Новогодняя сценка у Анны А

Анна Андреевна Ахматова:

И месяц, скучая в облачной мгле,
Бросил в горницу тусклый взор.
Там шесть приборов стоят на столе,
И один только пуст прибор.
Это муж мой, и я, и друзья мои,
Мы Новый встречаем год,
Отчего мои пальцы словно в крови
И вино, как отрава, жжет?

Хозяин, поднявши первый стакан,
Был важен и недвижим:
«Я пью за землю родных полян,
В которой мы все лежим»,

А друг, поглядевши в лицо мое
И вспомнив Бог весть о чем,
Воскликнул: «А я за песни ее,
В которых мы все живем».

Но третий, не знавший ничего,
Когда он покинул свет,
Мыслям моим в ответ
Промолвил: «Мы выпить должны за того,
Кого еще с нами нет».

Входит человек в костюме Просперо:

...слова, слова, уж кругом голова
От этих театральных изречений.
Их повторяет праздная молва,
Но ныне я готовлюсь к отреченью.

От этой разрушительной науки.
Хочу лишь музыку небес призвать
Чтоб ею исцелить безумцев праздной скуки
А там - могу и свой волшебный жезл сломать.

И схороню его в земле. А книги - вот
Я утоплю их всех на дне морской пучины,
Куда еще не опускался лот.
...Ах, Анна так бледна. А эти кто мужчины?

Анна А.:

Ты не первый и не последний
Темный слушатель светлых бредней,
Мне какую готовишь месть?
Ты не выпьешь, только пригубишь
Эту горечь из самой глуби —
Это вечной разлуки весть.

Положи мне руку на темя,
Пусть теперь остановится время
На тобою данных часах.
Нас несчастие не минует,
И кукушка не закукует
В опаленных наших лесах.

Просперо:

Часы серебряного века
Остановились.
У Вия приоткрылось веко
Глаз - амариллис.
Цветы столь страстно в человека
Влюбились?

Анна А. (читая Гамлета):

У кладбища направо пылил пустырь,
А за ним голубела река.
Ты сказал мне: «Ну что ж, иди в монастырь
Или замуж за дурака…»
Принцы только такое всегда говорят,
Но я эту запомнила речь, —
Пусть струится она сто веков подряд
Горностаевой мантией с плеч.

Просперо (58-й сонет Шекспира):

По воле Бога я — твой раб. И вот
Его молю я, чтоб твоим усладам
Не мог вести я даже в мыслях счет:
Я — твой вассал: я повинуюсь взглядам
И приказаний жду, как пленник твой:
Твоя свобода — вот мои оковы;
Смиренно я приму упрек любой,
Страдать привык и не скажу ни слова.
Предела нет, увы, твоим правам,
Тебе в почет любое прегрешенье:
За все грехи себя казнишь ты сам
И сам себе даруешь отпущенье.
Не мне считать часы твоих услад:
Я должен ждать, хоть ожиданье — ад.

(бьют серебряные часы)

Анна А.:

Слаб голос мой, но воля не слабеет,
Мне даже легче стало без любви.
Высоко небо, горный ветер веет,
И непорочны помыслы мои.

Ушла к другим бессонница-сиделка,
Я не томлюсь над серою золой,
И башенных часов кривая стрелка
Смертельной мне не кажется стрелой.

Как прошлое над сердцем власть теряет!
Освобожденье близко. Все прощу,
Следя, как луч взбегает и сбегает
По влажному весеннему плющу.

Просперо:

Дождь в декабре...
Сегодня быть Игре!

(занавес)