Жизнь превратилась в планирование бюджета

I

Жизнь превратилась в планированье бюджета.
Богу-экономисту приносим жертву.
Режем, сечём, но жатва даётся скупо.
«Скука» – ты скажешь. Нет, это сущий ступор.

Вот банкомат, он забавный: жуёт банкноты,
не принимает вирши, картины, ноты.
Вот эшафот, вот воздух – вот выбор.
В табор!
Людям казаться сильной, а Богу – слабой.

Ветер и море, море и ветер. Вечер.
Вычеркни память, чистым иди на встречу:
нет ни бюджета, ни чёртова банкомата.
– Я? Никогда, транжира!
– Ага, сама-то.

С камнем на шее – противные речи.
Легче.
Твой интерес к финансам меня калечит.
Праздные прожектёры в долгу у кассы,
здание без фасада и! – без каркаса.

Карточный домик – и тот оказался крепче.
Видишь руины? Кто-то расправил плечи.
Что ты стоишь, погадай мне, надежду дай мне!
Прочь недомолвки, я ненавижу тайны.

«Грех», говоришь. Да, дьявольски любопытно,
что впереди: любовь ли, попытка, пытка?
Буду ли я, как прежде, сбываться возле?
Будешь ли ты мне воздухом, слышишь, воздух?

(Господи, чёрен мир мой ежевечерне.
Дух мой отчаян, словно душок харчевни.)


II

В этой ночи, когда музыка будит Блока,
я не сижу в расчётах по самый локоть.
Я нарушаю старый обет не плакать,
«Слякотно», – скажешь. Да, но душе во благо.

Не подвожу черту – нахожусь на грани.
Время мурлычет ближе, запястье ранит.
Плещется кофе в кружке, рассвет – на ножке
стула. Бульвар и птицы, и птицам – крошки.
Мёрзнет трава. На люках – собачьи стаи.
Молча люблю и жду, когда лёд растает.

(Господи, ты рисуешь, а я листаю.
Дух мой умыт, но пока ещё не кристален.)


III

Я возвращаюсь, номер тринадцать – поезд.
Если придёшь встречать, я проста, как повесть,
словно печаль, светла, и немного щурюсь,
заново всё начнём, у тебя ночую.

Вместе со мной Елена, твоя – по крови.
Вот чемодан, вес;м, вот Еленин кролик,
шарик (ах, это птичка? ну вот так шарик!).
Время спешит, нам жить не спеша мешает.

Всё-таки я люблю, это весит больше,
чем чемодан, чем шарик и кролик. Боль же
Можно снести, поскольку она по силам.
Где же меня всю жизнь до тебя носило?

– Как я скучал...
– Ещё бы, разлука лечит
Славные речи.
И плечи.
И добрый вечер!

Воздух почти уловим. Слышен лязг трамвая.
«Мама, давай побегаем, ну давай, а?»

(Господи, ты прости, что так часто – всуе.
Дух мой уже светлее: уже рисует…)