Красная шапочка

ЧАСТЬ I. ВСТУПИТЕЛЬНО-ОЗНАКОМИТЕЛЬНАЯ

В Северном Провансе, в Сент-Этьенн-де-Тине,
Похотью затмило мозг одной скотине.
Схоронясь за елкой, ждала та добычу...
Или было все не так? Или же я бычу?!

В общем, в этом городе, с бедною мамашей
Проживала девочка, звали ее Машей.
Маша в рваной шапке с малых лет ходила,
Сроду не снимала, голову не мыла.

«Дочка, сбегай к бабке, может, околела? —
Предложила мама, как-то между делом. —
Продадим хибару, купим по смартфону,
Черепицей сменим жухлую солому.

Прихвати с собою, дочка, монтировку.
Коль жива старуха, прояви сноровку:
Тресни по макитре, чтоб — мозги наружу.
Сможешь?!» — усомнилась. — «Не боись, не струшу!»

Вот спустилась Маша в темный лес с пригорка,
Песню напевает, вертит монтировкой.
За кустом огромным жимолости драной
Волк слюну пускает, похотливый, пьяный:

«Блять, сейчас опасно с Машею тягаться,
Враз калекой можно без яиц остаться!
Лучше я до бабки шементом сгоняю:
Слопаю старуху, там и уломаю».

ЧАСТЬ II. ТРАГИЧЕСКАЯ, ФИНАЛЬНАЯ

Тук-тук-тук — стучится в дверь хибары внучка.
«Быстро приканала, молодая сучка! —
Волк очки поправил, шмыг под одеяло: —
Заходи, родная! Что-то я устала!

Ноженьки не держат, глазоньки не видят,
Подойди поближе, баба не обидит!
Поцелую только, попочку поглажу,
Если хочешь, внучка, поласкаю даже!»

«Чокнулась бабулька: ласки, поцелуи…
Одеяло вздулось аварийным буем!»
Замахнулась Маша ржавой монтировкой,
Взвыл, как Лепс на сцене, педофил махровый.

Затрещали кости, лопнула оправа,
Левый глаз не видит, вытек тот, что справа.
«Вот так лоханулся, вот так воскресенье…» —
Захлебнулось кровью волчье наслажденье.

Педофилу Маша выбила все зубы,
Размозжила череп, разбомбила губы:
«За смартфон китайский я на все готова:
Завалю любого, помяните слово!»

В Северном Провансе, в Сент-Этьенн-де-Тине,
Дом под черепицей, пруд в зеленой тине.
На скамье у дома Маша по смартфону
Волку-инвалиду шлёт «привет» на зону.