Бал

Раскрыли дверцы у серванта,
и праздник спрятали в конверт.
И разноцветную гирлянду
распутали, — а пыльный плед,

встряхнув и отложив в сторонку,
забыли в суете убрать —
среди предметов, где тихонько
скрипела старая кровать.

Скрипела, пела, вспоминала
разлитый розовый бокал
рождественского карнавала
и женский тоненький вокал.

Шуршанье платьев и поклоны,
давно забытые часы,
вечерних сумерек уклоны,
на светских раутах весы

для драгоценных ярких брошек,
блестящих в свете длинных свеч,
когда под танец стройных ножек
молчит потерянная речь.

И персонажи толстых книжек
разглядывают в зеркала
укладку новых стильных стрижек,
и взгляд прохожих на себя.

И музыка неслышным фоном,
но острой бронзой и иглой
пронзает сердце за шаблоном,
и рвётся нервною струной.

И тянет разум, душу в небо
сквозь потолок и блеск цветов;
звеня хрустально и нелепо;
повыше – в общество богов.

Туда, где облака из ваты,
из хлопка всевозможных снов,
оставленной земной палаты
для ограниченный умов.

Закрыты дверцы у серванта.
А праздник, спрятанный в конверт,
всё ждёт развязанного банта
и шумный радостный концерт.