Шоколадная история Глава 22

Глава 22 Ракушечные поля. Бой с тенями.
Холодные темные воды стали меняться. Им уступили место голубое теплое течение, иногда у серых берегов проплывали фиолетовые кувшинки. Игнис превратилась в серую птицу и летала на перегонки с Амадео. Леон бегал по палубе и задорно смеялся, поддразнивая обеих птиц. Ворон весело кряхтел. Но не уступал позиция, чем заставил улыбнуться Чада, который стоял у руля.
- Я давно не видела, чтобы ты улыбался, Лорелей подошла к мостику. Она была в теплом зеленом шерстном костюме. Волосы она собрала наверх. Мужчина вздохнул.
- Не было повода давно. Мне давно не было так спокойно, как сейчас. Но думаю, что это затишье перед бурей. Тем более, что вестей от Персефоны не было уже неделю. Неделю мы собираем спокойно разнообразные души и передаем их, как положено. Но, возможно, я просто старею. Но, смотря на Леона, я вспомнил дом, мамины пироги, с яблоками, как я носился по полям королевства, и. мне казалось, что весь мир перед до мной открыт. Но иногда мне так хочется вернуться на время домой. Тиморис сказал, что нам недолго осталось до пустоши. Я принял решение, что мы сделаем там привал, - Чад ушел от разговора от своих воспоминаний, но Лорелей не собиралась уступать ни в чем. Тем более она почувствовала тоску и боль акробата.
- Думаю, что лишнее оставаться тебе на пустоши.
- Что ты будешь делать там с мальчиком? Тебе будет нужна помощь.
Ведьма поджала губы: приказать Чаду она не имела право.
- Чад, впереди ракушечные перевалы, думаю, что нужно сбавить скорость, тем более к вечеру мы прибудем к пику желаний, - Тиморис встал рядом.
Лорелей понимала ,что спорить с Чадом бесполезно. Между ними давно пропасть, поэтому она обратилась к Тиморису.
- Скажите, Тиморис, почему море стало голубее, теплее? И почему перевал называется ракушечным? – она так нежно улыбнулась при этом, что, если бы не темная кожа, то румянец был бы на лицо.
- Потому что мы вплываем в зону, где несколькими слоями ниже находятся самые горячие камеры чистилища. Пары поднимаются выше, нагревая воды. А перешеек, мадам, смотрите вперед. – Тиморис показал рукой.
Кудесница повернула голову, впереди виднелись черные точки на голубой воде. Когда они подплыли ближе, можно было увидеть полчище ракушек формы полумесяца, отливающие черными маслинами. Леон весело хотел опустить руку. Рядом приземлилась Игнис, которая попыталась оттолкнуть мальчика. И вовремя. Ракушки стаей кинулись, подпрыгивая к руке мальчика, открывая створки, где виднелись множество зубов, как иголки. Лорелей охнула, подбегая к ним. Амадео сел на плечо Чада, испугавшись.
- Что это? – Леон нервно сглотнул.
- Вместе с парами, поднимаются и вышедшие грехи. Персефона придумала превращать их в ракушки. Каменные и безжалостные. С годами они слипаются и образуют породу. Но народившиеся буйные и неуемные. Они поедают, - Азиз впервые выполз из своей комнаты и заговорил с ними. Ракушки же в знак доказательства его слов кинулись на корабль, кусая его. Раздались многочисленные удары. Но корабль на медленной скорости продвигался дальше, - Думаю, если не толкать пальчики к ним, можно сохранить все части тела.
Никто больше не подходил к бортам кораблям. Пока Форнекатио не засвистела. Чад поспал всего лишь час, когда услышал свист. Он выбежал на палубу. В лучах заката показалась большая гора, покрытая обильной растительностью, поэтому казалось плюшевой зеленой. Чад просил, чтобы его вовремя предупредили, когда она покажется впереди. На карте бывшего капитана она была выделена алым карандашом, что явно не говорило, что там хорошо. Пусть и гора зовется пиком желания. Тиморис подошел к капитану.
- Нам придется сделать остановку, часть душ примут здесь. И потом нам нужно пополнить запасы воды и еды.
- Хорошо, - сухо бросил Чад. Его сердце заныло, чувствуя тревогу. К мужчине подошла Игнис с кружкой горячего чая. Дымок стоял над ее поверхностью.
- Отведай, капитан. Не рекомендую проводить чаепитие на горе.
- Ты всегда суешь нос не в свое дело, Игнис!
- Ты всегда экстравагантно появляешься, Персефона!
Богиня стояла в лучах уходящего светила. Ее черные волосы плавно спадали до плеч. Она улыбалась, но черные глаза были холодны. На ней было легкое алое платье и алые туфли на шпильке. Она прошла к Чаду.
- Пройдемте в кабину, капитан, у меня есть к вам разговор.
Игнис иронично рассмеялась.
- В каюте есть мешок с песком, чтобы тушить пожар ненависти.
Чад улыбнулся уголками губ, но отвечать не стал. Все же спорить с богинями или, тем более, шутить – не разумный поступок.
Когда они прошли в каюту, Персефона так хлопнула дверью, что даже Лорелей вздрогнула у себя, не понимая, что происходит. Но Чад просил их с Леоном не выходить из своего обиталища, так пик желаний, не безопасное место.
Глаза Персефоны были подобны двум уголькам.
- Поясни мне, милый Чад, что ты себе позволяешь на моем корабле!?
- В каком смысле, пока выполняю свою работу, на которую ты меня взяла. И пока успешно, ни одной потери. Но, что вы здесь делаете с контролем? Не доверяете?
- Не зли меня! Я не глупа! Как посмел ты взять на борт, Игнис, Расмус говорит, - богиня осеклась. В порыве гнева она проболталась.
- Мерзкий угорь на корабле. И шпионит. Но, - до Чада стало доходить, - Ваш братец, - осенило его, - Так вот зачем нужен Азиз – докладывать каждый шаг.
- Я имею полное право садить на корабль кого хочу, я – хозяйка,  - Персефона пыталась вернуть доминирование.
- Мы не договаривались, на твоего прилипалу. Раз я – капитан, значит, мне решать. На мысе желаний он сходит.
- Тогда сходит и Лорелей! – зашипела Персефона, Чад вздрогнул.
- Чего ты хочешь, Персефона?
Персефона много хотела, но ей хотелось добраться до сердечных мук любви Чада, но он не пускал. А довольствоваться крохами она не желала. Богиня прошла и встала за спиной Чада, положив ладони ему на плечи, что он почувствовал, как они горячи. Ему захотелось спать, так что он потер рукой глаза.
- Ты обязан мне сообщать, кто присутствует на корабле, и что происходит. Я не потерплю, чтобы ты меня дурачил. Не забывай, что Лорелей пока не в долине синих роз, поэтому стоит думать, что ты делаешь. Ну, а, если ты сблизишься с Игнис, существа из пещер тебе покажутся после милыми зверьками, что я с тобой сделаю. Так что Чад не перечь мне, - Персефона нежно дотронулась губами до его щеки, оставляя красный след помады, - Чад – капитан летучего голландца, должен научиться делать правильный выбор. Скоро пик желаний. Знаешь, он для тех, кто так и не научился жертвовать. Счастье – иногда становится для нас проклятьем. От большего счастья люди могут сходить с ума, не смея отказаться от своих желаний. И чем глубже желание в сердце, тем больнее его вытаскивать на свет. Как застрявший в плоти крючок, чем дальше дергаешь, тем глубже входит. Люди от горя страдают меньше, чем от своих невыполненных желаний. Помни об этом, Чад. Пошли ужинать.
Они вышли из каюты, когда уже стемнело. Азиз - Расмус же суетился возле стола, зажигая свечи, как любит хозяйка. Мыс желаний приближался все быстрее. Каждый из команды был на своем месте. Лорелей решила поужинать в каюте, поэтому за столом находились Игнис, Персефона, Расмус и Чад. Чад ел молча, наблюдая за Расмусом ,который чувствовал его взгляд и был ему не рад, ведь Расмус понимал ,что Чад теперь знает, кто он (как плохо подслушивать из-за любопытства). Нарушила тишину Игнис.
- Ты словно зажарила Чада. До тебя он был милым и разговорчивым.
- До меня он был акробатом.
- Да ладно? – Игнис явно удивилась, - Акробат стал капитаном? Ты меня обманываешь.
- Что же ты молчишь, Чад? – Персефона съела одну маслину, - Ты взглядом удушишь Азиза?
- Ничего с твоим угрем не станет.
- Ты знала, что он – ее угорь.
Расмус стал еще бледнее и поморщился.
- Я так-то тоже нахожусь за столом.
- Это легко исправить, - Чад встал из – за стола. Расмус боязливо отпрянул на стуле от стола.
- Чад сядь немедленно, - пропела Персефона.
- На моем корабле вы не имеете право приказывать, моя богиня.
- Вот дает! - воскликнула Игнис.
Удивлена была и Персефона. Она посмотрела на Чада и увидела такое, от чего встала и отошла в сторону. Тень позади Чада уже не была человеческая. За Чадом была тень дракона. Такого не ожидала даже богиня. Она смотрела на него восторженно и обеспокоенно одновременно. Для такого дракона нужна мощная цепь, а не шпион Расмус. Его он проглотит как крысу. Но Чад не замечал размышления Персефоны. В нем не укротимо проснулась сила, которая стремилась разорвать все, что он знал раньше. Он вышел из – за стола, не прощаясь и прошел к Тиморису, который, уже хотел причалить в бухту внизу. Но Чад забрал руль в свои руки и, пользуясь своей силой, стал поднимать корабль на пик горы, где находилась смотровая площадка, там было свежо и легко. Чад сбросил китель и спустился по веревочной лестнице на каменистую поверхность. Корабль прочно стоял, хотя приземлился с ударом, так что тарелки и кружки со стола слетели вниз. Лорелей выбежала на палубу. Но Чад, ничего не замечая,  подошел к концу площадки. Внизу виделось голубое небо, огни. Их ожидали внизу. Персефона не стремилась помочь, она оставила бы многое здесь. И Чаду не хотелось думать, что именно, если бы он встал внизу. Чад бросился с высоты вниз. Персефона и Лорелей вскрикнули. Игнис обернулась светящейся в ночи птицей. Но переживания были зря. Чад превратился в дракона с яркими синими шипами и зелеными глазами. Он облетел корабль, шурша мощными крыльями, затем он ринулся вниз, где его ожидали давно, точнее опасность для Лорелей. Ведь она слишком хотела вернуть сына. Дракон открыл пасть, из нее полилось желто – оранжевое пламя ,которое пожирало и вспенивало океан.
***************
-Мы должны побывать на этих боях, - Астрид пила чашку кофе, который уже остыл с ее разговорами.
- Это не самое лучшее место для леди, - Платон уже четвертый раз повторял свою речь. – Даже, если ваш отец там, вы не сможете ему помочь. Ему никто не сможет помочь.
- Что вы такое говорите, так не бывает. Я должна его увидеть, думаю, всегда можно найти выход из ситуации.
Платон вздохнул. Маркус приподнял брови.
- Если ты что – то решила, бесполезно пытаться что – то доказать. Мистер Платон, как мы можем попасть на рынок боев?
Старый лис сел на табурет, закинув ногу на ногу, он закурил трубку. Лишь выпустив пару колец, он ответил.
- Купить билеты не проблемы. Пусть этот рынок запрещен и  вне закона, но в пустоши нет законов, - он грустно улыбнулся, если вы сможете заплатить, дверь откроется для вас.
- Какова сумма? – Маркус порылся в подкладке брюк, ища тайник.
- Золото? – Платон рассмеялся, - кому нужно здесь золото? Нет, здесь нужны дни.
- Как дни? – Астрид явно не понимала, о чем он.
- За вход вы платите своей жизнью, точнее днями из нее. Конечно. Не самое лучшее решение, но кто не хочет, не заставляют.
Ведьма опустила голову на руки. Пять минут ее никто не трогал. Наконец, она подняла голову.
- Мы идем немедленно. Хотя, если ты не хочешь, Маркус.
Маркус ощетинился.
 - Неверный ответ, дорогая ведьмочка. Ты забываешь, что я полуведьмак – полуэльф. У меня много дней в запасе.
Вход на рынок озадачил бы многих. На каменном полу стояла большая деревянная коробка, возле которой сидел пес, как возле конуры. Нужно было только пролезть, через нее. Так что трое путников стали на колени и пролезли через небольшой туннель. Но на этом их испытание не закончилось: в конце пути была большая высота, через которую им пришлось лететь. Астрид так нервничала, что приземлилась на ногу, какому – то господину в рыжих ботинках.
- Простите.
- Нужно смотреть лучше, леди. Видно, вы в первый раз.
Девушка кивнула, но к ней на помощь бежал Маркус. Он подал ей руки и помог отряхнуть одежду. Они находились на широкой дороге, по которой спешил разный народ. В конце дороги находились трибунами возле большого стадиона. Со стадиона неслись восторженные крики. Платон еле успевал за молодыми людьми. Вход на стадион контролировали определенные стражи в черной форме. Именно они прикладывали длинный железный прут к спине входящего. Явно, он снимал день из жизни, как плату за вход. Платон решил остаться, дожидаться их. Маркус и Астрид прошли вперед, и, когда жезл дотронулся до их спин. Они почувствовали головокружение, но тут же оказались внутри арены. Свободных мест было мало, но они пристроились во втором ряду, где было меньше шума, хотя толпа ревела. Внизу человек отбивался с одним молотом от назойливых тяжелых сгустков, которые  одолевали его со всех сторон. Одна все же ухитрилась длинными пальцами схватить мужчину за щиколотку, мужчина заревел и упал на спину. Астрид вскочила с места, так что Маркус еле успел ее схватить за тунику, чтобы она не упала вниз в разгневанную толпу. Внизу на арене был мистер Грей – отец Астрид, которого на носилках черные существа относили к другому выходу.