь молодого начальника, да еще и женщины. Но он ходит довольный, как слон.

– Это хорошо. Со временем я постарею, хотя женщиной быть не перестану.

Рошель расхохоталась и от души хлопнула Дарби по спине.

– В этом мы с вами похожи. Ну, рассказывайте, в чем проблема.

– Кто-то забрался в дом. Почти ничего не взял, но мне нужны замки покрепче.

– Вот уж не сомневаюсь, мисс Макрей.

– Зовите меня Дарби.

– Хорошо. Замки-то я поставлю, причем самые лучшие, только вот что скажу как женщине и начальнице Ральфа – эту дверь с полпинка вышибу даже я.

– Да, понимаю. – Дарби надула щеки и выпустила воздух. – К зиме заменю обе двери, но пока обойдемся крепкими замками. Еще я позвала Мику Картера посоветоваться насчет сигнализации.

– Вот это мудрое решение. Парень свое дело знает, хотя я и половину не понимаю из того, что он говорит. Далековато от соседей живете, – добавила Рошель, оглядываясь. – Правда, я слыхала, вы дама бойкая. Ходят слухи, откроете курсы самообороны?

– О, я пока…

– Записалась бы. Хоть я и не хрупкий цветочек, но надо знать, как отбиваться от психа. Мало ли, куда занесет работа. И моя дочка Рианна тоже. Она недавно получила диплом, работает теперь у Чармин. Знаете Чармин?

– Да. Это она помогла мне купить дом.

– В общем, моя Рианна совсем еще малютка и хорошенькая вдобавок, как персик. Мне будет спокойнее на душе, если она сумеет за себя постоять.

Наконец Дарби удалось напомнить Рошель про замки, и они выбрали нужные модели. К тому времени приехал Мика, вызвав очередную волну болтовни.

Помня о том, что впереди немало работы, Дарби сумела затащить его в дом, а Рошель принялась сверлить.

– Итак, полагаю, мне нужна самая простая сигнализация, чтобы спугнуть любого, кто пытается войти.

– Это запросто. – Мика почесал бородку. – Но тогда Зейн оторвет мне голову. Он очень за тебя боится, Дарби, пожалей беднягу. – Не давая ей возразить, парень вскинул обе руки. – Сперва на тебя нападает Бигелоу, теперь кто-то вламывается в дом. Зейна можно понять, согласись?

– Допустим.

– Давай договоримся. – Он улыбнулся во все зубы. – Зейн хотел бы поставить тебе видеонаблюдение, датчики движения…

– Мика!

– Тихо, я все понимаю. Тебе нужна простая сирена. Вот говорю: давай договоримся. Сирену поставлю, она завоет, если кто-то ломает замки, разбивает окна или пытается выбить двери. Однако Зейн говорит, что если ты будешь спать, то можешь не услышать.

– Я же не настолько крепко сплю! Хотя… черт. Может, и настолько.

– Добавлю пару хитростей. Сделаю так, чтобы вместе с сигнализацией включались прожекторы и поступал сигнал на телефон Ли.

– Не хочу лишний раз его тревожить…

– Помни про компромисс. Скоро разойдутся слухи о том, что у тебя есть сигналка. Я и сам буду рассказывать налево и направо. Вряд ли к тебе снова полезут. Давай, решайся. Иначе Зейн начнет приставать к тебе, пока не доведет до белого каления. Юристы – что с них взять.

Дарби закатила глаза.
– Хочу колы. Ты будешь?

Она прошла на кухню и открыла холодильник.

– Ух ты, круто у тебя. С такими яркими стенами не захочешь – проснешься. Здорово, мне нравится.

– Мне тоже. – Дарби протянула ему бутылку, мысленно прикидывая сумму, которую готова потратить на сигнализацию, и придирчиво глянула на Мику. – Сколько будет стоить наш компромисс?

Он назвал цену, и Дарби вздохнула.

– Мика, в такую сумму обошлась бы самая простая сирена. Перестань.

– Делаю тебе скидку для друзей и родственников. Вдобавок хочу такое же дерево, как у Зейна в офисе. Оно классное. Кэсси уже купила здоровенный горшок.

Дарби вздохнула.

– Видимо, договорились.

– Круто. – Он протянул кулак стукнуться. – Знаешь, что еще бы я сделал, если бы жил в этом доме?

– Что?

– Ты не думала купить собаку?

Она развела руками.

– Думала. Но я вечно занята делом, а сейчас почти все время провожу у Зейна.

– У меня в детстве была собака. Зейн любил питомца больше меня, хотя мы все его обожали. Он и сам мечтал завести щенка, только в его доме животные были под запретом, поэтому он приходил к нам играть с Бетси.

– Правда?

– По возвращении друг заводил разговор о том, чтобы купить пса, однако решил, что раз его не бывает дома целыми днями, это было бы нечестно. Хочешь еще один компромисс? Так уж вышло, что у меня есть приятель, который пристраивает кошек и собак.

Снова оскалившись во все зубы, Мика допил колу.

Часть четвертая

Целительная правда

Выздоровление – вопрос времени, но порой это дело случая.

Гиппократ

А главное: себе не изменяй.

Уильям Шекспир

Глава 22

Зейн ехал по длинной, извилистой дороге к дому, полагая, что заслужил бокал чего-нибудь крепкого, учитывая, что сегодня не только выдался суматошный день, но и предстоит непростой вечер, который придется потратить на приготовления к празднику.

Стоило сделать последний поворот, как тишину разорвал громкий собачий лай. Какая-то зверюга выскочила из дома размытым черно-белым пятном и оскалила зубы.

Не спеша выходить из кабриолета с опущенным верхом (хотя тот вряд ли защитил бы его от чудовища), Зейн дождался, когда из дома выбежит Дарби.

– Зод! Стоять!

Она дважды хлопнула в ладони.

Существо, отдаленно похожее на собаку, перестало лаять, оглянулось на Дарби и оскалило здоровенную пасть.

– Сидеть! – велела она, и зверь послушно плюхнулся на зад. Дарби наклонилась погладить его, и монстр перевел на нее взгляд, полный обожания.

– Это что, собака?! – спросил Зейн, крайне медленно и осторожно выходя из машины.

– Ага. Он не кусается. Просто докладывает, что приехали гости. Честное слово, я не собиралась его заводить, – затараторила Дарби. – Я хотела только взглянуть, а потом, в зависимости от обстоятельств, поговорить с тобой. Но увидела его и… пропала.

– Это точно собака?

– Конечно. Его зовут Генерал Зод.

– Из Фантомной зоны на Криптоне?[19]

– Его так назвали дети Вики.

– Какой Вики?

– Ты вместе с ней учился в школе. И вообще, все вопросы к Мике!

Присев на корточки, Зейн пригляделся к чудовищу. Широкая морда была белой, как и короткий хвост. В остальном туша, состоящая из десяти килограммов мышц на коротких лапках, представляла собой причудливую смесь черно-белых пятен. Выпуклые глаза блестели, как блюдца, полные масла.

– Он домашний.

– Вижу. Я думал о том, что собака способна отпугнуть злоумышленника, и хотел завести пса, когда будет время на дрессировку. Планировал взять щенка, чтобы приучить его с рождения не раскапывать грядки и не убегать от хозяина. Мика в детстве вырастил настоящего друга. Я хотел бы повторить его опыт. Зод!

Глядя на пса, Зейн похлопал себя по колену. Собака подбежала и облизала ему руку широким мокрым языком.

– Взяла вместо сигнализации?

– Ага. Ты уже видел, он лает, будто бешеный, но замолкает сразу, как только скажут. Еще он не кусается и отлично ладит с детьми. У Вики две пары близнецов.

Зейн почесал Зода за острым ухом – пес утробно застонал от наслаждения. Выпуклые глаза заблестели, и он прижался мордой к колену.

– Вот видишь? Понял? Он смотрит на тебя так, словно ты центр вселенной. Еще Вики сказала, он в жизни не раскапывал клумбы. Приучен к дому, легко находит общий язык и с людьми, и с чужими собаками. Пытается пасти их, но безо всякой агрессии. Обожает кататься на машине. Это тоже важно – я хотела брать его на работу. Сегодня, например, он отлично себя показал… Надо было, конечно, сперва поговорить с тобой…

– Мне в детстве не разрешали заводить собаку.

– Мика рассказывал.

– В Роли тоже не получалось, потому что я жил на съемной квартире и большую часть времени проводил на работе. Хотя подумывал взять лабрадора или ретривера… Ну, знаешь. – Зейн рукой отмерил высоту. – Нормального пса.

Почесав псу длинную бугристую спину и вызвав очередную волну восторженных стонов, Зейн встал.

– Генерал Зод, значит, – пробормотал он, и тот завилял всей тушкой.

– У Вики он прожил три месяца. Прежние владельцы решили, что он им больше не нужен. Ему было около года. Зода отвезли в приют, определили на усыпление, но Вики его спасла. Она часто так делает. Я сама буду выгуливать его и кормить, пока он здесь.

Зод плюхнулся на траву и принялся тереться спиной.

– С чего ты решила лишить меня всей радости?

– Ты не злишься?

– С какой стати? Господи, бабуля сказала бы, что он уродец. Поэтому он забавный. – Зейн наклонился и почесал псу широкий лоб. – На колени перед Зодом!

Дарби со смешком повисла у Зейна на шее, а пес втиснулся между ними, запрокинул голову и протяжно завыл.

– Что, черт возьми, за порода?

– Вики точно не знает. Может, бульдог, или бигль, или какая-то помесь. Я хотела показать ему двор и сводить в лес для мелких делишек.

– Хорошо. Давай выпьем вина и выгуляем его.

– Пес не без причуд, – предупредила Дарби, когда они зашли с Зодом в дом.

Зейн с насмешкой глядел, как собака умудряется гарцевать на тонких лапках.

– Милая моя, он одна сплошная причуда.

– Зод ворует любую одежду, какую только видит на полу. Не жует, просто тащит себе на лежанку. Обожает спать среди носков и футболок, которые пахнут людьми. Может стащить что-нибудь из корзины с бельем, если достанет. Забирать нельзя, иначе будет выть до самого утра, пока не вернут.

– Ладно, переживем. – Зейн глядел на Дарби, рядом с которой шагал пес, и на душе отчего-то становилось теплее. – Еще что-нибудь?

– Не стоит говорить «вкус-няш-ка», если ее нет под рукой.
– А она у нас есть?

– Вики дала несколько штук. Я положила парочку в карман на тот случай, если он испугается уходить с лужайки в лес.

– Ясно. Тогда вкусняшка!

На мгновение Зод застыл, обратившись статуей, а потом, к восторгу Зейна, взвился в воздух на добрых полметра, будто на пружинах, и дико вытаращил глаза, полные радости. Когда вкусняшка не материализовалась волшебным образом, он принялся скакать, делая неуклюжие сальто.

– Из цирка, видимо, сбежал. Давай уже!

Дарби послушно бросила псу косточку. Зод подхватил ее, забегал кругами и проглотил.

– Тот еще уродец, – решил Зейн, обнимая Дарби за плечи. – Но забавный.

Потом по-мальчишечьи залез Дарби в карман и с ухмылкой сказал:

– Вкусняшка!

* * *

Сразу после рассвета в день праздника Дарби поехала на работу. Она рассчитывала управиться с делами за пару часов – пускай пес заодно привыкает к ее ритму, – а потом вернуться к Зейну и заняться подготовкой к празднику.

Зод сидел рядом в грузовике, и его острые ушки трепетали на ветру, задувавшему в открытые окна. Выезжая из города и сворачивая к тихой дороге за озером, ведущей в холмы, Дарби решила, что из них двоих выйдет отличная команда.

Они оба неплохо устроились в жизни.

Позади вставало солнце, заливая светом окрестности и суля приятный день.

– Скоро придет толпа детей, Зод. И собак тоже. У нас будет чудесный праздник в честь…

Дарби ударила по тормозам. Зод взвизгнул от неожиданности. Пикап вывернул на обочину. При появлении машины женщина, стоявшая на дороге, прихрамывая, бросилась в кусты.

– Стой! – крикнула Дарби не только ей, но и Зоду. Она выпрыгнула из автомобиля. – Я тебя не трону. Давай отвезу к врачу. Вижу, ты вся в крови.

Дарби встала рядом с пикапом. Даже на расстоянии она видела в заплывших глазах незнакомки ужас.

– Давай я помогу. Отвезу, куда надо. Меня зовут Дарби. Меня тоже однажды избили. Давай я помогу тебе. – Она шагнула вперед, однако, услышав в кустах шорох, заставила себя замереть на месте. – Или давай позову кого-нибудь. Кого угодно, только скажи. Ты оставайся здесь, пусть за тобой приедут.

Она мельком увидела в кустах худое, покрытое синяками лицо и длинные светлые волосы.

– Мне нельзя в ту сторону, куда ты едешь. Меня заметят.

– Тогда развернемся и поедем обратно. Куда скажешь. Давай я разверну машину, слышишь? Мы поедем в другую сторону. Ты ранена, я не могу тебя бросить. Разверну машину, хорошо?

С колотящимся сердцем Дарби села в пикап.

«Только не убегай, – мысленно взмолилась она, резко разворачивая машину. – Только не убегай».

– Я тебя не знаю.

– Я Дарби. Дарби Макрей. Переехала в Лейквью в начале года. Давай позвоню кому-нибудь, подождем, если не хочешь садиться ко мне.

Женщина медленно вышла из кустов, не сводя с Дарби и собаки заплывших глаз.

– Это Зод. Он добрый. Не кусается.

Чтобы пес не залаял, Дарби его погладила. Женщина испуганно оглядела дорогу и, хромая, бросилась к машине.

– Можешь увезти меня отсюда? – с дрожью выпалила она. – Просто увези, а?

– Конечно. – «Не дави на нее, – мысленно напомнила себе Дарби. – Только не дави». – Хочешь, отвезу тебя в больницу? – Он завела двигатель. – Или в полицию, там…

– Нет-нет-нет!

– Ладно, не бойся. Мы туда не поедем, если не хочешь. У тебя в городе есть родственники?

– К ним нельзя. Меня найдут.

– Хорошо, – мягко ответила Дарби.

Зод лизнул женщине трясущуюся руку и положил голову ей на колени.

Та принялась плакать.

– Давай поедем ко мне домой, или…

Женщина дрожащими пальцами вытащила из кармана смятую визитку.

– Можешь отвезти сюда? К нему.

Взглянув на карточку, Дарби вздохнула.

– Ты Трейси, да? Трейси Дрейпер? Не бойся! – торопливо добавила она, когда женщина схватилась за ручку, собираясь распахнуть дверцу и выпрыгнуть на ходу. – Я знаю Зейна. Мы друзья. Он говорил, что за тебя волнуется, и рассказывал почему. Мы сейчас поедем к нему. Он… Мы… – Как бы сказать? – Мы с ним хорошие друзья. Он не даст тебя в обиду.

Трейси сгребла Зода в охапку и закачалась на месте, прижимая к себе пса.

– Я не знаю, что мне делать…

– Не волнуйся. Тебе помогут.

– Если меня найдут… Почему ты сворачиваешь? – в панике крикнула она. – Нам не сюда!

– Зейн живет здесь. Он не в городе. Еще рано, и сегодня выходной, поэтому он дома. Мы сейчас приедем к нему, и ты расскажешь, что случилось. Он дома. Все хорошо. Тебя никто не тронет.

Надо говорить спокойнее, не торопиться.

– Я знакома с твоей мамой. И сестрой. Они милые люди.

– Он сказал, что убьет их. Меня тоже, если я к ним поеду. Он всех убьет.

– Мы этого не допустим. Мы его остановим. Обязательно. Вот видишь, машина Зейна. Сейчас войдем в дом, и ты расскажешь, что случилось.

Крепко сжимая собаку, Трейси наклонилась, выглядывая из пикапа.

– Клинт и его убьет, если узнает, что я здесь.

– Не переживай. Никто не узнает. Давай зайдем в дом, – сказала Дарби, останавливая машину. – Решим, что делать.

Она вышла и торопливо обогнула пикап, чтобы помочь Трейси выбраться.

– Зейн, возможно, еще спит, но у меня есть ключи. Я часто здесь ночую.

В сопровождении Зода, скачущего под ногами, она проводила Трейси до двери, отперла ее, отключила сигнализацию.

– Ты быстро. – Зейн в одних пижамных штанах, с чашкой кофе в руке, вышел из кухни. – О господи, Трейси!

Он бросился к ней, однако притормозил, когда та съежилась, прижимаясь к Дарби.

Зейн заговорил тише:

– Все в порядке. Все хорошо. Заходи, давай нальем тебе воды. Может, кофе?

Он прошел вперед.

Зейн не только сам пережил насилие, но впоследствии работал с жертвами. Трейси может бояться мужчин, лучше не подходить к ней слишком близко.

Радуясь, что Дарби все понимает правильно, он пошел за водой, заодно прихватив из прихожей футболку, пока Трейси усаживали на большой диван в гостиной.

Зод, лучась любовью, пристроил голову рядом.

– Он… хорошая у вас собака…

– Да, Зод такой. Будешь кофе?

– Лучше просто воды. Спасибо. Я не знаю, что мне делать…

– Сейчас разберемся, – сказал Зейн, протягивая стакан с водой и пакет льда. – Где еще болит, Трейси?

– Меня сильно ударили в живот, а когда я упала, то стукнулась коленом. Оно теперь ноет, и рука тоже – там, где он хватал. Прошлым вечером Клинт буквально озверел. Напился и начал буянить. Сперва ему не понравился ужин, потом мать сказала, что я работала в саду слишком мало. За мной следят.

Трейси сжимала стакан обеими руками, но тот все равно трясся, пока она делала медленные глотки.
– Он сказал, что я ленивая, никудышная тварь, и принялся избивать. Думала, на сей раз он точно меня убьет. А потом заставил заниматься с ним сексом. У меня все внутри болело, а он снова ударил, сказал, что ему не нравится, и вообще я шлюха.

Трейси опять тихо заплакала. Дарби ее обняла.

– Я поняла, что если не умру – надо бежать.

– Он сейчас дома?

Трейси подняла на Зейна заплывшие глаза и покачала головой.

– Будь он дома, я не смогла бы выбраться. Муж ушел на охоту вместе с отцом и братом. Но если я через час не выйду в сад полоть сорняки или вешать белье, его мать или невестка придут меня искать. Они следят за мной из дома, и если я делаю что-то неправильно или разговариваю с кем-нибудь, ему сразу докладывают. Они видели, как ты приходил, – сказала Трейси Зейну, глотая слезы. – Но он не слишком рассердился, потому что я быстро тебя прогнала. Ударил меня всего пару раз.

– Прости… Я не знал. Мы поможем. Он больше тебя не тронет. Только сперва ты кое-что должна сделать. Надо подать заявление.

Она опустила голову и уронила плечи.

– Он сказал, что тогда убьет меня. Мне все равно никто не поверит, ведь я лживая шлюха. А если поверят, то он убьет мою маму и искалечит сестру.

– Мы ему не позволим. Трейси, тебе надо к врачу.

– Нельзя! Не могу. Клинт взбесится, как в тот раз, когда я упала с лестницы и потеряла ребенка. Это он меня ударил. И разозлился, когда пришлось вызывать врача.

Дарби и Зейн переглянулись.

– А если врач приедет прямо сюда? – Дарби ласково гладила ее по спине. – Женщина. Наша знакомая. И… ты же знаешь шефа Келлера? Он хороший человек. Он хочет тебе помочь. Только надо рассказать ему про вчерашний вечер и про то, как ты потеряла ребенка.

– Я ведь врала ему. Меня заставили!

– Не важно, – заметил Зейн.

– Надо уехать. Куда-нибудь подальше, где меня не найдут.

«Разве есть такое место?» – задумалась Дарби. Что же делать?

– Я тоже была замужем за человеком, который меня избивал. – Дарби замолчала. Трейси повернулась к ней, встречаясь взглядом. – Если бы я не попросила о помощи, он бы вовсе меня убил. Было очень страшно. Но мне помогли. Его посадили в тюрьму и запретили ко мне приближаться.

– Почему тебя избили? Что ты такого сделала?

– Ничего. Как и ты. Такие люди бьют просто потому, что им нравится, а не потому, что ты виновата.

– Зачем ты пришла ко мне, Трейси?

Вопрос Зейна заставил ее опустить голову и нервно скрутить в узел длинный подол цветочного платья.

– Клинт сказал, ты врешь, и отец вовсе не избивал тебя в детстве, но мама говорит, это правда. Она никогда не обманывает, в отличие от мужа. Ты поможешь мне с разводом, а потом я уеду куда-нибудь подальше.

– Есть надежные места недалеко отсюда. Моя сестра работает с людьми, которым нужно спрятаться. Давай я тебя отвезу. Помогу получить судебный запрет и спрячу в безопасном месте, а потом оформлю развод.

– У меня нет денег. Может, у мамы…

– Платить не надо. Надо только поговорить с шефом полиции и сообщить ему о случившемся. Рассказать о том, как ты жила и что произошло с твоим ребенком.

– Клинт сказал, что в таком случае убьет меня и всю мою родню.

– Это тоже надо сказать шефу Келлеру. А я буду рядом в качестве твоего адвоката. Хорошо? Еще надо, чтобы врач тебя осмотрела. Потом она сообщит шефу, какие у тебя травмы.

– Если так, вы спасете мою семью?

– Обязательно.

– Давай я позвоню врачу, Трейси. И твоей матери. Пусть они приедут.

Та замерла, уронив руки.

– Маме?.. А можно ее тоже отвезти в безопасное место?

– Посмотрим. – Зейн встал. – Мне связаться с Келлером? И скажи Дарби, надо ли ей звонить врачу и маме. Без твоего разрешения мы ничего делать не станем.

– Мне так страшно. Я устала… – Трейси уронила голову на спинку дивана и закрыла глаза. – Мечтала, чтобы он убил меня вчера, тогда бы все закончилось. Я больше не могу так жить. Если позвоните им, все изменится. Я очень этого хочу. Только, пожалуйста, позвоните и маме!

Закрыв лицо руками, она всхлипнула.

Дарби словно встряхнуло до глубины души: она с кристальной ясностью вспомнила тот ужас, шок и полную беспомощность, которые испытывала, когда ее избивал человек, поклявшийся беречь и защищать.

Встреча с Трейси, напуганной, избитой, потерявшей всякую надежду, произвела на нее гораздо большее впечатление, чем стычка с Грэмом Бигелоу, заставила заново пережить былой кошмар, опять почувствовать инстинктивную отчаянную потребность в материнской ласке.

* * *

Ли приехал первым и, пока Дарби варила кофе, тихо и деликатно разговаривал с Трейси и Зейном в гостиной. Дарби принесла им чашки и вышла, чтобы подождать снаружи, не желая смущать Трейси присутствием лишнего человека.

Вспомнилось, как сама она говорила с полицейскими – очень спокойными и вежливыми людьми. Они терпеливо провели ее сквозь пережитый кошмар, чтобы задокументировать случившееся.

Тогда ей хотелось одного. К матери.

Дарби увидела, что по крутой дороге в их сторону мчится машина, и вышла встретить гостей. Мать Трейси, как оказалось, приехала вместе со старшей дочерью.

Она даже не обулась, была в домашних тапочках. От слез у Дарси защипало глаза – опять накатили воспоминания.

Она встретила их и протянула руку Люси Эббот.

– Трейси внутри, с ней шеф Келлер и Зейн. Она отказывается ехать в больницу. Доктор Ледбекер уже выехала.

– Ей сильно досталось?.. Мне надо знать!

– Он избил ее, миссис Эббот. Причем не в первый раз. Но будьте уверены, что в последний.

– Иди к ней, мама. Я сейчас. Можно к ней? – спросила Элли.

– Конечно. Прямо по коридору. Миссис Эббот… – Дарби, замешкавшись, решила послушать свою интуицию. – Ее надо обнять. Покрепче. И все. Больше ничего.

Кивнув, Люси поспешила в дом.

– Ладно. – Элли решительно стиснула зубы. – Где сейчас эта мразь?

– Трейси сказала, ушел на охоту. Поэтому она сбежала.

– Гребаный ублюдок. Простите… Мама не любит, когда я ругаюсь, но не могу сдержаться. Как она здесь оказалась?

– У меня были дела на Хайпойнт-роуд. Я увидела ее на дороге, заметила, что она в крови, и уговорила сесть в машину. Трейси попросила привезти сюда. У нее была визитка Зейна.

– Хоть сейчас опомнилась! – Элли сморгнула слезы и крепко обняла Дарби. – Храни вас Господь.

– Я же ничего не…

– Храни вас Господь! – упрямо повторила Элли. – Дайте сказать вам спасибо. Я устала переживать за сестру и злиться, так что дайте вас поблагодарить, успокоиться немного и потом идти к ней.
– Он угрожал убить и вас, и вашу маму.

Элли резко выпрямилась.

– В том случае, если она уйдет или заикнется о побоях, – добавила Дарби. – Трейси верила, что так и будет. Поэтому не сердитесь на нее.

Поджав губы, Элли уставилась на озеро среди холмов.

– Знаете, что я скажу? Мы с моим мужем вполне способны постоять за себя. Защитить и наших детей, и маму с Трейси. Пусть этот долбаный Клинт Дрейпер со своими родственничками отвалит. Хочет или нет, но на сей раз она поедет домой.

– Ей нельзя домой.

У Элли вспыхнули глаза, слезы мигом высохли. Она решительно развернулась к Дарби.

– Если хоть слово скажете о том, чтобы сестра вернулась к тому ублюдку, я дам вам в зубы!

– Об этом речь даже не идет. Зейн позвонил Бритт, та договорилась, чтобы Трейси приняли в эшвиллском приюте. Ваша мать, если хочет, может поехать с ней. Пусть Ли сперва арестует Клинта и посадит его за решетку. Трейси будет спокойнее. Вдобавок там есть психологи, и можно общаться с другими женщинами, которые пережили насилие.

– Хорошо. Хотелось бы, конечно, забрать ее домой, но так, наверное, там лучше. Она всегда была очень светлой и веселой девочкой, моя сестричка… Не знаю, как вернуть ее обратно.

– Элли, они шпионили за ней. Всем семейством. Следили, чтобы она соблюдала правила. Муж угрожал убить ее родню, если она не станет слушаться. Трейси поступила очень смело, решившись на побег.

– Вы правы. – Вздохнув, Элли откинула с лица темно-русые волосы. – Абсолютно. Просто мне надо было на ком-то сорвать злость. Пойду-ка я в дом…

– Я подожду врача.

– Никогда не забуду, что вы сделали. Ни я, ни весь город. – Элли схватила Дарби за руку. – Дрейперы тоже не забудут. Поэтому будьте осторожны.

Когда приехала Шарлин, Дарби проводила ее в дом. Зейн отвел врача вместе с Трейси и ее матерью в комнату для гостей. Дарби взяла кока-колу и повела Зода на прогулку.

– Ты тоже решил поддержать ее, да? – спросила она у пса. – Хороший мальчик.

Дарби бродила среди деревьев, а Зод, принюхиваясь, скакал на тонких лапках и наконец присел в кустарнике.

– Вот так, хорошее место. Не вздумай гадить посреди моей лужайки или на любимые грядки.

Вернувшись, Дарби увидела, что Зейн сидит на кухне и пишет в блокноте.

– Вот ты где. – Он встал, подошел к Дарби и, не обращая внимания на скачущего Зода, крепко обнял. – Не грусти. Все хорошо. Не надо.

– Я словно попала в прошлое. Не так, как с Бигелоу, с ним я действовала на голых инстинктах. Я вспомнила, как не могла отбиться от Трента. Самая худшая ночь в моей жизни. Сколько таких ночей пережила Трейси?

– Все закончилось. Мы ей поможем. Ли выписал ордер. Он вызвал подкрепление, сейчас поедут к Дрейперам.

– Его там нет, они ушли на охоту.

– Еще один повод для ареста. – Погладив Дарби по рукам, Зейн отошел. – Охотничий сезон давно закончен, и Ли может арестовать их как минимум за браконьерство. Рано или поздно Клинт вернется домой. Бритт, кстати, уже едет. Эмили собрала им кое-какие вещи на первое время, Бритт заберет их, отвезет Трейси в приют и поможет устроиться. Главное, чтобы Шарлин дала добро. Если нет, Бритт сперва свозит их в эшвиллскую больницу.

– Ты так спокойно с ней разговаривал, – призналась Дарби. – Спокойно, но настойчиво. Словно знал правильные слова.

– Такая у меня работа.

– Нет. Нет-нет! – Она взволнованно принялась вышагивать по кухне. – Дело в другом. Просто у тебя такой характер. Что бы ты ни сказал ей в тот день, когда давал визитку, это тоже было уместно, иначе она не захотела бы к тебе ехать.

– Когда-то я был на ее месте.

– Нет, у тебя было гораздо хуже. И посмотри на себя. – Дарби повернулась к нему. – Ты не озлобился. Не сломался. Стал добрым и заботливым человеком. Черт возьми, ты поломал мне все планы! Взял и испортил!

Зейн удивленно хохотнул, вскидывая брови.

– В каком смысле?

– Я приехала сюда только потому, что место подходило под мои требования, как и десятки других городов. Мама всегда говорила, всему есть своя причина. Наверное, была права. Лейквью расположен на другом конце страны – это первое. Хороший климат, уютный город, подходящий рельеф. Все соответствовало требованиям.

– Не понимаю, как я мог испортить здешний климат? Выкинул лишнюю бутылку из-под колы?

Дарби толкнула его в плечо.

– Я о другом. У меня был вполне конкретный план действий. Прожить здесь несколько недель, решить, подходит ли мне это место, чтобы организовать фирму. Потом найти участок, купить дом, обустроиться. Наладить знакомства, завести друзей…

– Как вижу, у тебя неплохо получилось. До сих пор не понимаю, что я мог испортить.

– Не понимаешь, значит? Ладно, я не закончила. Секс с тобой мне понравился.

– Спасибо.

Дарби нервно сунула руки в карманы и снова их вытащила.

– Я не видела дурного в том, чтобы найти мужчину – холостого, симпатичного – и изредка ложиться с ним в постель. Особенно если он красавчик, веселый, умный и так далее по списку.

Зейн облокотился о стол, ногой поглаживая пса.

– По-прежнему не понимаю, что не так.

Дарби сняла кепку и принялась хлопать ею по бедру.

– Ты слышал в моем списке слово «отношения»? Причем серьезные отношения. Нет, не слышал, потому что его там не было! А теперь я фактически живу с мужчиной, вместо того чтобы заниматься собственным домом.

– Мы содрали твои страшные обои и покрасили стены.

– Да, теперь там можно жить, но это еще не дом. Знаешь… Я сейчас выгуливала Зода и поздравила его с тем, что он не загадил мою лужайку. Не просто лужайку. Не лужайку Зейна. Мою! В этом ты и виноват – теперь я воспринимаю этот дом своим!

– Естественно. – Зейн развел руками. – Ты сама обустроила его по собственному вкусу. Не понимаю, причем тут я.

– А ты – позволил, – вяло заявила Дарби, хоть и сознавая, что это глупо. – Я вижу твои отношения с Микой. С родственниками – замечательными, между прочим, людьми. Вижу в тебе личность.

– Я и есть личность. Уж извини, ничего не могу поделать.

– Не ерничай. Я без того злая. Смотрю на тебя и вижу, какой ты добрый, заботливый, благородный…

– Ну, здесь ты, пожалуй, преувеличиваешь…

– Мне виднее, – огрызнулась Дарби в ответ. – Я это вижу. И думаю: почему, черт возьми, я не встретила тебя позднее, через пару лет, когда успела бы выполнить все, что задумала?Зейн  улыбнулся.
– Может, судьба? Я тоже не искал тебя, Дарби. Но все равно люблю.

– Знаю, – буркнула она. – Как будто этого мало – я тоже тебя люблю.

– Знаю. Однако все равно приятно слышать. Я жду тебя домой, Дарби.

Она и так уже дома.

– Я не стану продавать свой участок.

– Конечно. Зачем? Благоустроишь его, поставишь теплицу, сарай, гараж для техники, которую вздумаешь купить. Организуешь там офис «Хай Кантри Лендскейпинг».

Дарби ткнула в него пальцем.

– Видишь? Ты понимаешь меня с полуслова. Вот еще один повод…

– Все испортить? – перебил Зейн.

– Ага. – Смирившись, она обхватила его лицо руками. – Наверное, придется с этим жить.

НОРА РОБЕРТС