Июльская гроза

(Рассказ)

  Лесной поселок, в котором жила семья Саньки, на несколько километров растянулся вдоль левого берега реки  Сухоны. Тайга обступала  его со всех сторон. Дорог в нём не было, а по  тем, что называли дорогами, с большим трудом  передвигались даже гусеничные трактора. Дома стояли на живописный берег реки Сухоны, окнами на восток, а за дворами и банями – стеной тёмнохвойный  лес. Деревянные мостки шириной в три-четыре доски, по которым ходили жители посёлка в магазин, баню, на почту  и образовывали тротуар улицы. С мая и по сентябрь здесь чаще ходили по  тропинке  на   берегу  реки.  Зимой – по  лесовозной  дороге у самого  леса. Осенью и весной единственным  местом, где и можно было пройти по посёлку –  и были  эти мостки.    Деревянный   4-х-квартирный рубленый  барак приютил семью Саньки. Большие окна  комнаты смотрели на лес, и сюда редко заглядывало солнышко. Отец приходил с работы  поздно, и Санька почти не видел его. А, в свободное от  работы время, строил свой дом и  приходил домой поздно, но всегда  радостно говорил жене:
  - Ну, потерпи, Зоя, еще немножко  и мы заживем в своем светлом доме.
К окнам  бараков  вплотную прижимались  огороды, за которыми раскинулась широкая  Сухона. В теплые солнечные дни  бабушка Шура  с внуками  выходила на высокий берег реки.  Садились на скамеечку у огорода, а внуки играли рядом. Братья были, как двойняшки,  одинаковые ростом и  одинаково одетые (хотя Юра был на год младше).Серенькие шортики с карманчиками, бескозырки  с ленточками, на которых якоря, серые  полотняные  рубашки с короткими  рукавами, с  синим на выпуск воротником, белые носочки и коричневые сандальки - не отличали их.

 В этом месте большой остров разделял Сухоне на два рукава.  Там за островом по широкой протоке проплывали катера и пароходы. Чаще  маленькие коричневые  с клубами дыма над трубой и тащили за собой  баржи с песком,  или плоты с лесом.  Изредка – красивые самоходки, с которых доносилась громкая музыка, или  белые  пассажирские пароходы.  И тогда бабушка говаривала:
- Скоро  ваш папка  уедет в Вологду по делам, и мы тоже поплывём вот  на таком   же белом пароходике  в Тотьму в церковь, надо ведь вас окрестить.
(Отец Саньки был коммунистом,  и крещение детей не приветствовал, не потому, что был против, просто боялся осуждения другими коммунистами).
По ближней,  более узкой протоке реки, к берегу каждый вечер причаливал сплавной  катер, простонародно называвшийся «галоша», привозивший рабочих  с лесосплава и Санькиных родителей. Санька и Юра, увидев их, радостные бежали навстречу. Мать доставала из сумки пряник  или печенюшку  и, подавая  детям, говорила:
  - А это вам подарки  от белочки.
Братьям нравились подарки белочки. И они радостно бежали к бабушке.
 
  В один из дней июля родители поехали смотреть строящийся дом и взяли с собой Сашу. Долго плыли на лодке  долблёнке вверх по реке Сухоне на веслах. Отец сидел - за  веслами,  Саша - на коленях  матери. Ему тоже хотелось грести. И он вставал, брался за руки отца, и раскачиваясь вперед,назад, в такт  гребкам отца, помогал ему.

- А вот и наш дом, - указал отец рукой на новый  дом на берегу Сухоны. Я  уже и
рамы вставил, осталось  только застеклить, а стекла на складе обещали привезти на следующей неделе. А сегодня  пригласил  печника Лёню, надо ему помочь печку класть, буду глину с песком месить, а вы  погуляйте  пока по берегу реки.
  - Нет - нет, - ответила  Зоя, -  мы  тоже пойдем  смотреть дом.

  Новый дом из свежих окоренных бревен, выделялся  на зелени леса жёлтым
срубом, и серой светлой тесовой крышей. Три его окна смотрели  на реку. Отец привязал лодку к плотику. Но от плотика, куда  они причалили,  дом был не виден, его обзор закрывали  прибрежные  ивовые кусты. Перед кустами раскинулась широкая ровная песчаная отмель, сверкающая  светло-жёлтым песком, без  единого следа. За кустами на  заливному лугу, как коровы,  разбрелись копны сена. А в низине  над большими лужами летали ласточки. 
 Крыльца  у дома ещё не было, лишь стояла небольшая лестница,  приставленная к стене у двери в три ступени. Отец подсадил Саньку на порог дома.  Мать, войдя  в дом, сказала:
- О, какие  светлые  пол и стены. И  какой  приятный запах свежего дерева и   смолы.
На полу  не далеко  от двери стояло много ведер  с песком и глиной. Печник Лёня уже вел кладку печи.
Санька пробежал по  широкой комнате к окно. Старая развесистая береза  перед окном  закрывала  вид на Сухону. Тогда он побежал к другому, и увидел у соседнего дома  детей.  Мать тоже  взглянула в окно. Отец,  опережая  её вопрос, сказал:
- А берёзу я спилю на дрова, чтобы не затеняла ни дом, ни огород. А под окнами 
мы посадим кусты смородины, они не бывают высокими.
- Наверное,  будет гроза, - сказала мать, посмотрев в другое окно, -  вон опять со стороны Вакорихи тучки заходили,  да и как-то паровито сегодня.
  - Мы под крышей, нас не замочит, - ответил  печник Лёня.
        - Зоя, вы с Сашей шли бы тогда  домой берегом, пока грозы нет, а я  позже приеду, - добавил  отец.
Санька  уселся на кряжик  у  окна, и смотрел, как в огороде соседнего дома ребята качаются на качели. 
         - Нет, мы не пойдем домой, вон уж и туча близко, а то застанет нас по  дороге, лучше мы переждем грозу здесь, - продолжала  мать.

И действительно, из-за леса вынырнула темная туча с белым гребнем впереди и стала надвигаться  на Сухону. Она напоминала огромного чёрного крокодила, который был готов проглотить солнце. И вот первые далёкие раскаты грома сообщили о грозе. Усилился ветер и стало даже холодно. Мать сняла, висевшую на гвозде старенькую фуфайку,  и накинула Саньке на плечи. А отец взволнованно:
  - Зоя, вы шли бы тогда к соседу Геннадию, там и переждали бы грозу, а
то здесь сквозняк.

Трое детей  и бабушка сидели за столом, когда  Санька и мать вошли к соседям.
  - Можно мы у вас переждём грозу, - спросила Зоя.
  - Проходите, проходите, места всем хватит, - ответила бабушка Мария.
В доме было темно, окна были задернуты занавесками,  большое зеркало на стене напротив двери - завешано простынёй, а самовар, стоящий на полу у печки, закинут платком.  Санька и мать сели на лавочку у окна. Вдруг над крышей дома раздался оглушительный треск  и комнату осветила, вспыхнувшая за окнами, яркая  молния. 
Все сидевшие в комнате от неожиданного раската грома вздрогнули и вжали  голову в плечи. Первые крупные капли дождя  застучали по крыше. В просвет  между занавесками Санька видел  улицу и свой дом напротив. И вдруг с неба обрушилась стена воды, сквозь которую трудно было разглядеть и дом, и забор, и деревья. Красно-белая молния  осветила двор и комнату. Раздался новый оглушительный удар. Саньку охватил страх, и какого-то неведомое любопытство. Ему хотелось смотреть в окно. Крупные дождины, брошенные порывами ветра,  застучали в стекло. Мать прижала Саньку  к себе. Каждый новый удар грома заставлял вжимать  вжимать  голову в плечи, а любопытство тянуло  и тянуло смотреть в окно. Он видел много-много  воды в  реке Сухона,  но не знал откуда  столько воды в небе, как она туда попала и на чем там в небе держится.  Как и не понимал,  кто  там в небе грохочет, и от чего эти яркие вспышки света.

Все сидели  молча. Гром постепенно стал приглушеннее. И  звуки катающихся камней  всё удаленнее и удалённее, а вспышки  молний  не так ослепительны и  всё реже и  реже. А  вскоре дождь прекратился.  Выглянуло солнышко. Соседские дети  радостные выбежали на улицу. Откуда послышались их веселые  крики  и визги. Когда Санька с мамой вышли на улицу, то ребята   барахтались у крыльца в образовавшейся от дождя большой луже и брызгали друг друга водой.  Две широкие  радуги,  как мосты встали  между берегами реки. Один конец  уходил за высокую берёзу у дома Саньки. Бабушка Маша  с  внучкой, тоже вышли во двор.
  - У вас, я  вижу,  строительство идет к завершению? – обратилась  она к Зое.
         - Печник Лёня сегодня начал печку класть. К  сентябрю собираемся переехать. И утраиваться на новом месте. Разрабатывать  огород. А на следующий год вот этому в школу, - ответила мать,  указала на Сашу.
         - А у нас вот тот, что повыше – старший? – сказала бабушка.
         - Я  уже в 5 класс пойду, - ответил мальчик.
         -  А второй Ваня, - сказала бабушка Мария,  -  через год в школу. 
А этой девочке Вале – четыре годика. Да у нас еще одна спит. Я  боялась, чтобы гром не  разбудил  и не напугал бы её. Да ничего, наползалась, крепко спит. Мы то уже живем здесь 5 лет. С Уваровицы переехали и  дом перевезли. А вот двор срубили из нового леса, -  продолжала соседка.
         - Спасибо вам, тетя  Маша, что приютили нас, побежим к себе, да пора  собираться в  посёлок, -  с благодарностью в голосе сказала  Зоя.

Шли к дому по большим лужам, не снимая сандалии, вода в лужах  была теплая, как парное молоко. Над лугом и Сухоной поднимался туман. А радуга всё дальше и дальше отодвигалась от  высокой и раскидистой берёзы. А вскоре и совсем  исчезла.