Сорок шестая

Вообще, у меня много чего было связано с Женевой и с дорогой туда или обратно – в городе я иногда неожиданно встречал то одноклассников и/или одноклассниц, то иностранных партнеров некоторых наших спецслужб, а то просто в аэропорту или в самолете сталкивался с разными интересными людьми… Вот, к примеру, недавно смотрели мы с женой по компухтеру видеоролик про последние годы жизни одного из любимейших наших певцов – Муслима Магомаева. Слушая его несравненный, волшебный, небесный голос, вспомнил одно, в принципе, незначительное событие, которое случилось более тридцати лет назад – сейчас точно и не вспомню, в каком именно году: то ли в 1988-м, то ли в 1989-м. помню, что СССР еще не рухнул, но уже качался и шатался. Муслим Магометович был тогда не только любимым певцом, но и депутатом Верховного Совета СССР, поэтому ему удавалось организовывать зарубежные гастроли (и, в том числе - в США) для наших певцов, композиторов, юмористов... Ну, и сам тоже там пел в концертах – главным образом, песни, которые любили бывшие советские граждане. После тех гастролей он с целой «командой»  летел в Москву из Нью-Йорка через Франкфурт-на-Майне. А мы с другом Ильей и Лешкой Дмитриевым летели из Женевы после наших ООН-овских синхронистских будней, и тоже через Франкфурт, прямого рейса в Москву из Женевы в тот день не было, а лететь надо было почему-то срочно. Вот и подсели мы в довольно пустой самолет Аэрофлота, а там – Муслим Магомаев, Владимир Винокур, Лев Лещенко, Левон Оганезов… Еще кто-то из известных тогда эстрадников… Пока летели до Москвы, Винокур не умолкал ни на минуту, в лицах рассказывал, как их принимали «наши» в США, в том числе – в Нью-Йорке… Левон сидел в некотором отдалении, болтая с какой-то смазливой дамочкой и изредка поглядывая в нашу сторону. Лещенко вроде спал или дремал, а Муслим коротко спросил, кто мы и что делаем по жизни, при этом очень уважительно отозвался о переводчиках (тем более, нашего, высочайшего уровня – его слова!). Дело в том, что сам он вполне прилично владел английским, итальянским и французским языками, знал и любил классическую французскую и английскую поэзию, но более всего обожал итальянские песни. Немножко про это с ним поговорили – мой друг Илюша рассказал, что задумал переводить Верлена на русский, я поспорил с Муслимом Магометовичем о качестве современных переводов Шекспира. Ну, сидим так. Болтаем о том, о сем… Потом Муслим сходил к пилотам, а через некоторое время, взглянув на часы, сказал: «Так, товарищи, минутку внимания!» И с серьезным, даже суровым выражением лица достал из портфеля-дипломата… бутылку водки «Smirnoff», попросил стюардесс принести стаканчики и аккуратненько разлил бутылку, как сейчас помню, на восьмерых. И говорит: «Пересекаем границу нашей Родины, предлагаю выпить за Отечество, ура!» Ну, народ бодренько хлопнул по 20 капель, крикнули троекратно «ура!!», настроение сразу стало каким-то особым. Вот умел он людей настроить на нужную волну! Потом всю дорогу опять Винокур трещал, не умолкая. Я и не вспомню сейчас, о чем – но было интересно, рассказчик он всегда был изумительный… Муслим задумчиво смотрел на облака в иллюминаторе… Оганезов продолжал флиртовать с уже окончательно и прочно покоренной им дамочкой, которая, трогательно приоткрыв свой красивый ротик, внимала его красноречивому журчанию, а Лещенко опять дремал. Видимо, сказывалась разница во времени между США и Европой, не все легко переносят смену часовых поясов. Долетели, простились очень сердечно, почти торжественно… На выход Магомаев пошел через депутатский (VIP) зал, а мы все – общим порядком… Издалека увидел, как к Муслиму прямо-таки подлетела Тамара Синявская и повисла у него на шее – как юная гимназистка, право слово! У них вообще были очень нежные, трогательные отношения – большая была любовь, редкая… Помнится, они какое-то время жили в большущем и шикарном, по советским временам, кирпичном доме у Краснохолмского моста, где, кстати, проживала одна моя одноклассница - Галка Кореннова. Ну, место это в те годы было не прям уж такое престижное – не то, что Кутузовский проспект или улица Горького… Потом они, правда, в Леонтьевский переулок переехали, но сколько-то и в этом доме пожили. Впрочем, для этой пары важнее была их любовь и их творчество, чем место проживания. Летом их иногда видели по выходным у пристани – может, и они тоже катались на речном трамвайчике по Москве-реке. В те годы у нас в Москве это было одно из любимейших летних развлечений. И всегда они (когда их видели вместе) выглядели счастливыми и радостными. Изумительная была пара, редкая.