Баби. Сказка. Ирина

Жил на свете малютка бабай. Он был лысоватый, с круглым животиком, большими  ушками и огромными добрыми голубыми глазами.  В общем, самый милый, самый прекрасный ребенок на свете, каким и является каждый малыш, особенно для своей мамы. А ещё он всегда улыбался. Баби - так ласково с рождения называла его мама. Баби - так звали его все друзья: и пушистый бельчонок, что грыз оставленные ему орешки на пенечке, и рыжий лис, регулярно наведовавшийся за вкусными лакомствами, и  недавно родившийся Бу, маленький оленёнок, очень любивший сочную, вкусную морковку. Баби дружил со всеми. С совой они мирно пили чай из маленьких пиалок по ночам, так и познакомились: в один из поздних вечеров кто-то просто ударился о крышу дома и свалился прямо к столу с огромным вкусно пышущим паром самоваром.
- Вот это как я удачно приземлилась, - сказала довольная ночная птица,- летишь себе в гнездо на чердаке и, мечтая о вкусном ужине с другом, скосишь глаз вовремя, и, надо же - сюрприииз! - передо мной вкуснющие ватрушки и только ты один на них на всех!
С того времени ночные посиделки в компании любящей поесть Додо, Баби любил не меньше, чем дневные проказы с малышами лягушатами, не меньше, чем утренние заплывы  с целым выводком  утят мамы утки и ныряние с вечно отстающим от стаи самым любопытным и самым видящим прекрасное малышом Утю-тю.
Так  счастливо и радостно протекала жизнь маленького бабая. В один из таких дней сорочонок принес новость: где-то совсем неподалеку у самого дальнего голубого теплого озера грустит  в одиночестве маленькая девочка. Он видел её уже неоднократно и все время одна сидела одна. Баби забеспокоился: бывает так на свете, что кто-то грустит!?
Он знал, где находится это озеро. Никогда он ещё там не бывал, но слышал, что если идти и идти, прямо у подножия самой высокой горы, на вершине которой всегда-всегда, даже в самую жаркую погоду, лежит снег, а сама верхушка горы уходит прямо в небеса, и находится то самое голубое на свете озеро. Он видел эту гору, часто с совой ночной порой они гадали, что же там, на самой вершине. Баби представлялась большущая лестница в небо, сове же хотелось, чтобы там присутствовал некий механизм, телепортом уносящий желающих в другие миры.
- Не нужно махать крыльями, удерживать равновесие и вообще следить, куда летишь. Сел, расслабился, закрыл глаза и доверился судьбе. А тебя закрутит и окажешься прямо там, что ты представил перед полетом. Именно то место.
- Ну, наверно, выбрасывает всех всегда в одно и то же место! - предполагал Баби.
- Нет, туда, куда каждый мечтает. Каждого в свое, - спорила сова.
Вздыхая, они замолкали и о чем-то думали...
И Баби решил отправиться к самому голубому на свете озеру. Он так спешил, что даже ничего с собой не взял в поход и никому-никому не сказал, куда направляется. Кто это такая - девочка - он тоже не знал, но понятия: маленькая, одна  и грустит толкали его побыстрее отправиться в путь. Всей своей доброй душой он мечтал ей помочь.
Дорога заняла длительное время, но совсем не была утомительной. Напротив, он увидел много интересных вещей и  каких-то существ, очень милых и забавных. По-другому и быть не могло, ведь прекрасная душа может встретить только кого-то похожего на себя. И он даже подумал: почему же раньше никогда не отправлялся так далеко, но старался не сильно отвлекаться и все время смотрел на все приближающуюся вершину горы. Его посетила мысль, что в следующий раз хорошо бы пойти уже  сюда вместе с совой и всё-таки посмотреть, что же там, на этой загадочной вершине. Если Додо трудно долго махать крыльями, он мог бы посадить ее в рюкзак и нести за спиной. Она бухтела бы ему, как всегда, свои впечатления обо всем и было бы чудесно и  радостно идти вдвоем.
У подножия горы он уже совсем-совсем не мог разглядеть так манившую их вершину и заметил, что уже прилично похолодало, как вдруг увидел неподалеку какой-то силуэт.
Прямо у воды сидело грустное создание и что-то напевало, глядя на него очень спокойно своими печальными глазами.
- Так вот это что такое: девочка! Просто чудо природы! -  восхитился Баби и, подойдя к незнакомке, тихо опустился на землю возле, не спуская с нее глаз. Так в тишине и  сидели они, никто не решался заговорить первым. Привыкший к суете вокруг, Баби вдруг счастливо осознал, как же особенно хорошо вдвоем молчать. Вечно снующие вокруг звери, мама, заботливая и беспокоящаяся, и вдруг такая необыкновенно прекрасная тишина, когда прямо чувствуешь душу того, кто  рядышком с тобой. И вы как бы сливаетесь и становитесь одним целым и совершенно уже невозможно представить себя друг без друга.
- Меня зовут Лана, - наконец, промолвила незнакомка. - Мама говорит, что назвала меня так потому, что мне не хватает света и нужно наработать его вокруг себя. Когда я буду вся светиться, я стану Светлана. А как тебя зовут и кто ты? - спросила она.
 - Но я и так вижу вокруг тебя свет! Он прямо рядом с тобой! И он в твоих глазах! Это очень красиво,- ответил Баби. -  А я - бабай, меня зовут...
На этих словах он увидел сильный испуг в  лице девочки, Лана вскрикнула, закрыла лицо руками и, бросившись бежать, спряталась за большим валуном.
Баби ошарашенно следил за происходящим, на несколько мгновений лишившись дара речи. Затем стал осторожно подходить.
- Не приближайся! - закричала девочка.
- - Что случилось? Я обидел тебя чем-то? Я не хотел - извиняющимся тоном успокаивал ее Баби.
- Мне дедушка всегда говорил: если я буду плохо себя вести - придет бабай и заберёт меня! ..У него уши как у кролЯ! - всхлипнув, добавила она.
- Какие уши? Как у кого? У короля? Тебе не нравятся мои уши? - потрясённо выговорил он. - Мама говорит, что я самый красивый малыш на свете!
 Впервые девочка рассмеялась и, робко выглянув из-за куста, увидела страшно расстроенное и поникшее лицо своего нового знакомого. Развернувшись, опустив плечи, потрясенный, что так напугал ее своим видом и ничего не понимающий, он просто брёл, не зная куда, волоча свои короткие ножки.
  Лане стало жаль его и она поняла, что ей не нужно его бояться.
- Постой, погоди! Извини меня! Я, наверно, не про тебя говорила.
 - Но мы же бабаи,- сокрушенно произнес он , - и меня даже зовут Баби. Твой дедушка был знаком с нами? - уточнил он.
 - Нет, он говорил, что никогда не видел, но знает, что на свете живут бабаи, и что они могут утащить, и что у них уши... - тут она прикусила себе язычок. - Наверно, он что-то перепутал, дедушка был очень добрый и, конечно, если бы повстречался с тобой, сразу бы понял, что вы не утащите... А кроль - это, наверно, кролик.
 - У меня нет слов, -  грустно сказал Баби.
 - И не надо, - торопливо сказала  та, которая хотела вырасти и стать Светланой.
- И не говори! - уговаривала она. - Давай опять молчать! Ведь было так хорошо!
Но что-то уже было не так и Бэби не выглядел рядом с ней уже таким счастливым, а он вдруг перестал видеть вокруг нее свет и уже подумал, что ошибся, что это ему все показалось, как Лана вдруг стала пытаться развеселить его, отчаянно стараясь изобразить разных животных, их повадки, как они едят и ходят(чтобы поднять ему настроение, чтобы исправить свою ужасную ошибку), и это было так смешно, что Баби не выдержал и расхохотался. И она тоже засмеялась своим серебристым смехом и он вдруг заметил, что она вся опять засветилась прекрасным белым светом и в один миг все вернулось, как было.
- Я уже долго хожу, хожу,- делилась она, когда они шагали по тропинке. - Я ищу себе друга, чтобы был всегда рядом. Одной очень одиноко, но каждый раз, как вижу кого-нибудь, никак не могу понять, он это или не он.
Баби счастливо молчал. С нежностью он смотрел на нее и думал, понравится ли ей Додо, не будет ли докучать сова, которую он так любил, что скажет Лана о рыжем пушистом лисе и можно ли мечтать, что  она выберет его своим другом. А вдруг поймет, что это все-таки он?
 А Светлана шла рядышком, не замечая ни его круглый животик, ни короткие ножки, ни его длинные уши, глаза ее сияли, ей наконец-то за долгое время было хорошо...
   
   Посвящаю своей прекрасной подружке и моему дедушке. Ирина.