Уставшая в библиотеке

Средь лестниц призрачного зала,
мечтой прореживая явь,
в очках романтику читала,
перемещаясь, словно вплавь,

в хитросплетениях историй,
забыв про пар трёхмерный ход,
оставив в дальности лекторий
и залежалый бутерброд,

что средь листочков завалялся,
покрыв читательский билет
взамен помпезности и глянца
лучом веснушчатых планет,

привет теням передававшим,
недокупив жетон метро,
дарила нежность всем уставшим
и летних взглядов серебро –

и всем, кто видел, слава Богу,
и взор, и ласку, и чело,
казалось, будто понемногу
и к ним спокойствие пришло.

И хоть глаза порой слипались,
когда ныряла ты в ромком,
с тобой незримо целовались,

с людских ушей сдувая наледь,
и Китс, и Байрон, и псалом,
и богослов, обретший Абезь

нездешней милости селом –
и даже тот, кто, извиняясь,
строк тридцать написал о том.


Рецензии