Осипу Эмильевичу Мандельштаму

В нем меньше, чем в Цветаевой* поэтов,
Он ритор и транслятор сот.
И смыслово поэзию при этом
Сумел поднять до истинных высот.

Он пейзажист, держа стихи Вийона,
В руках , как будто кисти у холста,
Сумел на небе, червью уязвленном,
Мазком душевным дыры залатать.

Он не хотел быть сумрачным евреем,
Но стал изгоем среди равных вдруг,
Его талант достигнет апогея,
Изгой, избрав между смертей , недуг.

И это не зеленая могила,
Где красное дыхание и смех
И мозг разлил продольные чернила,
Все предсказав , как самый тяжкий грех.

Где звук исчез, и свет давно приглушен,
А всюду лишь мерцающий планктон,
Язык его поэзии послушен,
Взывает к солнцу он со всех сторон.

Он не один страны своей не чуял,
Сама собой она под ним жила,
Где горец правил, жизнь свою смакуя,
Верша свои злодейские дела.

Играя на разрыв аорты,
Словно слагая память о себе,
Три черта было, а поэт – четвертый
Ни времени не подвластен, ни судьбе.

Видения во всем его прощали,
О будущем, вперед узнав,
Поэта истинной простой печали,
Лесов и звезд, дождей, зеленых трав.

Он много предсказал, был больше, чем поэтом,
Пророком непокорным полноправно став,
Увидев небо с ярким и зловещим светом*,
Погост солдат безвестных* предсказав.

Поклон тебе, поэт, замученный в неволе,
Прости за Колыму и сердца паралич,
До самой до земли я кланяюсь и доле,
Что ты сложил, не всем дано постичь.


Р.S. Цветаева считала, что в ней живет семь поэтов, в Мандельштаме их было не менее четырех,
Мандельштам предсказал ядерный взрыв и могилу неизвестному солдату. Его собственная могила также стала безымянной- она неизвестна.
 2010