Книга роман Королева 4 часть 12 глава

Комната кардинала Ришелье, обычно сияющая роскошью, казалась сегодня сдавленной тревогой.  Он ходил взад-вперёд, по тёмному паркету, нервно перебирая страницы толстой, богато отделанной книги.  Золотой крестик на его груди, инкрустированный драгоценными камнями,  словно маленькое солнце, отражал  мерцающий свет свечей.  Лицо его, обычно непроницаемое, было  испещрено морщинами беспокойства.  Война с Англией, казалось, высасывала жизнь из Франции,  опустошая её и морально, и физически.  Потери были колоссальными.  Лучшие солдаты,  опора королевства, уходили на фронт,  не возвращаясь  или возвращаясь искалеченными.  Эта война,  затянувшаяся на долгие годы,  истощала казну и  подрывала авторитет короны.  Даже мощь французской армии,  некогда считавшаяся непобедимой,  казалась теперь  шаткой и ненадёжной перед лицом англичан,  мастерски использующих новую тактику и  вооружение.

Слуга, Жан-Люк,  стоявший  в стороне,  с тревогой наблюдал за своим господином. Он знал, что  кардинал находится на грани нервного срыва.  Напряжение,  висевшее в воздухе,  было  густым и  давящим.  Наконец, Жан-Люк  решился нарушить  молчание:  "Ваше Высокопреосвященство,  может быть,  Вам  послужить кофе?  Крепкого?"

Ришелье резко остановился,  его взгляд,  всё ещё  заполненный тревогой,  на мгновение  сфокусировался на слуге.  "Крепкого, Жан-Люк,  и покрепче!  —  прорычал он, голос его,  обычно  спокойный и  властный,  был  хриплым от  напряжения. —  И не медли!"

На столе  лежала груда  документов и  писем,  перевязанных  шелковой лентой.  Это были донесения с фронта,  дипломатическая переписка,  отчёты о  состоянии  экономики,  просьбы о  помощи от  разных  городов и  провинций.  Ришелье  пытался  удержать  ситуацию под контролем,  но  объём работы  был  огромным,  и  он  просто  физически  не  успевал  прочесть  всё  необходимое.  Многие  письма  оставались  непрочитанными,  и  это  ещё  больше  усиливало  его  тревогу.

Среди этих бумаг  были и  ответы из России,  пришедшие на русском языке –  языке, которым кардинал владел лишь поверхностно. Перевод этих документов  занимал  дополнительное время,  задерживая  принятие  важных  решений.  Он  понимал, что  задержка  может  стать  фатальной.  Каждый  день  войны  стоил  Франции  тысяч  жизней  и  сотен  тысяч  ливре.  И  всё  это  давило  на  него,  заставляя  его  чувствовать  себя  бессильным  перед  натиском  врага  и  сложнейших  внутренних  проблем.  Решение  проблемы  необходимо  было  принять  быстро,  но  отсутствие  полной  информации  и  языковой  барьер  затрудняли  этот  процесс.