Emily Dickinson 17

322                c.1861
There came a Day at Summer's full,
Entirely for me—
I thought that such were for the Saints,
Where Resurrections—be—

The Sun, as common, went abroad,
The flowers, accustomed, blew,
As if no soul the solstice passed
That maketh all things new—

The time was scarce profaned, by speech—
The symbol of a word
Was needless, as at Sacrament,
The Wardrobe—of our Lord—

Each was to each The Sealed Church,
Permitted to commune this—time—
Lest we too awkward show
At Supper of the Lamb.

The Hours slid fast—as Hours will,
Clutched tight, by greedy hands—
So faces on two Decks, look back,
Bound to opposing lands—

And so when all the time had leaked,
Without external sound
Each bound the Other's Crucifix—
We gave no other Bond—

Sufficient troth, that we shall rise—
Deposed—at length, the Grave—
To that new Marriage,
Justified—through Calvaries of Love—

Средь Лета выпал мне Денек,
Такие дни, я думала, свои -
Бывали только для Святых
При - Воскрешении -

Ушло Светило, как всегда, за горизонт,
Цветы, привыкши, сжали лепестки,
Солнцестоянье будто не прошло
Что всюду вносит обновления мазки -

Не оскверняли время речи части, и -
Был символ слов убогим
Не нужным, словно на Причастии,
Одежды Шкаф - для Бога -

Друг другу были мы Церквами Тайными,
Допущенными к общей – вере -
Чтоб быть не слишком угловатыми
На Агничьей Вечере.

Часы текли - как должно у Часов,
Зажатых крепко жадными руками -
Так лица с двух отчаливших Судов
Глядят на берег со слезами -

Когда же время объявило об отъезде,
И нота к нам извне не прорвалась
Нам стал межой Другого Крестик -
Единственная наша Связь -

Достаточно, что после смерти катастрофы -
Восстанем мы – и в новом Браке заживем -
В итоге - чрез Любви Голгофы
Приимем - оправдание свое -

1593     c.1883
There came a Wind like a Bugle -
It quivered through the Grass
And a Green Chill upon the Heat
So ominous did pass
We barred the Windows and the Doors
As from an Emerald Ghost -
The Doom's electric Moccasin
The very instant passed -
On a strange Mob of panting Trees
And Fences fled away
And Rivers where the Houses ran
Those looked that lived - that Day -
The Bell within the steeple wild
The flying tidings told -
How much can come
And much can go,
And yet abide the World!

Вихрь протрубил в свою Трубу -
Заколыхал Траву серьезно
Зеленым Хладом по Теплу
Прошел зловеще-грозно
Мы Окна заперли и Дверь
От Духа цвета Бирюзы, реально -
Его Смертельный Мокасин
Прошелся мимо моментально -
По чуждой Кучке трусящих Деревьев
По Изгородям, тающим как тень
Где Домики смывало половодье
Под взглядом живших - в этот День -
Набат свирепый с колокольни
Нам нес витающую весть -
Сколь многое еще придет
И многое уйдет,
И что еще придется Миру перенесть!

599                c.1862
There is a pain — so utter —
It swallows substance up —
Then covers the Abyss with Trance —
So Memory can step
Around — across — upon it —
As one within a Swoon —
Goes safely — where an open eye —
Would drop Him — Bone by Bone –

Есть боль – с ужаснейшей личиной -
Что поглощает Вашу суть -
Тогда, чтоб Трансом скрыть Пучину -
Мемория умеет заглянуть
Проникнуть – сбоку – и анфас -
Как в Обмороке, к счастью -
Идет надежно - там, где здравый глаз -
Его бросал бы с болью - Часть за Частью -

389                c.1862
There's been a Death, in the Opposite House,
As lately as Today—
I know it, by the numb look
Such Houses have—alway—

The Neighbors rustle in and out—
The Doctor—drives away—
A Window opens like a Pod—
Abrupt—mechanically—

Somebody flings a Mattress out—
The Children hurry by—
They wonder if it died—on that—
I used to—when a Boy—

The Minister—goes stiffly in—
As if the House were His—
And He owned all the Mourners—now—
And little Boys—besides—

And then the Milliner—and the Man
Of the Appalling Trade—
To take the measure of the House—

There'll be that Dark Parade—

Of Tassels—and of Coaches—soon—
It's easy as a Sign—
The Intuition of the News—
In just a Country Town—

В Соседнем Доме кто-то умер,
Туда Сейчас пришла беда -
Я узнаю по неживому виду
Таких Домов – всегда -

Снует Соседей косячок -
И Доктор – уезжает безразлично -
Окошко вскрыто как Стручок -
Внезапно - механично -

Вот кто-то выставил Матрац -
Детишки прочь – гурьбой -
Боясь, что умерли - на нем -
И я сбегала - будучи Малой -

Священник - важно входит в дверь -
Как будто этот Дом - Его -
А Он хозяин Плакальщиц – теперь -
И малых Пацанов -

Потом Гримерша - и Мужчина
Ужаснейшего Ремесла -
Он снимет мерку Домовины -

Всех ждут Мрачнейшие Дела -

Грядет Парад Карет – Кистей -
Как Знак, что ждет невдалеке -
И как Предвестье Новостей -
В Провинциальном Городке -

441      c.1862
This is my letter to the World
That never wrote to Me —
The simple News that Nature told —
With tender Majesty

Her Message is committed
To Hands I cannot see —
For love of Her — Sweet — countrymen —
Judge tenderly — of Me

Пишу я к Миру. Он же сроду
Был адресатом из скуднейших -
Простые новости Природы -
С Величием нежнейшим

Ее Послание вручаю
Рукам, которых я не вижу -
Сельчане - милые – на чувства уповаю -
И суд нестрогий Мне – предвижу

511                c.1862
If you were coming in the Fall,
I'd brush the Summer by
With half a smile, and half a spurn,
As Housewives do, a Fly.

If I could see you in a year,
I'd wind the months in balls---
And put them each in separate Drawers,
For fear the numbers fuse---

If only Centuries, delayed,
I'd count them on my Hand,
Subtracting, till my fingers dropped
Into Van Dieman's Land,

If certain, when this life was out---
That yours and mine, should be
I'd toss it yonder, like a Rind,
And take Eternity---

But, now, uncertain of the length
Of this, that is between,
It goads me, like the Goblin Bee---
That will not state--- its sting.

Узнав, что Осенью приедешь,
Прикончу Лето что есть духу
С полуулыбкой, чуть с презреньем,
Ну, как Домохозяйки, Муху.

Чтоб нам сойтись в другое время года,
Смотала б месяцы в клубки -
И рассовала по Комоду,
Чтоб номера не спутать мне таки -

Придут Века, нам встречу отдаляя,
Подсчет я поведу по Пальцам,
Подряд их вычитая и ссылая
В Тасманию к страдальцам,

Когда бы жизнь рассыпалась в труху -
Твоя, моя - все жизни быстротечны
Ее б швырнула я, как Шелуху,
И предпочла бы Вечность -

Но, вот сейчас, нечеткая длина
Промеж итогом и началом
Нудит меня, как Гоблина Пчела -
Что не покажет – жало.

622                c.1862
To know just how He suffered—would be dear—
To know if any Human eyes were near
To whom He could entrust His wavering gaze—
Until it settle broad—on Paradise—

To know if He was patient—part content—
Was Dying as He thought—or different—
Was it a pleasant Day to die—
And did the Sunshine face his way—

What was His furthest mind—Of Home—or God—
Or what the Distant say—
At news that He ceased Human Nature
Such a Day—

And Wishes—Had He Any—
Just His Sigh—Accented—
Had been legible—to Me—
And was He Confident until
Ill fluttered out—in Everlasting Well—

And if He spoke—What name was Best—
What last
What One broke off with
At the Drowsiest—

Was He afraid—or tranquil—
Might He know
How Conscious Consciousness—could grow—
Till Love that was—and Love too best to be—
Meet—and the Junction be Eternity

Мне б знать, как Он страдал – что дорогого стоит -
И были ль рядом Человечьи взоры, в кои
Бросал бы Он прощальный взгляд -
Покуда тот не перекинулся - на Рай -

Знать, был ли терпелив - догадками согрет -
Что Умирает как предполагал - иль нет -
Был День ли подходящий для того -
Украсило ли Солнце путь его -

О чем Он думал кроме – о Боге - или Доме –
Что скажут Дальние, узнав о том -
Что Он исчез из Человеческой Породы
Таким Деньком -

Желания - Да были ли Они -
Лишь Вздох Его – Подчеркнутый -
Стал для Меня - разборчивым -
И был ли Дерзок Он под стать Титану
Пока - в Колодец Вечности не канул -

И если произнес Он - имя -
Чье было Лучшим для Христа
И Чье последним
Покинуло застывшие Уста –

Боялся Он – иль был спокоен -
И мог ли знать
Сколь Разум - вырасти способен -
Пока банальная Любовь – и Та, что слишком безупречна -
Сольются - и Союзом будет Вечность

533                c.1862
Two Butterflies went out at Noon -
And waltzed upon a Farm -
Then stepped straight through the Firmament
And rested, on a Beam -

And then - together bore away
Upon a shining Sea -
Though never yet, in any Port -
Their coming, mentioned - be -

If spoken by the distant Bird -
If met in Either Sea
By Frigate, or by Merchantman,
No notice - was - to me -

Две Бабочки взлетели в Полдень -
Тур вальса дав над Фермой -
Протанцевав по Небосводу
Вкусили отдых эфемерный -

Сменивши галс – та пара понеслась
Над Морем, что, сияя, простиралось -
Но никогда покуда, ни в одном Порту
Об их прибытье - не упоминалось -

Пусть Птица дальняя вещает скудно -
О встрече в Море с парочкой творений
Фрегата иль Купеческого судна,
Не получала – я - подобных сообщений -

690          c.1863
Victory comes late -
And is held low to freezing lips -
Too rapt with frost
To take it -
How sweet it would have tasted -
Just a Drop -
Was God so economical?
His Table's spread too high for Us -
Unless We dine on tiptoe -
Crumbs - fit such little mouths -
Cherries - suit Robins -
The Eagle's Golden Breakfast strangles – Them -
God keep His Oath to Sparrows -
Who of little Love - know how to starve -

Победы чашу до краев налив -
Подносят поздно к стынущим губам -
Фактически застывшим
Чтоб отведать нам -
Сколь сладкою была б на вкус -
Хоть Капелька -
Неужто Бог столь бережлив?
Стол Божий чересчур для Нас высок -
Пока на цыпочках едим -
Лишь Крохи - впору ротикам таким -
Лишь Вишни - впору Иволгам – видать -
Подавятся – Они - Орлиными Харчами -
Бог держит Свой Обет пред Воробьями -
Кто не Долюблен – знает, что такое голодать -

82           c.1859
Whose cheek is this?
What rosy face
Has lost a blush today?
I found her—"pleiad"—in the woods
And bore her safe away.

Robins, in the tradition
Did cover such with leaves,
But which the cheek—
And which the pall
My scrutiny deceives.

Чья это щечка, ах?
Цветущего лица
Румянец утеряла нынче свой?
Ее – «Плеяду» - я нашла в лесах
И невредимой унесла с собой.

Малиновки не преминули
Защиту из листвы сплести,
Но где щека послаще сдоб -
И маскировки дымка, чтоб
Мою пытливость провести.

299                c.1862
Your Riches — taught me — Poverty.
Myself — a Millionaire
In little Wealths, as Girls could boast
Till broad as Buenos Ayre —

You drifted your Dominions —
A Different Peru —
And I esteemed All Poverty
For Life's Estate with you —

Of Mines, I little know — myself —
But just the names, of Gems —
The Colors of the Commonest —
And scarce of Diadems —

So much, that did I meet the Queen —
Her Glory I should know —
But this, must be a different Wealth —
To miss it — beggars so —

I'm sure 'tis India — all Day —
To those who look on You —
Without a stint — without a blame,
Might I — but be the Jew —

I'm sure it is Golconda —
Beyond my power to deem —
To have a smile for Mine — each Day,
How better, than a Gem!

At least, it solaces to know
That there exists — a Gold —
Altho' I prove it, just in time
Its distance — to behold —

Its far — far Treasure to surmise —
And estimate the Pearl —
That slipped my simple fingers through —
While just a Girl at School.

Твои Блага - меня учили – Бедности.
Именьицем согласно адреса
Могла б юницей хвастать я
Аж до Буэнос-Айреса -

Ты множила свои Владения -
Какой-нибудь Перу страной -
А я ценила Нищенство
Лишь только б Жить с тобой -

Так мало знаю я про Копи оные -
Названья кой-каких Камней -
Цвета Распространенные -
Антик Корон известны мне -

Довольно, чтобы встретив Королеву -
Ее Известность мне признать -
Но это все ж особое Богатство -
Утратить Славу - нищим стать -

Тут Индия – уверена - весь День -
Которым на Тебя без меры -
И без греха - взирать не лень,
Могла б и я - но ведь не сменишь Веру -

И в этой подлинной Голконде -
Я властно проявлю смиренность -
По Мне иметь улыбку - каждый День
Милей, чем Драгоценность!

Хоть в знании отраду обрести -
Коль Золото - бытует нарочито –
Как раз подальше - нужно отойти
Чтоб насладиться - видом -

Гипотезой Сокровища - меня не тешь -
Не меряй Жемчуга запасы -
Скользнувшие наивных пальцев меж -
Покуда Школьницей ходила в классы.

1774              c.1870
Too happy Time dissolves itself
And leaves no remnant by-
'Tis Anguish not a Feather hath
Or too much weight to fly-

Миг Счастья склонный к суициду
Следов уничтожает сеть -
Вот Горе не имеет Оперенья
Иль слишком тяжко, чтобы улететь –

556            с.1862
The Brain, within its Groove
Runs evenly - and true -
But let a Splinter swerve -
'Twere easier for You –

To put a Current back -
When Floods have slit the Hills -
And scooped a Turnpike for Themselves -
And trodden out the Mills -

Не тратит Мозг сверх норм ресурса
Он честно пашет - мерный ритм любя -
Но отклони Занозу с курса -
Чтоб было легче для Тебя -

Поворотить Потоп назад -
Холмы залить - ему безделица -
Он Путь Себе пробил и рад -
И притесняет Мельницы -

903             c.1864
I hide myself within my flower,
That fading from your Vase,
You, unsuspecting, feel for me—
Almost a loneliness.

Я прячусь в сердце моего цветка,
В твоем Кашпо он тихо увядает,
Сочувствуй, не подозревая -
Как мне покинутость близка.

1754           ?
To lose thee - sweeter than to gain
All other hearts I knew.
‘Tis true the drought is destitute,
But then, I had the dew!

The Caspian has its realms of sand,
Its other realm of sea.
Without the sterile perquisite,
No Caspian could be.

Тебя терять – милей, чем обрести
Сердца мной узнанные все,
Да, засуха - под стать забытости,
Зато потом я вымокла в росе!

Царит Туркмен в песках весь год
Есть Каспий у него пескам взамен.
Без этих бесполезных льгот
Не смог бы жить Туркмен.

1428             c.1877
Water makes many Beds
For those averse to sleep -
Its awful chamber open stands -
Its Curtains blandly sweep -
Abhorrent is the Rest
In undulating Rooms
Whose Amplitude no end invades -
Whose Axis never comes.

Вода готовит множество Постелей
Бегущим ото сна как от простуд -
В тюрьму химер дверь приоткрыта еле
И Шторы мягко внутрь влекут -
Достоин Отдых мерзости венца
В Домах с зыбленьем волновым
Чьи Всплески подступают без конца -
И где Покой недостижим.

887           c.1864
We outgrow love, like other things
And put it in the Drawer -
Till it an Antique fashion shows -
Like Costumes Grandsires wore.

Переросли любовь и, пряча с глаз
Ее как хлам мы сунули в Комод -
Покуда не откроется показ -
Старинных мод.

478          c.1862
I had no time to Hate -
Because
The Grave would hinder Me -
And Life was not so
Ample I
Could finish--Enmity -

Nor had I time to Love -
But since
Some Industry must be -
The little Toil of Love -
I thought
Was large enough for Me –

На Ненависть не выкроила время -
Потому что
Мне Смерть могла б помехой быть -
И Жизнь была не столь
Благополучна
Чтоб я могла Враждебность – позабыть -

Не выкроила время для Любви -
Но так как жить
Нам нужно, Труд ценя -
То малое Усилие Любви -
Я думала -
Изрядным было для Меня -

335        c.1862
'Tis not that Dying hurts us so —
'Tis Living — hurts us more —
But Dying — is a different way —
A Kind behind the Door —

The Southern Custom — of the Bird —
That ere the Frosts are due —
Accepts a better Latitude —
We — are the Birds — that stay.

The Shiverers round Farmers' doors —
For whose reluctant Crumb —
We stipulate — till pitying Snows
Persuade our Feathers Home.

Не столь Кончина ранит нас -
Она у Жизни - в подмастерьях -
Кончина – есть особый путь -
Что стелется за Дверью -

Нам Тягой к Югу - не томиться -
Мол, Птице до Морозов надлежит -
Искать, где гоже Широта лежит -
Ведь Мы - зимующие Птицы.

Мы зря Дрожим у Фермерских дверей -
Рядясь за Крошку слабым голоском -
Пока Снега - что подобрей
Не урезонят наших Перьев Дом.

519                c.1862
'Twas warm — at first — like Us —
Until there crept upon
A Chill — like frost upon a Glass —
Till all the scene — be gone.

The Forehead copied Stone —
The Fingers grew too cold
To ache — and like a Skater's Brook —
The busy eyes — congealed —

It straightened — that was all —
It crowded Cold to Cold —
It multiplied indifference —
As Pride were all it could —

And even when with Cords —
'Twas lowered, like a Weight —
It made no Signal, nor demurred,
But dropped like Adamant.

Сначала – было Нам – тепло -
Подкравшись, скинув тайны антураж
Подернул Холод - наледью Стекло -
Пока не затуманил - весь пейзаж.

Лоб стал Кремнем искристым -
Замерзли Пальцы в ледяные
До боли - и Прудом для Фигуриста -
Глаза застыли – в общем занятые -

Что было всем – расправилось -
Сжимаясь, Остывающее Стыло -
Умножилось бесстрастие -
Лишь Гордость оставалась в силах -

И даже в час, когда настала -
Пора изведать Тяжесть гроба -
Не подала протеста иль Сигнала
Упорная как Твердь особа.