Предисловие к циклу Так говорил Талиесин

Написать цикл стихов «Так говорил Талиесин» меня вдохновило поэтическое наследие знаменитого поэта Раннего Средневековья (жившего в VI веке н.э.), а также творчество других авторов, находившихся под его влиянием. В образе этого барда, в самом его мироощущении, насколько можно судить об этом по относительно немногочисленным сохранившимся стихам, я увидел воплощение архетипического идеала Поэта, Творца, тонко чувствующего не только человеческую драму, но и большой мир – вселенную, нашу планету, свой родной Уэльс –  способного общаться не только со своими современниками, но и самой природой и Сетью Жизни.
«Исторический» Талиесин – древнейший из поэтов, писавших на валлийском языке. Его имя связано в основном с «Книгой Талиесина». В нее вошли поэтические произведения, созданные в VI веке «историческим» Талиесином, а также тексты, написанные предположительно в XV, XVI, а возможно и ранее, в X и XI веках. Позже Талиесин стал героем легенды, записанной или созданной в XVI веке Элисом Грифидом, вероятно, с опорой на некую устную традицию.
Биография «исторического» Талиесина почти не известна, и восстановить её можно только по косвенным ссылкам в стихах других авторов. Талиесин был придворным поэтом и писал стихотворения, восхваляющие тех правителей на территории нынешнего Уэльса, на службе которых он находился. Обладал ли он какими-либо сверхъестественными способностями, достоверно не известно. Через валлийскую культурную традицию он мог быть приобщен к знаниям друидов и по-видимому также мог читать тексты на латыни. Будучи крещенным, мог интегрировать знания и практики, характерные для древней кельтской культуры, с монотеистической картиной мира.
О «легендарном» Талиесине известно больше, чем об историческом. Ему приписывались пророческие способности и уникальный поэтический дар. Согласно «истории Талиесина», вначале он был мальчиком по имени Гвион, слугой ведьмы Керивден, у которой была прекрасная дочь Крейри и уродливый сын по имени Морвран, или Авагди. Излечить Авагди от уродства никто не мог, и тогда Керидвен решила сделать его мудрым. Она стала варить зелье мудрости в огромном котле, заставив Гвиона помешивать варево. Три капли попали ему на палец, и мальчик, положив палец в рот, их проглотил. Поскольку в них была заключена магическая сила напитка, Гвион обрёл дар универсальных знаний. Позже, согласно Грифиду, Талиесин стал бардом и пророком при дворе своего «отчима» Элфина.
Легендарному Талиесину приписывают стихи, основанные на его идентификации с разными формами жизни и объектами, примером чего может служить следующий фрагмент.

Я был синим лососем,
Я был псом, лосем, косулей на горе,
Колодками, лопатой, топором в руке,
Жеребцом, быком, телёнком,
Зерном, что взошло на холме.
Меня собрали и поместили в печь,
Я упал, когда меня поджаривали,
И меня проглотила курица.
Девять месяцев я был у неё в брюхе.
Я был живым, я был мёртвым.
Я Талиесин.

Образ «легендарного» Талиесина как носителя универсального знания о мире и человеке в дальнейшем, в эпоху романтизма и уже в ХХ веке, оказался очень популярным среди авторов, пишущих исторические романы и произведения в жанре фэнтези, особенно основанные на сюжетах из кельтской мифологии.
Обращение к фигуре Талиесина и попытки разных авторов наделить его некими искомыми качествами – мудростью, способностями к творческому воображению и визионерству и др. –  имеет нечто общее с попытками наделить идеальными качествами иные исторические фигуры. Одной из них является, например, фигура Заратустры, которому приписывается авторство Авесты — писания зороастризма. В свое время его образ вдохновил Фридриха Ницше на написание философского романа «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого» (Ницше Ф., 1990).
В этом произведении, однако, Ницше довольно свободно описывает личность Заратустры и превращает его в выразителя тех мыслей и идеалов, которые больше характеризуют самого Ницше, нежели Заратустру и его учение. Тем не менее, нахождение легендарного персонажа, поднимавшего ключевые вопросы бытия человека и его морали, помогло Ницше оформить свои представления о смерти Бога, о воле к власти, о сверхчеловеке, превосходящем человека в той же мере, как человек превосходит обезьяну.
Любопытно, что трактат Ницше и Библия являлись теми двумя главными книгами, которые немецкие солдаты Первой мировой войны чаще всего носили в своих вещмешках. Позднее ницшеанская идеология оказалась особенно востребована Третьим рейхом, в определенной мере выражая дух национал-социализма.
Подобно тому, как Ницше нашел в Заратустре своего Героя, помогающего философу оформить свое мировоззрение и взгляд на нового человека (сверхчеловека), в лице Талиесина я также в определенной мере обрел своего Героя. Идентификация с ним и использование поэтического слова помогли мне выразить мой собственный жизненный опыт и картину мира, мой идеал экочеловека – представителя грядущей экологической цивилизации (Копытин и Гар, 2023; На пути к экологической цивилизации, 2024).
В немногих сохранившихся оригинальных поэтических текстах самого Талиесина, а также текстах его подражателей и последователей явно звучит тема связи человека с миром природы, его способность к идентификации с разными живыми существами и стихиями, по сути, анимистический взгляд на мир, в котором явно просматривается экологическая основа. Она заключается в признании связи всего со всем, единства человека и его жизненной среды, его способности общаться с разными живыми существами.
Звучащий в текстах Талиесина анимистический взгляд на мир является антитезой доминировавшего до последнего времени антропоцентрического мировоззрения, связанного с признанием превосходства человека над остальными живыми существами. Это мировоззрение характеризуется верой в экономический прогресс, восприятием природы в основном в качестве источника материальных ресурсов, ориентацией на создание и потребление материальных ценностей. Анимизм же основан на почитании «Царства» природы, связан с чувством принадлежности к обширному и разнообразному мировому ландшафту, признанием того, что все вещи имеют скрытную субъектность (душу), способны выступать партнерами в общем деле строительства и жития в общем Доме.
Развивая мысль о потенциально свойственном человеку даре идентификации с миром природы, архетипический психолог Джеймс Хиллман в свое время писал о персонификации, которая помогает различать разные субъектные сущности самого человека и природных объектов. Этот дар предполагает «…возможность любить, воображать вещи в личной форме, чтобы мы могли найти доступ к ним всем сердцем» (Hillman, 1995, p. 14).
Подобное восприятие мира, согласно Джерому Бернштейну (Bernstein, 2005), является трансрациональным (но не иррациональным), связанным с постижением жизни как «священной» реальности, когда, «все одушевленное и неодушевленное имеет в себе духовное измерение и общается в этом измерении с теми, кто умеет слушать» (Bernstein, p. 8). Благодаря этому, мы вступаем в общение с «Царством» живого мира, влюбляемся в него и ощущаем его творческое, поэтическое начало.
Способность человека видеть скрытую в природных объектах живую, духовную сущность – характерна не только для первобытного анимизма или языческих верований, по и монотеистических религий, хотя имеет там принципиально иной характер. В Ветхом и Новом Завете, Коране есть немало примеров того, как Бог «общался» с человеком в определенных местах и являл себя в виде того или иного природного объекта или живого существа — неопалимой купины, голубя и др. Однако, в отличие от первобытного анимизма и политеизма, за множеством природных мест и объектов в монотеистических религиях стоит одна и та же духовная сущность, которая по-разному проявляет себя в отношениях с человеком.
В истории христианства можно найти примеры поэтизированного восприятия мира природы и любви ко всякой «твари земной», как это, например, характерно для Франциска Ассизского. До конца жизни он сохранил поэтическое восприятие мира, красоту и святость которого воспевал в своих произведениях. Он кормил зимой пчел медом и вином, поднимал с дороги червяков, чтобы их не раздавили, выкупил ягненка, которого вели на бойню, освободил зайчонка, попавшегося в капкан, обращался с наставлениями к птицам в поле. Весь мир, с разными живыми существами и стихиями, превращался для Франциска в любящую семью, происходившую от одного Источника и объединенную в любви к нему. Таковы основы поэтической «хвалы», характерные для Франциска Ассизского.
В «Cantico delle creature» («Песни хвалы Богу в творениях») Франциск восклицает:
Прославлен будь, мой Господи, за сестру нашу матерь Землю,
что нас поддерживает и правит
и разные произращает плоды, и цветов многоцветье, и травы.
В рамках мистического направления иудаизма природа открывает человеку свою совершенную сущность и воспринимается как помощник на пути постижения трансцендентного в уединенной молитвенной практике в природном ландшафте (хитбодедут), при созерцании ее естественных форм. Более ранние каббалистические представления характеризуются восприятием природы как божественного проявления.
Хотя восприятие природы как Бога в христианской ортодоксии и иных монотеистических религиях, как правило, считалось языческой ересью, можно видеть определенные попытки церкви в последнее время оформить новое отношение к природе как обладающей божественной сущностью. Это, например, характерно для энциклики 2015 года папы Франциска «Laudato si’», посвященной заботе об общем доме.
Создавая цикл стихов «Так говорил Талиесин», я, фактически, переложил на поэтический язык «Манифест экологической цивилизации», написанный совместно с австралийским философом Арраном Гаром (Копытин и Гар, 2023). Идея экологической цивилизации показывает новую конструктивную перспективу развития человечества в его единстве с глобальной экосистемой, создает возможность для объединения людей и мобилизации воли всего человечества в его противостоянии силам экологического разрушения. Идея экологической цивилизация задает ориентир на улучшение условий для человеческой и нечеловеческой жизни, процветания природных и культурных экосистем.
Экология как ключевое понятие экологической цивилизации обеспечивает основу для переосмысления этики и политики как форм реализации экопоэзиса – заботы об общем земном Доме. Это предполагает такой способ существования, который поддерживает жизнь человеческих и биотических сообществ, глобальную экосистему.
Экопоэзис – это способность живых организмов, включая человека, сотрудничая друг с другом, не только выжить и воспроизвести себя, но и создавать пригодную для жизни и комфортную среду («ниши» для жизни). Использование термина «экопоэзис» подчеркивает, что жизнь основана на объединении и сотрудничестве множества живых организмов, участвующих в процессе сотворчества и создания среды обитания. Реализуя способность к экопоэзису, природа и человек выступают партнерами в процессе ко-эволюции. При этом, посредством человека, согласно М. М. Бахтину, природа реализует свою способность «выразительного и говорящего бытия» (Бахтин., 1997. C. 8), входит в мир духовной культуры.
Фактически то же самое было высказано Мариной Цветаевой, согласно которой, природа, посредством человека «перерабатывает сама себя во славу свою» (Цветаева, 2001, С. 92), а «произведение искусства — то же произведение природы, но долженствующее быть просвещенным светом разума и совести» (там же, С. 347).
В этом смысле, искусство, поэзия – это не просто универсальный язык для людей, но и космологический язык форм и чувственной сферы, порождающий и поддерживающий бытие человека и природы, средство миротворчества и созидания. Поэзия, художественное слово и творческое воображение не просто отражают или имитируют природу и человека, но представляют собой «место встречи» для общения и связи всего со всем, чему способствует «духовное восприятие сердца в согласии с мыслящим мозгом и выразительным телом» (Руг, 2020). Экопоэтические образы рождаются с намерением и заложенной в них способностью присутствовать в «Царстве» более чем человеческого, могут служить мостом или средством связи с «душой живого мира» (там же).

Литература

1. Бахтин М. М. К философским основам гуманитарных наук / Собрание сочинений в 7-ми томах. Т. 5. – М.: Русские словари, 1997.
2.Копытин А.И., Гар А. Экопоэзис: манифест экологической цивилизации // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. – 2023. – T. 4, № 1. [Электронный ресурс]. – URL: http://ecopoiesis.ru (дата обращения: 15.12.2024).
3. На пути к экологической цивилизации. Экогуманитарная перспектива. Международная коллективная монография (под общ. ред. А.И. Копытина, А. Гара, Ж. Вана, С. Левина). – М.: Когито-центр, 2024.
4.      Ницше Ф. Так говорил Заратустра. – М: МГУ, 1990.
5. Руг М. Сидеть на краю чуда. Искусство и анимизм на службе человека и исцеления планеты // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. – 2020. – T. 1, № 1. [Электронный ресурс]. – URL: http://ecopoiesis.ru (дата обращения: 15.12.2024).
6. Цветаева М.И. Искусство при свете совести. Источник:
7. Bernstein J. Living in the Borderland. – NY: Routledge, 2005.
8. Hillman J. Re-visioning psychology. – NY: Harper Collins Press, 1995.