Лора Райдинг. Голова тела 3

             Глаза

Представьте себе два облака,
слившихся воедино в лучах заката,
одно - цвета голубой реки,
другое - как белая ткань,
пропущенная через пурпурное вино,
капающее и слегка окрашенное,
кружащиеся на центрифуге в ночи,
а затем разделенные пополам
и округленные луной,
перекатывающиеся как голубые,
масляные шарики в ладонях луны
и эллиптически обрамлённые
почти белым лунным материалом,
особым подарком крестной матери
Луны.
Такое почти невозможное видение,
как это, необходимо для настроения
моих глаз.

Официально провозглашенными
моими бровями, печальными
оруженосцами моих глаз,
бережно уложенными
в два кошелька из тонкой кожи,
их могли бы украсить два лепестка
розы, такие прочные, бережно
охраняемые, но в то же время
такие свободные, что они могут
слегка перекатываться в каждой
впадинке, в каждом кармашке,
а сопровождении нарисованных линий
моих ресниц,
эти волосы моей головы упали ниже
некуда,
они своенравно сбились из-за
любви к моим глазам и только последний
завиток оставшись на подиуме,
приподнимает завершающий обряд
этой церемонии:
взгляни в мои таинственные глаза.

В мои удивлённыe,удивленные глаза.
Или, если глаза подведут,
если оптические органы зрения
умрут, зрение всё равно будет
жить, пока я жива,
зрение бессмертно во мне,
оно свободно от внешнего
и внутреннего ощущения жизни,
от созерцания живого.
Смерть - это единственная
слепота.


            Eyes

Imagine two clouds shot together by the sunset,
One river-blue,
One like a white cloth passed through a purple wine,
Dripping and faintly dyed,
Whirling centrifugally away toward the night
And later halved and roundeand d by the moon,
Roiled like blue butter-balls
In the palms of the moon's hands
And rimmed elliptically with almost -white moon-stuff,
The moon's particular godmother gift.
Some nearly impossible vision like this
Is necessary for the mood of my eyes.

Formally announced by my eyebrows,
Sad squires of my eyes,
Preciously fitted into two fine skin purses,
Two rose petals might fashion them,
So firmly, gently guarded,
Yet so free to roil a little
In each socket,
In each pocket,
Attended by the drawn regimens of my lashes,
These my head's hair's farthest fallen,
Wayward strayed for the love of my eyes,
With only a runway 's last inheritance of curl
Lifting the final rite of this ceremony of presentation:
Behold my mystic eyes.

Of my amused, amused eyes.
Or, if the eyes fail,
If the optical bodies of sight die,
Sight still lives while I live,
Sight is immortal in me,
Free of the bond of outward,
The inner sense of life,
The living-looking.
Death is the only blindness.