Спарагмос

Лес не хлебом пахнет и не ладаном,
не домом,
пахнет дымом,
пахнет сыро,
кладный лес, колодный,
лес бесплодный, хладный.
Ветер шерсть кровавую куделит,
вырванные перья птичьи кружит,
но не чтобы зверя защитить от стужи,
но не чтобы птицы вновь запели.
Земли Скотос маслянисты,
Сатор астр прошёл по ним,
лучатся всходы,
вертится Луна -
маяк на выспренных оскалах ночи,
лунный свет - колонна,
капитель - коринфский ордер,
и увенчан Вегой тирс.
В одну тропу сливаются дороги,
отношу воспоминанья о вещах
как сами вещи.
Вопельные стяги,
полощась,
звучат призывно и пронзительно,
ресниц метельно беснование,
украденные грёзы у Эриды,
яростно стегут, секут солёный душный воздух
суматошно бьющиеся крылья криков,
тени созданных литаний
расплываются во мгле,
змеятся и смеются керосиновые фитили в отёках винных,
деланье в багряной взвеси,
дыр ключи ручья воспоминаний,
кровь проистекает всех и кровь ничья,
морозами богов разреза пахнет парфюмерно,
аромата стиксова просодия,
терат Антидедала
мраморная пыль и сколы,
как шершавый оборот иконы,
утоление Тантала, лобных чаш сервиз,
в глазури маков лепестки застыли.
Ах, с лица бы пить и пить, но не отдать
на поруганье увяданию,
отринь, и пусть края расходятся невстречно,
лейся,
я вступлю, направлюсь вдоль ручья,
в котором кровь проистекает всех и кровь ничья,
и обретает устье в маслянистых землях Скотос.
О, речись просторно, но безмолвно,
всякой птице потопленье уготовь,
сырые перья мне приподнеси.
Высокий Гелиос внутри - ещё свеча лишь малая.
В орала перекованные руки в жаре эрос,
и глаза покрывших обморочных чёрных пальцев копоть,
тьмяными путями
да с тимьянными каймами,
о, открой свои бледные ткани, сбрось небриду!
Жгучих поцелуев стигмы,
пясти, кисти, кости, астрагалов ссып,
хюстера, хэпар, пнеумоны и кардия,
металлон литой из бронзы бёдер,
грудь гранатово облитая монисто,
и осыпавшиеся гранатовые звоны.
Приношенья - огненные звенья ледяной цепи.
Всё шепче, шепче ты,
уже осаженная, о, раскрепостись,
серпы огня прими,
и расплетись огнём,
воззволь просеять уголь верно.
Листья вы, листва, ошпаренная золото,
листва прозрачная медово,
призрачная, в сонном колыхании
листва плыла как сон,
и сном была.
Я вещи подношу, идя тропой,
что прожелть жира
в лопнувшей от жара коже,
прочерк ногтя в плотно лёгшей саже,
тела стекловидного потёк – слеза отрадная,
кипящая в огне.
Высокий Гелиос во мне.










Войцех Вейс "Одержимость"