где страна молчать и ни гу-гу...

Саше

I.

где страна – молчать и ни гу-гу – смотрит сны, о ком любила:
ловля снегофила, рыбофила, отсвет на желтеющем снегу, –
Юля-дурочка играет в ящик на пиру отложенной реки,
ягодой расстрела говорящей изумлённым вопреки:

«я, – щебечет, – черника цепная из сорванных тел,
пазолини в квадратиках чёрных, я новый иврит,
все вокруг – рыбья речь на мехах, а во мне – чистотел,
свет расстрельный поёт, говорит:

я черника, эзопова речь, та, что вскроют и вспомнят,
тело сверок ночных и молчанье, звенящее сверх,
цепенеющий бог и за леску подвешенный повод,
так весома, как речи ночной айзенберг,

– Юлька, ты? – Это я на столе, это я, это я, –
и гогочет расстрелянным смехом, –
вся иовий партком, никому, никому не судья,
просто Юля, расстрелянным смехом,

кто уехал, кто умер, кто джагу сплясал на столе,
боже мой, боже мой,
кто шкворчит подземельно непойманным смехом,
а со мной всё ожившее в небе горит:
соловьиный урод и полковник во рту отставной,
вот они – каждый в небе горит,
никуда, никуда не уехал».

II.

Потому что мы сад потому что мы сад потому что мы сад
Потому что ворона и сыр и еда и зверьё
Не оставь эту смерть эту степь этот сад
Смертерот и сыны полурайское имя её

Потому что умрёшь потому что умрём и умру
Потому что мы свет беспилотный и взрывчатый ах
Так стоит полоумная Юля на диком ветру
Хлоп калитка и смерть открывает в общажных трусах

Не закрой не закрой потому что мы сёстры и пчёлы
Сюр из Люка Годара, две дуры, идущие вплавь
Потому что я голая Юля, ты рай полуголый
Не оставь этих мёртвых моих и меня не оставь

Я г..но полурайское, Юлечка-дурочка-ночь
Беспилотное время на полном ходу
Закрывает сосед и вращается ключ
Так что слышно везде в небесах и в саду

Потому что мы рай из г..на и в г..ую реку
Сын идёт и горит аронзоново тело куста
Отвечает вода и стоит человек человеку
Занавешено тело звезде отвечает звезда