Дон. радио. 23. 07. 2013. Дальний колодец

РАДИОПЕРЕДАЧА ДОНЕЦКОГО ОБЛАСТНОГО РАДИО 23.07. 2013 ГОДА
ИЗ СЕРИИ «ВСТРЕЧИ». ТЕМА: КНИГА «ДАЛЬНИЙ КОЛОДЕЦ».
АВТОР И РАДИОВЕДУЩАЯ –
ЖУРНАЛИСТ ИРИНА МИХАЙЛОВНА ЧЕРНИЧЕНКО

И.М. Черниченко. Приветствую вас, уважаемые радиослушатели! В студии Ирина Черниченко. Программа «Встречи» приглашает послушать всех, а более всего – тех, кто радуется встрече с новой интересной книгой. Хочу познакомить вас со сборником произведений шести авторов, названной «Дальний колодец. Для разговора о ней я пригласила к микрофону Василия Толстоуса. Он один из авторов. Вообще говоря, без него книга бы не состоялась, это абсолютно точно. О том, как возникла идея создать эту книгу, он рассказал мне так:

В.Н. Толстоус. В прошлом году мы, три человека, ехали из Евпатории, с фестиваля «Трамвайчик». Этот замечательный фестиваль организован и проводится неравнодушными людьми во главе с Сергеем Овчаренко. Домой возвращались в позднее время. Речь зашла о том, что есть желание поучаствовать в общем сборнике, составленном из наших произведений. Так как со мной ехали Люда Буратынская и Лена Морозова, то мы и решили, что должны составить костяк сборника. Чтобы костяк оброс плотью, то есть новыми именами, мы начали вспоминать, кто же у нас друзья. Первый друг, естественно, Виктор Николаевич Шендрик. Виктора с нами не было, так как он почему-то не смог той осенью поехать в Евпаторию. Решили, что быть ему четвёртым в сборнике. Второй друг – Вячеслав Маркович Верховский. Кстати, он давно наш явный, непременный друг. Без него мы сборник не мыслили. На «Трамвайчике» он той осенью тоже не смог появиться, но в две тысячи одиннадцатом участвовал, и с большим успехом. И возникло имя совершенно неизвестного лично для меня автора, Вячеслава Васильевича Пасенюка. Мы решили, что с ним нужно познакомиться. Позвонил Елене Сергеевне Кисловской, предложил: «Организуй для нас встречу с Пасенюком у тебя в Дружковке». Лена ответила: «Нет никаких препятствий. Давай это сделаем». И мы в ноябре осуществили большую выездную встречу себя любимых с Кисловской и дружковскими авторами, а заодно послушали Вячеслава Васильевича Пасенюка. Я знал, что он сильный автор. Он и в антологии «Песни Южной Руси» представлен тридцатью шестью стихотворениями, однако лично я его ещё не видел. И он не огорчил. Пасенюк умеет себя подать, подать свою поэзию, а она у него очень сложная. Есть авторы, не умеющие этого. Вячеслав Васильевич – бывший школьный учитель. У него поставлен голос. Он знает, как расставить ударения в словах, как расставить смысловые ударения в самом стихотворении, чтобы была выделена основная мысль. Просто заслушаешься, когда Пасенюк читает свои стихи.

И.М. Черниченко. Книжка родилась довольно быстро, за месяц. Обложку придумала Елена Морозова, аннотацию написал Вячеслав Пасенюк. Она звучит так: «Шесть авторов – шесть разговоров о насущном. Выслушай нас, читатель. Мы идём к дальнему колодцу, потому что в ближних воду давно и безнадёжно замутили. Непрост и нелёгок путь, но тем слаще утоление жажды». После того, как книга вышла из типографии, начались презентации.

В.Н. Толстоус. В Дружновке прошла первая презентация – потому, что это основополагающая, стартовая площадка. Потом поехали в Луганск. Там также выступили с большим успехом. К сожалению, не удалось побывать в Запорожье – не сложились обстоятельства. Но Света Скорик нас ждала. Надеюсь, что мы там побываем обязательно. Посетим и Днепропетровск, там нас ожидает Люда Некрасовская. Обязательно приедем в Харьков, где организовывает встречу Олег Евгеньевич Бондарь. Ну, а дальше, как говорится, – везде. Кстати, я надеюсь, что наше сотрудничество будет иметь продолжение. Предпоследняя встреча проходила в Артёмовске. Организовал её Виктор Николаевич Шендрик. В воздухе витал вопрос: «Что же делать дальше?» Крепнет надежда, что ответ на него будет иметь ответ. Конкретные предложения уже обрели контуры. Общее мнение звучит так: «В новый сборник нужно добавить ещё двух авторов». Книга должна выйти в январе будущего года. Почти определён дополнительный состав. Мы там видим Александра Товберга из Красноармейска – и он уже изъявил согласие – и, надеюсь всё-таки, что присоединится замечательный автор из Сватово Луганской области, Сергей Иванович Кривонос, лауреат всевозможных премий, гордость нашей отечественной литературы. Естественно, книга увеличится в объёме.

И.М. Черниченко. Как отбирались тексты в этот сборник, кто их упорядочивал, советовал авторам? Василий Николаевич утверждал, что отбором занимались сами поэты и прозаики, и сами отвечали за качество представленных текстов.

В.Н. Толстоус. Свои стихи в книгу я выбирал из тех, что участвовали и занимали призовые места в конкурсах, в разборах полётов (а такие в интернете тоже существуют, да и не только в интернете). Каким образом отбирали свои произведения другие авторы, не знаю. Это их вопрос и их решение. Никто никому никаких заданий не давал. Например, у Вячеслава Марковича Верховского я хотел бы видеть побольше каких-то других текстов. Но он решил, что лучшие именно те, что вошли в книгу. То же у Морозовой. У неё замечательная проза, от которой я просто без ума. Советую всем, кто ещё не читал её, прочесть обязательно. Елена Евгеньевна сейчас на подъёме, у неё большое будущее. У Виктора Николаевича Шендрика тоже очень хорошая проза, и он её в этот сборник поместил немало. Буратынская в основном дала лирику, а также немного прозаических миниатюр. Мы с Пасенюком в книгу поместили исключительно лирику. Прозу я пока что не печатаю. Она лежит в папках…

И.М. Черниченко. Зреет.   

В.Н. Толстоус. Зреет. А стихи… Одно из стихотворений заняло первое место в конкурсе, организованном журналом «Окна» из Ганновера (стихотворение «Смерть»), и оно же заняло место в лонге и в шорт-листе Александра Анатольевича Сидорова в Большом Литературном конкурсе. Естественно, его я и поместил в книгу. Остальные стихи тоже занимали высокие места в интернет-конкурсах на площадках «Золотой Пегас», «Семь дней» и других.

И.М. Черниченко. Я попросила Василия Николаевича почитать свои стихи, опубликованные в сборнике «Дальний колодец».

В.Н. Толстоус читает своё стихотворение «Смерть»:

СМЕРТЬ

Умолкли птицы. Небо словно выше.
Звезда прожгла мерцанием простор.
Беззвучный вздох – полёт летучей мыши.
Затих дневной досужий разговор.
Повсюду тени. В бликах мостовая.
Незримо шевеление листа.
Мелодия вечернего трамвая
так непередаваемо проста –
но вдруг ушла, закончилась внезапно…
Остывший воздух дрогнул невзначай:
тупым стеклом по вечности царапнул
ночной мопед, стеная и стуча,
сжимая звуки в шорохи и звоны...
…И движется, смыкается, страшна,
из каждой щели, тонкой и бездонной,
бескрайняя, сплошная тишина.
Одно лишь сердце с болью и тревогой
наружу рвётся, зная наперёд,
что рядом, здесь, без света и дороги
землёю Смерть полночная плывёт –
её уснувшей тёмной половиной,
и выбирает время сладких снов.
Беспомощный, виновный ли, невинный,
и млад ли, стар – для Смерти всё равно.      
Застыв, стою. Она струится мимо,
касаясь мягко полами плаща.
...И до утра, до спазма, нестерпимо
немеет ниже левого плеча.

В.Н. Толстоус читает своё стихотворение «Не входи в зелёное пространство…»:

***
      "...Уходя в дальнейшее пространство
      Я блесну непрошеной слезой..."
                Юлий Ким

Не входи в зелёное пространство,
пусть оно колышется вдали...
Усмири Летучего голландца,
задержись у краешка земли.
Посмотри на домик у дороги,
на фонарь, мерцающий в окне,
где в безмолвье комнаты убогой
стали тени глубже и длинней.
Обойди рассохшееся кресло,
загляни в тетрадку на столе –
чтобы в новой памяти воскресли,
не забылись в сутолоке лет…
Посмотри без трепета на руку,
на пол уронившую перо.
Не забудь глаза, их лёд и муку,
головы последний поворот.
А когда уйдёшь, с собой простившись,
не гаси мерцающий фонарь.
Со стола листок четверостиший
унеси на призрачный корабль. 
До утра уснёт безмолвный город.
Море к небу выгнется дугой.
Обернись в пути: в окне за шторой
до восхода теплится огонь.

В.Н. Толстоус читает своё стихотворение «Задуматься Уйти в себя. Окинуть небо...»:

***
Задуматься. Уйти в себя. Окинуть небо
помолодевшими глазами.
Смежить ресницы. Волосами
рассеять ветерок, невидимый как небыль.
Заметить мах кружения далёкой птицы.
Вздохнуть от праздности незнаний –
(и виновата в том весна ли?)…
Неверие в полёт без крыльев не простится.
Пусть явь (не сон ли?) прочь уйдёт, прервётся,
но не сейчас, потом, когда-то…
Что это – гром? Его раскаты
напоминают звон ведра на дне колодца.
Смешно. Улыбка. А вокруг потоки счастья,
касаясь, греют и качают:
нет ни грустинки, ни печали –
молиться хочется о прочности их власти…

В.Н. Толстоус читает своё стихотворение «В пять утра без будильника солнце…»:

***
В пять утра без будильника солнце
прорвалось из-за дальних холмов.
Рыжий кочет на крыше колодца
прокричал, что он жив и здоров.
Рощу ветер погладил по кронам,
свистнул сыч в ожидании сна,
и страну покрывалом зелёным
застелила к восходу весна.
У ворот самодельную флейту
в руки взял деревенский пастух.
Под мелодию близкое лето
тополёвый приветствовал пух –
он вздымался, кружился, вертелся,
и носился легко по дворам, 
а совсем не имеющий веса
плыл пастух и на флейте играл.

В.Н. Толстоус читает своё стихотворение «Моя беседка в маленьком саду…»:

***
Моя беседка в маленьком саду – 
то место, из которого исходят
любые изменения в погоде,
накликанные снами и в бреду,
пока из них с рассветом не уйду.
Давно живу от мира взаперти.
Гляжу на сад, а стёкла всё мерцают,
за ними ни крыла и ни лица я
не вижу. Лишь метели и дожди:
что отошли, и те, что впереди.
Неволя наступающих времён –
бессонная и ласковая тайна.
Мы в ней проездом словно бы, случайно.
И каждый не заметил, что клеймён
с библейского зачатия племён...

В.Н. Толстоус читает своё стихотворение «Вечерний месяц, рыж и стар…»:

***
Вечерний месяц, рыж и стар,
впечатал в небо след подковы,
накрывшей пятнышко Стожар –
нашлёп веснушки подростковой.
Лежала степь, глядела вверх,
качала травы и деревья.
Старея, тонкий месяц мерк,
чернея правым подреберьем.
Свечой на маковке холма
застыл понурившийся путник.
Простор охватывала тьма
и уплотнялась поминутно.
Стоящий словно вырастал,
на посох грузно опираясь,
пока в степи звучал хорал 
цикад, рассеивавших радость.
Она пронзала капюшон,
глаза подсвечивала белым.
Казалось, путник окружён
со звёзд осыпавшимся мелом.

И.М. Черниченко. Всех авторов в сборнике «Дальний колодец» несколькими строками представляют известные в поэтическом мире личности. О Василии Толстоусе пишет писатель, поэт, филолог, журналист, переводчик Александр Сидоров: «…Смешение простоты и космической философии напоминает мне стихию Пастернака. Именно – напоминает; потому что у Василия свой, особый стиль. Но по мироощущению, по поэтической стилистике его можно причислить к поэтам пастернаковской школы. Не на правах ученика…» Людмиле Буратынской оценку даёт поэт и философ Игорь Крюков: «По прочтении очередного нового стихотворения Людмилы каждый раз ощущаю детскую радость узнавания. Тонкое перо и добрый заинтересованный взгляд, живое, не отшлифованное до холодного блеска, но единственно верное слово – вот то, что позволяет ей проникать в глубокие смыслы незатейливых вещей и простых человеческих судеб. А это даётся лишь настоящему художнику и поэту». Стихотворение Людмилы выбрала я.

И.М. Черниченко читает стихотворение Людмилы Буратынской «Ночная память»:

НОЧНАЯ ПАМЯТЬ

Ночная память вкрадчива, как вор…
Залитый солнцем, в ярких маках двор,
Садовая скамья, где, сбившись с ног,
Смешно дрожа бровями, спит щенок.

Вот, пойман водосточною трубой,
Вчерашний ливень в бочке голубой,
Над ним снуют рывками, вкривь и вкось,
Пять синих перепончатых стрекоз.

Все живы. Все! Отец, немножко пьян,
С войны, трофейный, достает баян, –
И с хрипотцой с высокого крыльца
Несется голос моего отца.

И рвутся через яблоневый сад
Простынные тугие паруса,
И, отбиваясь от хозяйских рук,
Топорщатся-трепещут на ветру…

Там долог-долог, бесконечен день,
Открытий полон радостных, идей.
Где счастье в каждом листике шуршит,
Где всем нам вместе жить еще да жить!..

И.М. Черниченко. А теперь стихотворение Людмилы Буратынской, выбранное для прочтения Василием Толстоусом.

В.Н. Толстоус читает стихотворение Людмилы Буратынской «В продрогшем парке, сумрачном и мглистом…»:

***
В продрогшем парке, сумрачном и мглистом,
Где в бурых травах копошится дождь,
Брожу часами, втаптывая в листья,
Рифлёный след резиновых подошв.

Ступаю через лужи осторожно –
И вязну в чернозёмном киселе.
Шучу сама с собою: "Вот возможность
Реальный след оставить на земле".

Увядший парк – невзрачная картина,
Но все же душу трогает до слёз
Согнувшаяся голая рябина
И алых ягод сморщенная гроздь.

Печаль и грусть дождём омоет осень
Что делать, время не воротишь вспять.
И белая зима вплетает в косы
Ещё одну серебряную прядь.

И.М. Черниченко. О Викторе Шендрике короткое предисловие написала доктор культурологи, поэт Евгения Бильченко: «Поэзию Виктора Шендрика можно сравнить с архетипической фигурой циклопа. Она мудра, классически ясна, иногда пугающе правдива и при этом до самых краёв наполнена живым и забытым смыслом настоящей некабинетной философии в её значении любви к мудрости и мудрости любви». Василий Толстоус прочтёт стихи Виктора Шендрика.

В.Н. Толстоус. У него совершенно непредсказуемые стихи, и вы сейчас это услышите.

В.Н. Толстоус читает стихотворение Виктора Шендрика «Караван»:

КАРАВАН

Шагают в южных странах,
Мохнаты и рябы,
Верблюжьи караваны,
Качаются горбы.

Верблюд ступает гордо,
Без комплекса горба.
Как по-английски твёрдо
Поставлена губа!
В движенье каждом дышат
Достоинство и стать.
На тех, кто ростом ниже,
Верблюду наплевать.

Но в самолюбованье
С поклажей на боках
Идёт пустынный лайнер
По воле седока.

Картина с караваном
Всплыла сама собой –
Задуматься пора нам
Над собственной судьбой,
Над собственной ценою,
И есть ли та цена...
И почему так ноет
От тяжести спина.
 
В.Н. Толстоус читает стихотворение Виктора Шендрика «Никчёмна жизнь, и Бог мне в том судья…»:

***
Никчёмна жизнь, и Бог мне в том судья,
Что я в быту не замечаю быта,
Что не толкаюсь в стаде у корыта,
И в том, что я – ещё немножко я.

Не чту прерогативы бытия
И прочие не чту прерогативы.
Не верю в то, что набрано курсивом,
Курсив не мой, разрядка не моя.

А жизнь мотает нудные круги
Ослепшею горняцкою конягой –
Бесцветней сны, глупее передряги,
Пресней друзья, бездарнее враги.

Но в бездне одинок Альдебаран,
И я бессилен не ходить по краю.
Мне – тридцать пять, и я ещё мечтаю
У ног своих увидеть океан.

Вот только б скрыть, лукаво взбеленясь,
Отчаянье попыток опереться,
Пока не смолкло, не скатилось сердце
Горячей каплей в уличную грязь.

И.М. Черниченко. О Вячеславе Пасенюке короткое предисловие пишет поэт и прозаик Владимир Рафеенко: «Поэзия человека, долгие годы существовавшего герметично, вне всяких бомондов и богем. Терпеливый старатель, в одиночку намывший достаточно золота, чтобы купить две-три души искушённых в поэзии читателей. Читать неспешно и непредвзято. Удивительно точен, прост и чист. Лёгкое и честное сердце». Выбрать из сборника стихи Вячеслава Пасенюка трудно, поэтому беру два самых первых. Автор в начале обычно помещает то, что может зацепить читателя.

И.М. Черниченко читает стихотворение Вячеслава Пасенюка «Думаешь – это звёзды?»:

***
Думаешь – это звёзды?
Это раны и язвы.
Овеществление веры:
зона совести – зона смерти.

Собрана неразбериха:
приводные ремни и поршни,
радуя глаз, лихо
перетирают прошлое.

Разрывайте узы –
увязывайте узлы.
Все имена и числа
мы проставляем после.

Под ослеплённым солнцем
сохнут взрослые травы.
Камни ночами растут:
каждый валун – болтун.

Битый на совесть кирпич,
оплавленное стекло
надо уметь постичь,
покуда не припекло.

Когда интересы гольные
над истиной выпирают,
тогда полыхают молнии:
они кое-что понимают.

Высвечивается подноготная,
мы знали: она существенна.
Потом наступает агония,
ирония ей соответствует.
 
И.М. Черниченко читает стихотворение Вячеслава Пасенюка «Тело у света ладное…»:

***
Тело у света ладное,
можно сказать, холёное,
неважно – свечой ли, лампою
тысячу лет калёное.

Душа у света колючая,
настороженная, как цветы.
Отступает до случая
давняя власть темноты.

Ах, вечера отменные! –
тянутся до утра.
Сколько же мне отмерено
истины и добра!

Это не ваше дело,
сугубо личное дело,
чего моё тело хотело,
с кем и куда летело.

Было светло у каждого
дождя и снега в гостях,
и нечего было угадывать,
небо держа в горстях…
 
И.М. Черниченко. О Елене Морозовой пишет поэт и прозаик Фаина Гримберг: «Рассказы Елены Морозовой отличаются редким для современной прозы качеством – их интересно читать, они занимательны, с интересом следишь за сюжетом! Стиль динамичный и яркий, язык поэтичный». Рассказам Елены Морозовой мы недавно посвятили отдельную передачу. И всё-таки дадим две коротких миниатюры.

И.М. Черниченко читает миниатюру Елены Морозовой «Поэт Индюков…»:

           ***
           Поэт Индюков выступал в одном заведении. В зале была единственная слушательница. Индюков вообразил, что она Лаура, что он – Петрарка. Он ломал руки и устремлял со сцены пылкие взгляды.
           После выступления в зале раздался её сухой голос:
           – Простите, это разве не курсы по стенографии?

И.М. Черниченко читает миниатюру Елены Морозовой «В юности Соня…»:

           ***
           В юности Соня мечтала выйти замуж за капитана, актёра или, на худой конец, за писателя. Вышла за электромонтёра Митю. В конце жизни Митя написал книгу о том, как он мечтал сыграть роль капитана. Вот она, сила женщины!
             
И.М. Черниченко. И шестой автор в этом сборнике – Вячеслав Верховский. Писатель Станислав Медовников пишет: «Верховский громоздит свои миры на кончике иглы, и в этих мирах и пирах остроумия юмор, сарказм, лирика и ирония составляют ту четвёрку лошадей, которыми правит Аполлон». Послушайте две коротких миниатюры Вячеслава Верховского.

И.М. Черниченко читает миниатюру Вячеслава Верховского «Замена»:

           ЗАМЕНА

           В магазине экзотических товаров приобрёл большую морскую раковину. Приложил к уху – и сквозь шум моря услышал крик о помощи.
           Продавщица:
           – Ох уж мне этот крик о помощи! Достал! Неужели это вся такая партия?! А знаете, купите лучше зонтик, он исправный…
           Раскрыл я зонтик, он действительно исправный. И ступил под дождь, исправный тоже…
           Но в ушах стоял всё тот же крик.
           И я вернулся.

И.М. Черниченко читает миниатюру Вячеслава Верховского «Вопросы литературы»:

           ВОПРОСЫ ЛИТЕРАТУРЫ

           Два литератора. Возможно, два соперника. И один другому говорит:
           – Если бы Вы умерли, конечно, не дай Бог, какую книгу Вы бы взяли на тот свет?
           – Если через крематорий – только Вашу!

И.М. Черниченко. Так дерзко и вызывающе заканчивается этот сборник. Но последняя реплика точно к нему не относится. Книга «Дальний колодец» по-настоящему интересна. А над чем сейчас работает Василий Толстоус?

В.Н. Толстоус. Я сейчас работаю над вторым изданием уже пять лет назад вышедшей антологии «Песни Южной Руси». Там было сто шестьдесят восемь авторов и тысяча двести девяносто три стихотворения. Сейчас уже набрано в два раза больше. Даже недавно, всего месяц назад, здесь, в Донецке я открыл для себя новое имя. Здесь жила и пятого декабря прошлого года умерла замечательная поэтесса, можно сказать – Поэт с большой буквы. Звали её Екатерина Литвинова. У неё не вышло ни одной книги, и стихи можно найти только в интернете. Она – давно и тяжело болела. Получилось так, что я случайно с ней познакомился около двух лет назад, даже номер телефона у неё взял. Говорил: «Давайте встретимся!» Но так и не встретились. Когда начал подбирать авторов для второго издания антологии, то нашёл этот номер. Начал звонить. Телефон не отвечал. Зашёл на её страничку в интернете. И выяснил, что она теперь под другим именем. Прежде поэтесса публиковала стихи под ником «Лика Светлая», но такого автора не оказалось. Интернет выдаёт, что за полгода до смерти Екатерина страничку переименовала, дала ей своё настоящее имя. Я открыл эту страничку, начал читать. Очень сильные поэтические тексты и замечательная проза. Я набрал несколько рассказов для отдельного какого-то выхода куда-то. Может быть, предложу где-нибудь напечатать. У Литвиновой не осталось ни родственников, ни знакомых. Она жила в очень тяжёлых материальных условиях. Даже не знаю, в каком районе города она жила, но узнаю. И где похоронена, тоже узнаю.

И.М. Черниченко. И стихи её появятся в новой антологии?

В.Н. Толстоус. Стихи её будут а внтологии.

И.М. Черниченко, А этот человек, Василий Толстоус, слов на ветер не бросает. Как о нём написали в московской «Литературной газете» по поводу первого издания антологии: «А всего-то и сделал Василий Толстоус – полюбил поэтов».

И.М. Черниченко. В программе «Встречи» мы говорили с вами о новой книге – сборнике шести авторов «Дальний колодец».
Передачу подготовили: Ирина Черниченко, Наталья Постникова и Юрий Емелин.
До встречи.

 
ИРИНА МИХАЙЛОВНА ЧЕРНИЧЕНКО, старший редактор Донецкого областного телевидения и областного радио, выпускница факультета журналистики Московского Государственного университета, Лауреат Донецкой областной Государственной литературной Премии имени Виктора Васильевича Шутова за 1996 год.