Что-то из предчувствий

(сон)

А в просторном коттедже, что где-то на Западе,
В интерьере довольно изрядных искусств,
Неизвестный субъект по фамилии Запанков
Вслух читает Флобера – «Воспитание чувств».
Водит Запанков чутко артрозными пальцами
По отзывчивым строчкам, исследуя звук,
И почти засыпает в почти медитации,
Как унылая рыба в шальную грозу.
Уж гуляют по дому шаги-сновидения
Под откуда-то слева прорвавшийся джаз…
А чрез книгу уже прорастают растения,
Да с такими шипами – что колче ежа.
Мистер Запанков слышит – всё речи французские…
За окошком горит Notre-Dame de Paris…
Тут Флобер говорит: «Воспитание чувств» оно
Не по вам, дорогой… Не хотите ль пари?..»
Мистер Запанков хочет ответить товарищу,
Но колючки растенья ему не дают.
Notre-Dam изгорел… На обугленном капище
Хитроумные вороны знанье клюют.
«Вы, я вижу, ершисты, колючи, не сдержаны, –
Кием метит в бильярде спокойный Флобер. –
Там, за сте;нами дома, воюют мятежники…
Два в две лузы вгоняю!.. Вон те, например…
Вам, мсье, от колючек избавиться надобно
И бежать, и бежать… непременно в метро…
Гляньте, с неба какие громадины падают
И горят по земле в виде страшных костров.
Эх, война разыгралась!.. Пойду за секатором,
Чтоб от колких стеблей вас спасти, наконец…»
И услышал тут Запанков: «Что, увлекательно?..
Зачитался, любимый?.. Готовлю супец…
Будешь есть?..», - произносит супруга дражайшая,
С поварёшкой в руках… В ней, как в зеркале, вдруг
Отразился весь мир, словно солнце слепящее…
И Флобер, и шипы, и война, и каблук;
И улыбчивый взгляд, и виляние бёдрами,
И разбитые стёкла внезапного сна…
«А душа, как колючками розы, разодрана, –
Шепчет Запанков с присвистом, – надо признать…»