Подводные камни

Глава 15, 16

Они ели булочки с корицей, а вокруг сгущались сумерки, и небо над западными горами играло красками.

– Вот тебе еще один образ, – заметила Дарби. – Представь, что сидишь здесь вечером, ешь всякие вкусности, смотришь на закат и слышишь, как вода журчит по камням.

– Я уже согласился на твои затеи.

– Все равно представь. Тебе нужна кормушка для колибри.

– Зачем?
привлекут растения, которые я здесь посажу. А еще певчих птиц и бабочек. Они будут рады красивой кормушке. Могу экспериментировать с твоим участком бесконечно.
– Не сомневаюсь.

– Но пока это все. Давай в качестве благодарности за ужин я отнесу посуду на кухню.

– Я бы сказал, что ты не обязана, но зачем?

Дарби встала, собрала тарелки, вытерла стол. Зейн пошел вслед за ней, глядя, как она наводит порядок.

– Знаешь, – начал он. – Мы ведь так и не обсудили тот поцелуй возле стадиона.

– А надо?

– Думаю, да. Ты мой клиент, я твой. Поцелуй, кажется, обнуляет наши сделки.

– С этим, пожалуй, соглашусь.

– Мы выяснили, что оба взрослые люди. Я симпатичный парень с крутой фамилией, а ты сексапильная и умеешь носить шорты.

– Так и есть.

– Может, как-нибудь выпьем, поужинаем или посмотрим кино? И все такое…

Дарби повернулась к нему, прижимаясь спиной к столу.

– Ты дважды угощал меня пивом, а еще пиццей и булочками с корицей. Это с лихвой покрывает любой ужин.

– Рад, что ты так думаешь. Тогда кино?

– На кино, возможно, соглашусь. Мне интересно, что имеется в виду под «все такое».

Зейн подошел ближе, глядя Дарби в глаза. Да, кажется, ей и впрямь интересно. Еще она явно над ним забавлялась.

– У меня подписка на «Нетфликс» и уйма премиальных каналов. Думаю, найдем подходящий фильм.

– А попкорн у тебя есть?

– Есть. Для микроволновки.

– Заманчиво.

Особенно когда Зейн обнял ее за бедра: как тогда, возле стадиона.

– С удовольствием посмотрела бы фильм и, подозреваю, оценила бы «и все такое». Но…

Зейн, тянувшийся за поцелуем, замер на полпути.

– Так… а вот это мне не нравится.

– Я грязная, – напомнила Дарби. – А ко «всему такому» хотелось бы перейти, когда буду чистая и прилично одетая.

– Можешь зайти в душ. И у тебя очень приличные шорты. Особенно круто они смотрятся с ботинками.

– Спасибо, крайне великодушно с твоей стороны. Давай так. Если у тебя на завтра нет планов, я могу принять душ у себя дома, и часов в девять посмотрим кино. А потом, если будет настроение, попробуем «все такое».

Зейн всегда был за переговоры.

– В половине девятого. Сперва выпьем пару коктейлей.

– О-о-о, коктейли. Забавно. Надо будет приодеться.

– Ладно. Какой фильм?

– Ну, поскольку это будет прелюдией, то ничего унылого. Приличный ромком или приключенческий боевик.

– У тебя определенно есть деловая хватка.

Зейн наклонился к ней за поцелуем, а Дарби потянулась навстречу, обхватив его за шею и приподнявшись на цыпочки. Зейн почувствовал, как проваливается в нее, словно в озеро жарким летним днем.

Его захлестнуло жаждой, и он провел руками по всему телу, запечатлевая в памяти изгибы.

Дарби подалась еще ближе, самую малость.

Он отстранился, унимая дыхание, она накрыла рукой его щеку, и оба сердца забились в одном такте.

– Может, мне нравится, когда моя женщина грязная…

– Господи… – Дыхание, удивительно прерывистое, обожгло ему губы. – У нас ведь был такой хороший план. Если передумал, постарайся меня уговорить.

Зейн снова поцеловал ее, выпуская на волю жар и голод. Опять обхватил Дарби за бедра, но на сей раз она подпрыгнула, обнимая его ногами за талию.

– Убедил. – Издав гортанный звук, Дарби прикусила кожу у него на шее. – Ты пахнешь намного лучше меня. Кажется, мне все-таки надо в душ.

– Потом.

– Ладно, – пробормотала она, позволяя унести себя в глубь дома. – Но у меня много работы с документами.

– У меня тоже.

Зейн остановился у подножия лестницы, привел еще пару убедительных аргументов в виде поцелуев и понес ее наверх.

– Обожаю твой дом. Я бы, наверное, переспала с тобой только затем, чтобы увидеть, как ты обставил другие комнаты.

– Кто бы говорил…

Дарби рассмеялась, уткнувшись носом в его шею, но снова вскинула голову, когда Зейн пронес ее сквозь распахнутые двери хозяйской спальни.

– Господи, какая красота!

– Потом проведу экскурсию.

– Ой нет, не клади меня на постель! Я же грязная…

– Я сейчас тебя раздену. В шкафу есть запасные простыни.

Зейн повалил Дарби на кровать и сам упал рядом. Схватил ее за руки и набросился с поцелуями, словно оголодал.

Потому что он и впрямь умирал с голоду. Дарби раздразнила его аппетит с первого взгляда, заинтриговала с первого разговора и чуть не прикончила на стадионе.

Теперь он мог попробовать ее сполна.

У нее были крепкие, сильные руки. Гладкие и мягкие губы. Резко очерченные скулы, тонкая кожица под подбородком, нежная, будто атлас, шея. Подтянутые мышцы, податливая грудь.

Дарби словно была соткана из завораживающих контрастов.

Зейн стянул с нее рубашку; Дарби, не теряя времени, ответила тем же. Голая кожа, обнаженные тела… Она провела руками по его груди и выдохнула:

– М-м-м… да…

Зейн хотел взглянуть на нее, просто полюбоваться, но не мог унять руки. Избавив Дарби от спортивного бюстгальтера, тоже успел подумать «М-м-м, да» и набросился губами на ее грудь.

Дарби выгнулась, и он торопливо схватился за пряжку ремня. Потом выдохнул, пытаясь взять себя в руки и обрести хоть какой-то контроль, отстранился.

– Надо притормозить.

– Не надо, – решительно сказала Дарби и заерзала, избавляясь от лишней одежды.

– Слава богу.

– Дай мне. – Она просунула между ними руки и ловко ослабила ему ремень. – Пусти.

Дарби потянула его брюки вниз, помогая Зейну их снять.

Тормозить они будут потом. Сейчас пусть происходит быстро и яростно. Здесь, с Зейном, Дарби хотела потерять контроль, утонуть в бездумном отчаянии секса. Трогать, чувствовать себя желанной, утолять голод, от которого трясло их обоих.

Когда Зейн наконец скользнул в нее, удовольствие пронзило его стрелой.

Дарби вскинула бедра и вцепилась в него пальцами, наслаждаясь силой толчков. Ее прострелило оргазмом, заставляя дрожать и хватать ртом воздух.

Зейн двигался, снова толкая ее к вершине.

Она держалась за него, подстраиваясь под безумный ритм. Потом упала на простыни, бессильно роняя руки, и Зейн навалился сверху.

Какое-то время они лежали, хрипя и глотая воздух, потом Зейн перекатился на спину, и они растянулись рядышком, прижимаясь другу к другу и ошеломленно глядя в потолок, как двое выживших после кораблекрушения.

– Все ясно, – выдавил он. – Мне определенно нравится, когда моя женщина грязная.

Ее смешок, все еще хриплый, сорвался на выдох.

– А мне, похоже, нравится, когда мужчина дружит со спортом. – Она потянулась и похлопала его по животу. – Но без лишнего энтузиазма. Надо будет присмотреться к тебе чуть позже, когда перестанет двоиться в глазах.

– Да уж, это было… словно молния.

– Хорошо ведь, согласись?

– Ага. У меня давно такого не было.

Дарби решила, что это очень приятно: лежать после секса и вести разговоры.

– Насколько давно?

– Месяцев
девять, наверное, или десять. – Разглядывая высокий кессонный потолок, Зейн решил, что слишком устал для более точных подсчетов. – У меня была девушка. Ничего серьезного, но мы встречались. Когда я задумал вернуться в Лейквью, она приняла мое решение и поддержала. Мы расстались.
– Девять месяцев? – Дарби презрительно фыркнула. – Было б о чем вести речь. У меня не было секса два года.

– Почему?

– Сперва бывший-псих, потом не до того, навалились разные дела, затем погибла мама, после ее смерти я затеяла переезд. Вот и все.

– Сейчас самое время развязать.

– Я тоже так думаю. Мы оба, можно сказать, нажали кнопку «живем один раз».

Зейн подвинулся и посмотрел на Дарби сверху вниз.

– Как насчет того, чтобы закрепить результат?

– Ну, в первый раз получилось неплохо, однако сейчас мне ужасно хочется в душ. Насколько я помню, здесь он шикарный. Хватит места на двоих.

– И с горячей водой нет перебоев…

– Замечательно. Только после душа я не хочу снова надевать грязные вещи. У меня в машине на всякий случай есть запасная одежда.

«Рыжевато-каштановые, – в этот момент думал Зейн. – Волосы у нее рыжевато-каштановые».

– На тот случай, если будет секс?

– На тот случай, если я что-то порву или испачкаю. – Дарби скатилась с кровати. – Сбегаю принесу. Сейчас вернусь.

– Погоди. Ты хочешь выйти в таком виде?

Она откинула с лица волосы.

– В каком «таком»?

– В голом.

– Машина возле дома, рядом никого нет, а ты меня голой уже видел. Сейчас приду.

Дарби выбежала из спальни. Зейн тоже поднялся. Он не считал себя ханжой, но ходить по улице голышом…

Женщина, с которой он встречался в Роли, даже из ванной не вышла бы голой, а из дома – без макияжа и прически.

А вот Дарби он ни разу не видел накрашенной.

Если бы его спросили, Зейн сказал бы, что она совершенно не в его вкусе, и все же с нетерпением предвкушал, как окажется с нею в душе.

Он встал и подошел к дверям балкона, глядя, как голая Дарби вытаскивает из машины спортивную сумку. Она подняла глаза, рассмеялась и развела руками.

– В Балтиморе за такое поведение меня бы давно арестовали.

У Зейна в груди дрогнуло.

– Ты похожа на сильфиду в лучах лунного света.

– Это сказочный персонаж?

– Нет. – Настал его черед смеяться. – Не сказочный. Сильфида – это вроде феи из древних мифов.

– Круто. Спасибо за комплимент. Ты не против, если я забегу на кухню? Очень хочется пить.

– Здесь в гардеробной есть холодильник.

– Кто бы сомневался. Иду!

* * *

Внутренний будильник разбудил Дарби незадолго до рассвета. Она затаила дыхание, сознавая, что проснулась в постели Зейна.

Оставаться до утра она не планировала – да и вряд ли он был бы этому рад. Одно дело – секс двух взрослых, уверенных в себе людей. Совсем другое – совместный сон, который возводит отношения на иной уровень близости.

Однако секс в ванной пробудил невероятный голод, они снова поели булочек с корицей, и это каким-то непостижимым образом привело к еще одному раунду, похожему на медленный танец. После него оба совершенно выбились из сил.

Поэтому когда Зейн пробормотал: «Оставайся», она смогла выдавить лишь «окей» и тут же провалилась в сон.

Теперь возникла проблема. Дарби надо было вставать и одеваться на целый час раньше Зейна. Она давно не проводила ночи с мужчиной, приходилось лишь надеяться, что за это время она не растеряла ниндзя-навыков.

Пока глаза привыкали к темноте, Дарби мысленно представляла комнату, вспоминая расстановку мебели. Справа выход на балкон, слева двери в ванную и гардероб. Значит, комод должен стоять где-то на четыре часа, а кофейный столик с диваном – на восемь.

Не забыть бы про скамейку в изножье кровати, куда она бросила сумку. А вот куда вечером разлетелась одежда, Дарби совершенно не помнила. Надо будет поискать.

Она сползла с кровати и тихонько побрела к скамейке, ощупывая ногой пол – нет ли смятых вещей. Нашла вчерашний лифчик и футболку – те лежали скомканные в сумке.

– Ты почему ходишь в темноте?

Когда в комнате неожиданно прозвучал шепот, Дарби не то чтобы подпрыгнула, но дыхание у нее перехватило.

– Черт! Ниндзя из меня не вышел. Прости, что разбудила. Смысл был в том, чтобы тебя не тревожить.

– Я очень чутко сплю.

– Теперь вижу. Давай спи дальше. Я оденусь в ванной. Но раз ты уже проснулся: у тебя, случайно, нет запасной зубной щетки?

– На второй полке в бельевом шкафу. То, что Эмили называет «гостиничным набором». Там все нужное. Ночь ведь на дворе.

– Скоро рассвет. Ш-ш-ш… Спи.

Дарби закрылась в ванной, решив еще раз быстренько ополоснуться. Следуя заведенному порядку, намазалась солнцезащитным кремом из сумки. Оделась, нашла зубную щетку там, где было сказано.

Предстояло найти вчерашние шорты, вместе с которыми пропал ремень, телефон, мультитул и мелочь.

Она хотела улизнуть тихонько, но, открыв дверь, обнаружила, что в комнате горит свет, а Зейн в одних боксерах стоит возле распахнутого балкона.

– Перелом между ночью и днем, – сказал он. – Никогда не думал про рассвет таким образом.

– Люблю, когда с первыми лучами солнца просыпаются птицы. – Дарби подошла сзади и поцеловала его в плечо. – И прости, что разбудила.

– У меня в ванной женщина, голая и распаренная. Какой тут сон?

– Раз не спишь, доверишь мне сварить кофе?

Зейн повернулся, внимательно на нее уставившись.

– Ты умеешь варить кофе?

– Умею. Даже завтрак могу приготовить, если у тебя есть хлопья. Булочки – это, конечно, здорово, но такой вариант лучше приберечь для выходных.

– У меня есть кукурузные шарики.

– Отлично. А фрукты?

– Кажется, были бананы.

– Тогда я приготовлю.

Легонько поцеловав Зейна в последний раз, Дарби направилась к выходу, прихватив по дороге остальную одежду.

К тому времени, когда он спустился, она успела распахнуть окна гостиной навстречу солнцу и накрыть столик на улице, откопав коврики, которыми он никогда не пользовался, бумажные салфетки и даже маленькую вазу, куда воткнула какие-то разноцветные сорняки.

Если убрать коробку с хлопьями, столик выглядел как с картинки – для легкого изысканного завтрака на свежем воздухе. Зейн обратил внимание, что ботинки Дарби оставила у открытой задней двери, а сама ходила босиком.

– Привет. Я не стала варить кофе – не знала, скоро ли ты придешь. Сейчас, пару минут, только разберусь с твоим навороченным агрегатом.

С этими словами она подошла к модной кофемашине и поставила под сопло одну из больших кружек.

– Иди садись. Я принесу.

Все еще заторможенный после сна, Зейн послушался. Кофемашина зажужжала, и в ноздри ударил живительный аромат.

Дарби принесла кружки, одна из которых была заполнена на две трети, и поставила перед ним. Зейн вдохнул густой запах, шибанувший в мозг.
– Ты пьешь черный. Всегда удивлялась людям, которые пьют черный кофе. Я-то сама кофе вообще не люблю.

Зейн глядел, как Дарби доливает в чашку молока и сыплет туда две – нет, господи, три! – ложки сахара.

– Это уже не кофе.

– Вот именно. Но в нем есть заряд бодрости, который нужен мне по утрам.

Качая головой, Зейн насыпал хлопья в две миски. Дарби смешала их с молоком и быстро нарезала поверх половинку банана. Остальное протянула Зейну.

– Будешь?

– Давай.

Зейн хотел забрать, но Дарби сама покрошила фрукт ему в тарелку.

– Сахар не кладешь? – спросил он, когда она зачерпнула первую ложку.

– Я люблю хлопья как есть. Вижу, ты смешал медовые и ягодные?

– Ага.

– Гениально. Как и все в этом доме.

Они ели в полной тишине, пока Зейн не указал ложкой на вазу.

– Разве это не сорняки?

– Полевые цветы, – поправила Дарби. – Местные. Причем твои, у тебя на участке их полным-полно. Надо будет подарить справочник, чтобы ты знал, какое тебе досталось сокровище.

Зейн глотнул кофе.

– Отлично выглядишь по утрам. И пахнет от тебя как на пляже.

– Спасибо. Это солнцезащитный крем, он ненадолго. Запах, в смысле. Я каждое утро мажусь, правда, он быстро смывается. Ладно, пора за работу.

– Твоих ребят еще нет.

– Скоро приедут.

Дарби встала и принялась собирать тарелки.

– Я сам. Ты же готовила.

– Просто накрыла на стол, постаравшись компенсировать свои слабые навыки в кулинарии красивой сервировкой. Давай отнесу на кухню, я хотела стащить банку колы на день.

Зейн помог с посудой, потом достал из холодильника газировку и протянул ей.

– Планы с фильмом и попкорном еще в силе?

Дарби улыбнулась одними глазами.

– Конечно. В половине девятого, верно?

– Верно.

Зейн обхватил ее за бедра, притянул к себе и приподнял. Поцеловал так, будто хотел остаться в ее организме, пока они не увидятся снова.

– Знаешь… – Дарби запустила пальцы ему в волосы. – Если бы я приехала чуть раньше, ты мог бы устроить мне экскурсию по дому…

– Приезжай к восьми.

Зейн снова ее поцеловал.

* * *

Шли дни, работы понемногу близились к завершению. Дарби получала заказ за заказом, радуясь тому, что ее деятельность вызывает ажиотаж. В постели Зейна она проводила больше времени, чем, кажется, рассчитывали оба.

Что будет потом, она не думала. Дарби не заглядывала дальше регистрации своей фирмы, обустройства в Лейквью и новой жизни.

И все же, когда она глядела на готовую стену, нижний уровень которой был засыпан плодородным грунтом для посадки, на ум невольно приходил Зейн.

Что бы ни случилось, у него останутся плоды ее работы, и ему будет о чем вспомнить.

– Очуметь, как красиво. – Рядом встал Гейб, улыбающийся во весь рот. – В жизни подобного не делал. Офигенно вышло.

Она закинула руку ему на плечо. Гейб был значительно выше ее.

– Будет еще лучше, когда засадим цветами.

Холли обняла Гейба за другое плечо и легонько похлопала по спине.

– Давай, за дело!

– Рой, ты поможешь Ральфу с задней стеной? А я покажу Холли и Гейбу, что здесь сажать.

Рой снял фирменную бейсболку и, помахав ею перед лицом, снова водрузил на лохматую голову.

– Мисс Дарби, вы меня до смерти загоняете.

– Как по мне, ты выглядишь вполне живым. Вдобавок, сегодня надо закончить. Завтра будет дождь.

Рой хмуро уставился в небо, сдвинув кепку на затылок.

– Что-то не похоже.

– Уж поверь мне. Или национальной метеорологической службе. Сегодня вечером гроза, а завтра затяжной ливень. Сумеешь выспаться.

Он мигом просветлел.

– О, тогда я до вечера с постели не встану.

Дарби подкатила тележку с растениями и спрыгнула вниз, чтобы Холли подавала горшки им с Гейбом. Креп-мирт, который она планировала посадить в самом конце, удалось дотащить лишь втроем.

Расставив цветы, она снова поднялась на террасу, оценивая результат.

– Гейб, поменяй местами горный лавр с азалией. Да-да, так лучше. Более сбалансированно. Выглядит шикарно. Ну что, за лопаты, ребята? Пойду проверю, как там Рой и Ральф.

Со стороны заднего фасада уже вырос каркас стены. Рой и Ральф изредка перебрасывались словами под кантри-рок, игравший на мобильнике.

Там с обоих краев, чтобы сбалансировать стену, Дарби посадила сирень, цветущую весь год и издающую чудесные запахи.

Когда Зейн будет сидеть во дворе, окруженный ароматами и цветами, рядом с маленьким огородом, который она разбила в горшках, ему будет что вспомнить.

Дарби глотнула воды из бутылки и снова принялась за работу.

Холли позвала ее:

– Эй, босс, не хочешь глянуть, что получилось, пока мы не засыпали корни мульчей?

Дарби встрепенулась и посмотрела на часы.

– Да, давай. Сейчас доделаем, и можете ехать. – Она ткнула Роя пальцем под ребра. – На сегодня все.

– Я давно готов!

– Скоро приедет Зейн, – заметила Холли, шагая вместе с Дарби.

– Будет ему сюрприз.

– Дождешься посмотреть его реакцию?

– Еще не решила.

Холли сбавила шаг, пользуясь тем, что ни Гейб, ни мужчины сзади их не слышат.

– Знаешь, по утрам, когда он выходит смотреть, как мы работаем, прежде чем уехать в город, нельзя не заметить…

Она пошевелила пальцами в воздухе.

– Что именно? – Дарби повторила ее жест.

– Я умею хранить секреты, но хотела бы сказать, это не такая уж великая тайна, как вы с Зейном, возможно, думаете. О том, что вы вместе… проводите время.

Об этом Дарби, надо сказать, совершенно не думала.

– Это не тайна, просто мы… проявляем осмотрительность.

– Понятно. – Дарби похлопала ее по плечу. – В любом случае он из тех, кого моя бабушка называет отличной добычей.

– Я не на охоте.

– Эй, босс, все мы охотимся. Такова наша природа.

Дарби задумалась над ее словами, пока, отправив ребят по домам, приводила себя в порядок. Наверное, стоит проявить больше осмотрительности.

Она села в машину и поехала домой. По дороге остановилась и выглянула. Увидев длинный изгиб стены и растения, вздымающиеся веером, вздохнула.

– Отлично получилось, – сказала Дарби вслух.

Не успела она принять душ, как пришло сообщение от Зейна:

Вау! Правда. Я должен тебе пиво, бутылку вина и половинку лазаньи. Возвращайся.

Дарби ужасно хотелось так сделать. Однако она огляделась вокруг и поняла, насколько запущенным выглядит ее собственное жилье.

Дождись сумерек, когда зажгутся фонарики. Тогда будет действительно вау. От пива с вином и лазаньей вынуждена отказаться. Много работы. Прогуляйся за меня вечером, как стемнеет.

Обязательно. Не работай до упаду. До завтра.

Почему никто не смотрит прогноз погоды? Дарби напечатала в ответ:Спокойной ночи.
Гроза обрушилась на город вспышками и грохотом. Дарби, изрядно вымотавшись за день, проспала самый ее пик, но внезапно очнулась за целый час до внутреннего будильника и долго лежала в темноте, наблюдая за молниями, слыша гром и барабанную дробь ливня.

В сонной неге она лениво размышляла про водопад (не терпелось поскорее к нему приступить), про документы (там все было в порядке), про Зейна. Интересно, ему тоже не спится?

Если бы она вернулась, как он просил, то сейчас была бы не одна в разгар жуткого шторма.

С другой стороны, скопилось много работы.

«Сплошные компромиссы», – думала Дарби, лениво блуждая в мыслях.

Когда вспыхнула очередная молния, осветив спальню не хуже бродвейской сцены, Дарби решила вставать. На кухне она сварила кофе и выпила его у открытой двери, впитывая в себя ярость бури.

Есть что-то завораживающее в том, как бушует стихия, раскалывая трещинами небо, словно битое стекло, и ракетными вспышками очерчивая горы, которые в следующий миг снова утонут во тьме.

И все-таки Дарби не забывала о том, как ей одиноко. Будто на необитаемом острове посреди штормящего моря.

Впрочем, у нее солидный запас еды, крепкая крыша над головой, и она полна сил. Не такая уж она и беспомощная. По крайней мере, теперь.

Размышляя об этом, Дарби собрала фонарики, проверила батарейки и наполнила пару бутылей водой, задумавшись о покупке небольшого генератора.

И собаки. Они отличные компаньоны. Ей определенно не помешает собака.

Но сейчас самое время заняться обоями.

К полудню гроза унялась, сменившись непреходящим ливнем и превратив улицу в парилку. Изредка чертыхаясь под нос, Дарби соскребала последнюю полосу кухонных обоев.

– Эв-мать-твою-рика! – пробормотала она под нос и торжествующе вскинула над головой бейсболку. – Все-таки я победила, чтоб вас всех черти взяли!

Кухня больше напоминала поле боя, но Дарби справилась. Теперь оставалось отмыть стены, которые оказались мерзкого оттенка зеленой плесени, дождаться, пока они высохнут (видимо, лет эдак через сто), загрунтовать и покрасить.

Перешагнув груду мятых обоев, она наклонилась за ведром и чуть не поседела, услышав, как молотят в кухонную дверь.

За ней обнаружился Зейн: с мокрыми волосами и в темном костюме.

– Господи, ты мне чуть инфаркт не устроил! Не слышала, как ты подъехал под таким дождем. – Собака. Ей определенно нужна собака. – Ты в костюме?

– Был утром в суде.

– Выглядишь непривычно. В хорошем смысле. Я тебя таким еще не видела.

Зейн осмотрел зону боевых действий и улыбнулся.

– Наводишь порядок?

Дарби ткнула пальцем в клочья обоев.

– Избавляюсь от лишнего.

– Судя по всему, больше похоже на самооборону. Если что, я тебя оправдаю.

– Они клеили одни обои поверх других. Кто бы мог подумать, что так можно?

Зейн придирчиво глянул на стены.

– Краска была еще хуже.

– Сама знаю. Кажется, надо пригласить священника, шамана или белую ведьму – кого угодно, чтобы пришел и изгнал злых духов здешнего дизайнера.

– Ты вдобавок стираешь? Пахнет порошком.

– Кондиционером для белья. Если смешать его пополам с кипятком, получится прекрасный нетоксичный растворитель для бумажных обоев.

– Откуда ты это знаешь?

– Из Интернета. Не испачкай ботинки. Судя по всему, они дорогие. Что у тебя в пакете – еда?

– Я возвращался из суда. Ехал мимо. В офис мне надо через пару часов. Я купил китайской еды навынос.

– Китайской еды…

Она вот-вот втрескается в Зейна по уши – стоящего в парилке ее кухни с ужасными стенами, в дорогом костюме, шикарной обуви и с пакетом китайской еды навынос.

– Решил проверить, все ли у тебя в порядке. Гроза была ужасная. Повсюду валяются деревья. Вдобавок захотел тебя увидеть.

«Предельная честность – это хорошо», – подумала Дарби.

– Холли говорила, что в городе про нас пошли слухи.

– Ты ведь не в Балтиморе, – сказал Зейн, склоняя голову набок. – Разве слухи – такая большая проблема?

– Нет. Я думала, вдруг это проблема для тебя?

– С чего бы?

Она надула щеки.

– Если честно, не знаю. Зейн, у меня не так много опыта. К тому же я здесь новенькая, а ты – блудный раскаявшийся сын.

Кроме того, их отношения ограничивались ночами, проведенными в его доме, да совместными ужинами или завтраками.

Что, впрочем, легко исправить.

– Какие планы на субботу?

– Надо свериться с моим плотным расписанием.

– Сходим поужинать в «Грэнди»?

– Думаю, смогу выделить время.

– А как ты относишься к свинине в кисло-сладком соусе?

– Очень положительно. Давай поедим на крыльце. Там, наверное, прохладнее, чем здесь. И намного красивее.

– Договорились.

– Только дай мне умыться… Нет-нет, не трогай меня! Я ужасно грязная.

– Кажется, я вижу чистое местечко…

Зейн схватил ее за подбородок и поцеловал.

Часть третья

От корней – к цветам

Добрые сердца – как сады, Мысли добрые – как корни ростков. Добрых дел созреют плоды Расцветающих в саду добрых слов.

Генри Уодсворт Лонгфелло

Земля останется шаткой и ненадежной для того, кто сам шаток и ненадежен.

Уолт Уитмен Глава 16

Следующим утром, хоть Дарби и была против, Зейн приехал поддержать ее в сражении с обоями.

– Ты даже не представляешь, во что ввязываешься!

– Думаешь, не справлюсь? Я захватил скребок. – Он продемонстрировал ей инструмент.

– О, какой новенький и блестящий! Ладно, давай покажу тебе поле боя. Предупреждаю сразу: если передумаешь и сбежишь, обижаться не стану.

– Кажется, ты сомневаешься не только в моем профессионализме, но и в… Ох, твою мать! – Зейн изумленно уставился на стену в ее спальне. – Это что такое?

– Зверь. Видимо, подстерегающий рожденного в Вифлееме.

– Это же… – Зейн осторожно потрогал изображение рукой, чувствуя странную текстуру. – Что-то среднее между заброшенным борделем и свежим адом. Как ты здесь спишь?

– С закрытыми глазами.

– Даже так?.. Мне кажется, без технических средств тут не справиться. У тебя, случайно, нет напалма?

– Я думала начать с ванной. Она поменьше.

Зейн прошел вслед за Дарби по коридору и придирчиво уставился на рыбок.

– Это настолько странно, что даже смешно.

– Послушала бы, как ты заговорил, если бы мылся здесь каждый день, а они на тебя пялились.

– Страшно, но не смертельно. Нет, мы начнем с главного – с алых всполохов огня. Сразимся со зверем! Показывай, что нужно делать.

Полчаса спустя Зейн скептически посмотрел на частично ободранную стену (под которой обнаружилась ядовито-синяя краска) и оглянулся проверить, как продвигаются дела у Дарби.

М-да, лучше, чем у него, но у девушки намного больше опыта.

– Нужно подкрепление, – объявил он. – Позвоню Мике.

– Зейн, мне неудобно его просить.

– Тебе –
неудобно, а мне – нормально. У тебя есть пиво и какие-нибудь закуски?
– Да.

Зейн вытащил телефон, и Дарби проглотила возражения. Особенно когда посмотрела на стены и представила, сколько времени они потратят, чтобы избавить ее от ночных кошмаров.

– Мика едет. Кэсси тоже. У нее в этом деле есть опыт. – Зейн убрал телефон. – Инструменты у них свои.

Кэсси ей нравилась – та преподавала йогу, лепила глиняную посуду и сглаживала причуды Мики тонким налетом нью-эйджа.

– Очень мило с их стороны. Мне немного стыдно.

– Почему? Они знают, что ты купила дом по дешевке.

– Не в этом смысле. Просто… Что, если Мика начнет пялиться на мои сиськи и получит травму?

– Смешная. – Зейн схватил ее и притянул к себе.

* * *

Пока Зейн с Дарби в компании жизнерадостного Мики и болтливой Кэсси сдирали обои, Элайза мыла после ужина посуду.

Грэм похвалил ее попытки приготовить курицу с рисом и даже почти все съел, хотя рис получился клейким, а курица – сухой.

Неудивительно, что она любит его до потери рассудка.

Кажется, Грэм неплохо приспособился к новой жизни. Он восстановил водительские права. Сперва требовал, чтобы Элайза повсюду его сопровождала, но постепенно обрел уверенность.

Работать ему не нравилось. Стоять за кассой в магазине медицинского оборудования было крайне унизительно, но того требовали условия досрочного освобождения. Теперь, имея возможность доехать до торгового центра без чужой помощи, Грэм понемногу смирился.

Элайзе поначалу тоже не нравилось работать – она устроилась лишь затем, чтобы не было вопросов у судьи. Однако теперь, когда Грэм вернулся и заставил ее уволиться, она поняла, что скучает.

Ей не хватало общения с людьми. С тех пор как Грэм забрал машину, она была вынуждена весь день сидеть дома.

Прежняя жизнь, вечеринки, клубы, обеды с подругами – все это казалось сказочным сном.

Чтобы задобрить мужа, Элайза сделала пару коктейлей. Посуда подождет. В конце концов, на уборку завтра будет весь день.

Принеся бокалы в гостиную, она села рядом с мужем.

Грэм поцеловал ее в щеку. Элайза подобрала под себя ноги.

– Спасибо, любимая.

– Такой приятный вечер. Давай прогуляемся?

– Слишком много любопытных соседей.

– Да, наверное, ты прав. – Она уложила голову ему на плечо. – Грэм, я подумала, может, купим еще одну машину?

– Зачем?

– Ездить в магазин, по делам.

– Все это можно делать в выходные.

– Да, но иногда мне нечем заняться днем и не хочется лишний раз тревожить тебя просьбами заехать куда-нибудь после работы. Я же знаю, как ты это не любишь.

Морщины вокруг его рта стали глубже.

– Тебе просто надо быть чуточку более собранной. Вот и все, что требуется, Элайза. Тебе же не приходится каждый день вставать чуть свет и идти на унизительную грязную работу, так ведь?

– Конечно… – Она инстинктивно погладила его по бедру. – Ужасно, что тебя заставляют. Но это ненадолго, скоро все закончится. Мы сможем уехать куда угодно, начнем по-настоящему новую жизнь. Все станет, как прежде, Грэм. Купим дом, вступим в загородный клуб. Сможем путешествовать. И…

– Ты что, совсем тупая?

– Грэм…

– Чем ты собираешься за все это платить? Адвокаты обобрали нас до нитки.

– Знаю, знаю. – Она потерла ему ногу. – Но у нас же остались деньги. Еще есть мой траст. Мы…

Грэм выплеснул содержимое стакана ей в лицо, отчего Элайза ослепла и не увидела первой пощечины.

– Не надо! Пожалуйста! Ты обещал, что больше не будешь меня бить. Это не так, как раньше, я не могу…

– Теперь все не так, как раньше. – Он опять хлестнул ее по щеке. – Траст у нее, тупая сука… – Грэм толкнул ее на пол и ударил, когда она попыталась подняться. – Большой дом ей подавай, загородный клуб, гребаную машину, чтобы каталась куда вздумается, пока я корячусь весь день и продаю долбаные манжеты для тонометров!

Он поднял ее и прижал к стене. Элайза хотела вывернуться, но Грэм больно заломил ей руку, отчего у женщины подкосились колени.

– Чем ты занимаешься? Какого хрена тебе делать? Сидишь весь день и думаешь, о чем бы еще поныть? Даже еду нормальную приготовить неспособна. Бестолковая дрянь.

– Хватит! Перестань!

– Машину, значит, захотела? Чтобы ездить в отель и трахаться с любовником, пока я сижу на работе?

– Я никогда… ни с кем. Я ждала тебя!

– Брехня! – От удара в живот Элайзу согнуло пополам. – Ты и двух дней не продержишься без секса. Уж я-то знаю!

– С тобой! Я только с тобой…

– Ага. Со мной.

Он задрал ей юбку и спустил трусики. Было больно, очень больно. Когда Грэм насиловал ее у стены, Элайза ощущала только мучения – никакого азарта, жажды и темного возбуждения.

Наконец он кончил и отошел, застегивая штаны. Элайза упала на колени.

– Ты даже в этом деле теперь никчемная.

Грэм пнул ее, но без особого энтузиазма. Густая, полная энергии ярость ушла. Он прошел в кухню, с отвращением глянул на гору грязной посуды и налил себе еще выпить.

* * *

Когда клиенты ушли, Зейн сел за свой стол. Клинт и Трейси Дрейпер вызывали нехорошее предчувствие. Консультация по поводу земельного спора выдалась странной: клиенты жаждали подать в суд на соседа, который якобы отобрал у них два с половиной квадратных метра земли.

С учетом того, что Дрейпер выдвинул требование на основании собственных замеров, дело выглядело донельзя шатким. Однако Зейна больше тревожило другое – сами клиенты.

Проблема даже не в том, что Дрейпер с головы до ног – вплоть до пряжки ремня с флагом повстанцев – типичный реднек[17], который брызгал слюной от одной мысли, что у соседей сын педик.

Куда больше его фанатичных бредней Зейна взволновал тот факт, что жена Дрейпера всю консультацию просидела с опущенной головой и не проронила ни слова.

Дрейперов он знал – те всегда слыли безбашенными отвязными хулиганами. Неудивительно, что Клинт, самый младший из братьев, с годами ничуть не изменился.

Поднявшись, Зейн обошел кабинет, взял бейсбольный мячик и погладил грубые швы.

Старшую сестру Трейси он в свое время тоже неплохо знал.

Разве не странно, что всякий раз, когда Зейн обращался к Трейси напрямую, та, прежде чем ответить, смотрела на мужа – словно спрашивала разрешения заговорить.

Нет, не странно.

Очень показательно.

Он положил мячик обратно на стол и вышел в приемную.

– Дрейперы выходили не слишком-то радостными, – заметила Морин.

– Конечно, после того как я сказал, что его собственные замеры – а с ними, между прочим, не согласны два опытных геодезиста – не позволят вернуть через суд кусок земли шириной тридцать сантиметров. Вдобавок его соседи облагородили спорный участок, много лет ухаживали за ним и растили там живую изгородь. Я предложил ему, раз он так хочет оспорить границы, обратиться к лицензированному геодезисту, но после этого в глазах Дрейпера стал мудаком с купленным дипломом, который ни черта не смыслит в законах.
– Видели наклейку у него на бампере? – спросила из-за своего стола Гретхен – стройная миниатюрная блондинка с пестрыми волосами и бульдожьей хваткой. – Простите, что перебиваю.

– Ничего страшного. Нет, не видел. А что там?

– Там написано: «Руки прочь от моего ружья – иначе получите пулю».

– Чудесно… – Зейн сел. – Морин, что ты знаешь про Трейси? Я ее совсем не помню, больше общался со старшей сестрой.

– Не очень много. Она младше Мики с Хлоей. Ее отец работает в автосервисе. Мы до сих пор чиним у него машины. Хороший человек.

– Да, точно, совсем забыл. Мистер Эббот, кажется?

– Мать застенчивая, но тоже славная. Работает здесь в городе, в пекарне. А Дрейперы – те всегда были сами по себе и с городскими почти не общались.

– Это я помню.

– Детей у них было много – четверо мальчиков, кажется, но все учились на дому. Если припомнить сплетни, один вроде бы ушел в армию, второй сперва быстро разбогател, а потом попал в тюрьму за варку амфетамина. Третий женился, живет с женой и детьми рядом с отцом. Кажется, Клинт самый младший, они с Трейси поженились в прошлом году.

– Ясно.

– Если хочешь знать больше, спроси у Келлера. Насколько помню, младшие Дрейперы иногда бывали у него в участке. Мне интересно, почему ты спрашиваешь, если не берешься за дело?

– Трейси ни разу не посмотрела мне в глаза. Ни разу. За всю встречу не сказала и десяти слов.

– Может, стеснительная, в мать?

– Нет, это другое… У меня сейчас перерыв, да?

– В ближайший час никаких встреч.

– Тогда прогуляюсь.

Зейн пошел прямиком в полицейский участок – благо идти было всего три квартала. Правда, в столь маленьком южном городке это означало, что ему пришлось раз пять остановиться, потому что его окликали знакомые обсудить погоду – ужасную духоту, – дела у Эмили и впечатления от жизни в загородном особняке.

Когда Зейн наконец добрался до места, то застал там двоих полицейских – в том числе собственного зятя – и дежурного за стойкой.

Опять пришлось обменяться любезностями. К счастью, надолго это не затянулось.

– Хотел заглянуть на минутку к шефу. Он у себя?

– Да, в кабинете, – ответил Сайлас. – Заходи.

Ли сидел за столом и хмуро глядел в экран, однако, подняв голову, немного прояснился в лице.

– О, как раз не мешало отвлечься. Бюджеты – та еще хрень. Садись.

Кабинет идеально ему подходил: маленький, без лишних деталей интерьера, разве что несколько семейных фотографий на столе. Пара скрипучих стульев для посетителей, две доски для объявлений – обе пустые, – кофеварка с осадком на дне и большая груда папок.

Ли редко закрывал дверь, но Зейн аккуратно притворил ее за собой.

Келлер поднял бровь.

– Что-то случилось?

– Пока не знаю. Только что отказал клиенту. Клинту Дрейперу.

– А! – Ли, кивнув, указал на стул, а сам откинулся на спинку. – Границы участка. Плевать, что он неправ, не важно, сколько раз ему об этом скажут, – главное, взять свое. Видимо, решил засудить Сэма Макконнела?

– На основании собственных замеров, которые сделали они с братом. Ему не понравилось, когда я сказал, что в суде их не примут.

– Боишься, он отомстит?

– А надо?

Ли шумно выдохнул.

– Я бы так не думал. Ты молодой и крепкий парень, а он по натуре трус. Нам недавно поступил вызов. Мэри-Лу, это жена Сэма, вызвала Службу спасения, потому что Дрейпер затеял скандал и пытался сломать изгородь. Но Сэм намного старше меня, и крепким его не назвать. Младшие Дрейперы вечно мутят воду. Остальные, слава богу, живут за пределами штата.

– Морин сказала, он пару раз гостил в участке?

– За пьянство и дебоширство. И мелкое хулиганство.

– А вас когда-нибудь вызывали по другим поводам? Не из-за земли.

Ли удивился:

– Например?

– Он привел с собой жену. Трейси. Я сразу узнал ее взгляд. Эту манеру держаться. Все признаки семейного насилия.

Ли вздохнул.

– Подобные вызовы к нам не поступали. Знаешь, несмотря на чехарду с границами, ближайшие соседи живут не так уж близко, а вот брат Клинта, Джед, с которым он тесно общается, – совсем рядом. Земля старика Дрейпера начинается прямо за домом Клинта.

Зейн медленно кивнул.

– Значит, ей некуда деваться.

– Можно и так сказать. Я понял, что она влипла, примерно через месяц после их свадьбы. Трейси тогда упала, у нее случился выкидыш. Говорят, закружилась голова, и она споткнулась на лестнице. Ее мать приходила ко мне и клялась, что это муж ее толкнул, но Трейси поддержала версию Клинта, и не было оснований ей не верить.

– Однако ты ей не веришь.

– Я тоже видел все признаки: и поведение, и взгляды. Она стояла на своем. Я даже выставил его прочь под каким-то предлогом и тайком сунул ей визитку Бритт.

– Ясно. Просто хотел узнать, не ошибся ли. Спасибо.

– Ты не сумеешь помочь, – сказал Келлер, когда Зейн встал. – Закон бессилен, пока она сама не попросит о помощи.

– Знаю. Иначе ты давно вмешался бы.

«Возможно, – подумал Зейн, возвращаясь в офис, – ей не помешает разговор с человеком, который по себе знает, каково это – жить в страхе и отчаянии».

Он сдерживался как мог, но через два дня не вытерпел и подъехал к спорной границе. Зейн заранее выяснил у знакомых, когда Клинта не бывает дома.

Дрейперы построили маленький двухэтажный домик. Окна сверкали чистотой, их даже пытались украсить горшками с чахлыми цветами. На заднем дворе была натянута бельевая веревка и разбит огород, где Трейси выпалывала сорняки.

Когда Зейн подошел ближе, то по испуганному лицу понял, что не ошибся.

– Миссис Дрейпер. – Он улыбнулся, не подходя слишком близко.

На ней была соломенная шляпа и длинное платье с рукавами, закатанными чуть ниже локтя. Как же ей, наверное, в нем жарко…

Зейн спросил, хоть и прекрасно знал ответ, заранее рассчитав время:

– Мистер Дрейпер дома?

– Он на работе. Трудится вместе с братом на фабрике по производству кормов недалеко от Эшвилла. Если хотите с ним поговорить, приезжайте после половины пятого.

– О, ничего страшного. Я просто решил сам посмотреть на границу и, может, посоветовать опытного геодезиста.

– Нам не нужен геодезист. Клинт с братом сам все измерил. Простите, мне надо полоть сорняки.

– У вас чудесные помидоры. Прекрасный огород.

Грядки были разбиты неумело, но Зейн видел, что Трейси старается.
– Эти тридцать сантиметров земли вам особой разницы не сделают.

Трейси опустила голову, не желая встречаться с ним взглядом. Она вцепилась в мотыгу, словно в ружье.

– Клинт хочет забрать свое.

– Я практически уверен, что свое он уже забрал. Миссис Дрейпер, Трейси, я был на вашем месте…

Она вскинула голову и тут же опустила взгляд.

– Не понимаю, о чем вы. Мне надо работать.

– Думаю, вы все прекрасно понимаете. Ваша сестра училась вместе со мной в школе. Она знает мою историю. Я тоже боялся. Боялся кому-нибудь рассказать. Думал, тогда будет еще хуже и мне никто не поверит. Мы сумеем вам помочь.

– Вам пора. Клинт не любит, когда гости приходят без него.

– Чтобы вам не с кем было общаться? Вы в его власти, рядом родственники мужа, а у вас никого нет. Можете обратиться к шефу Келлеру. Или ко мне, или к моей сестре. Все, что вам нужно, – просто попросить о помощи. Он больше вас не тронет.

– Мой муж и так меня не трогает. А теперь уходите!

– Если понадобится помощь – позвоните. – Зейн достал из бумажника визитку и положил на пень, где, судя по всему, кололи дрова. – Больше от вас ничего не требуется.

Почти уверенный, что она не позвонит, Зейн ушел, пересек границу и направился к дому Макконнелов, который разительно отличался от хибары Дрейперов.

Поначалу он, видимо, был таких же размеров, но со временем к нему сделали пристройки, прорубили большие окна и поставили широкие веранды.

А еще, как Зейн теперь понимал, с толком благоустроили территорию.

Макконнелы обнаружились в саду за домом. Женщина, крепкая, в шортах до колен и шляпе с широкими полями, стояла, приложив руку к пояснице.

– О, только глянь, Сэм. Юный Уокер собственной персоной! Иди-ка сюда, Зейн. Ты меня, наверное, не помнишь. Я преподавала в средней школе, хотя у тебя ничего не вела. Только у твоей сестры.

– Рад встрече. – Он пожал им руки. – Какой шикарный у вас сад!

– Всегда сажаем с избытком. – Сэм с банданой на лысеющей макушке и узловатыми коленями, торчащими из-под шорт, покачал головой. – Внуки даже киоск у дороги поставили, продают лишние фрукты, и мы сами раздаем их сумками.

– Пора бы отдохнуть, – заявила Мэри-Лу. – Давайте посидим в теньке на веранде и выпьем лимонаду.

– Отказываться не стану.

Зейн пошел вслед за ними и сел рядом с Сэмом. Мэри-Лу ушла в дом.

– Юрист нынче, да?

– Да, сэр.

Сэм вытащил платок и вытер мокрое лицо.

– Это парнишка Дрейперов тебя нанял?

– Хотел, но я отказался. Он не выиграет суд, мистер Макконнел, я сразу ему сказал. Впрочем, вы, наверное, и сами ходили к адвокату и услышали то же самое.

– Ходил. Если и дальше будет нас мучить, засудим его за преследование. Однако хотелось бы обойтись без этого.

– Я вас понимаю.

Зейн встал, забирая поднос у миссис Макконнел.

– Я слышала, тебе хватило мозгов не связываться с дураком и задирой, – сказала та, разливая лимонад по стаканам со льдом.

– Да, мэм, так и есть. Я здесь не из-за ваших споров. Это лишь предлог. Хотел задать пару вопросов. Понимаю, не мое дело, но скажите, что вы знаете про жизнь соседей? Про отношения между Клинтом и Трейси.

Макконнелы украдкой переглянулись.

– Мы стараемся с ними не связываться, – начал Сэм. – Насколько возможно. Да и они не слишком дружелюбные.

– Сама Трейси не скандалистка, – подхватила Мэри-Лу. – Она училась у меня два года. Толковая была девочка: хорошие оценки, подружки… Немного застенчивая, правда, не мямля. Когда они здесь поселились, я испекла им пирог. Она встретила меня вежливо, только в дом не пустила. Даже сказала, что не помнит меня. Я-то видела, что врет. Потом я еще пару раз приходила, когда бедняжка потеряла ребенка. Дрейпер выставил меня прочь, хотя запеканку забрал. Тарелку, кстати, так и не вернули.

– Ох, ладно тебе, Мэри-Лу, не начинай.

– Это дело принципа, Сэм. Шеф Келлер тоже о ней расспрашивал. Мы сказали ему то же, что и тебе. Никогда не видели и не слышали, чтобы он над ней издевался. Но как-то раз я выглянула в окно и заметила, что она плачет, развешивая белье. Трейси уже не та девочка, которую я помню. Совсем не та. Мать у нее бьется в истерике. Ее – милейшую, между прочим, женщину – даже на порог не пускают. И сестру тоже.

– Дрейперы всегда славились крутым нравом, – добавил Сэм. – Мы с ними не связывались, и проблем не было, пока этот юноша не построил здесь дом. Я и сам готов отдать ему клочок земли, но Мэри-Лу категорически против.

– Не вздумай! Уступишь хоть раз – найдут повод оттяпать еще что-нибудь.

– Вы совершенно правы, – согласился Зейн.

* * *

Зейн долго крутил в голове эти мысли, а потом вдруг взял и рассказал обо всем Дарби. Та выслушала его за кружкой пива на заднем дворе.

– Я знаю сестру Трейси, видела в «Бест Блумс». Нас познакомила Джой. Элли искала кашпо в подарок матери, и Джой спросила, как обстоят дела у Трейси. Кажется, та в свое время у нее работала.

– Не знал.

– Элли сказала, теперь они редко видятся. Я поняла, что она не хочет говорить при мне, поэтому отошла. Они какое-то время еще шептались. Мне тоже показалось, что это классический прием семейного насилия – ограничить общение с родственниками.

Заерзав, Дарби внимательно посмотрела на Зейна.

– Вот, значит, что мучило тебя в последние дни? Я думала, ты озабочен какой-то судебной тяжбой, о которой не можешь рассказывать. Почему ты раньше ничего не говорил?

– Они мне не клиенты, но… – Зейн махнул рукой, и Дарби ткнула в него пальцем.

– Больной вопрос.

– Верно.

– Отчасти с ней происходит то же, что и со мной. Трент также пытался запереть меня дома. Ты не хотел говорить со мной о семейном насилии, чтобы не расстраивать? Потому что да, ты прав, муж над ней издевается. Не обязательно физически, мучить можно по-разному.

– Эта история сильно меня задела. До сих пор болезненная тема. Сразу лезут плохие воспоминания. Я не хотел лишний раз тебя тревожить.

– Пытался защитить? Не надо. Я и сама справлюсь. Говорю как бывшая жертва. Мне удалось освободиться, я стала увереннее в себе и намного сильнее.

– Не буду извиняться за то, какой есть.

– Я тоже. Но раз уж мы вместе… – Склонив голову набок, Дарби внимательно уставилась на Зейна. – Ты ведь подтверждаешь, что мы вместе?

– Об этом однозначно свидетельствуют все признаки.

– «Однозначно свидетельствуют» – что взять с юриста… – Она улыбнулась и сделала глоток из кружки. – В таком случае мы обязаны делиться тем, что нас тревожит. А теперь не хочешь узнать, как я вижу ситуацию?
– Хочу.

– Судя по тому, что ты рассказываешь, получается так: Клинта воспитали в уверенности, будто мужчина в семье главный. Задача женщины проста – делать все, что велено, ухаживать за домом и рожать детей. Трейси забеременела; видимо, поэтому и сыграли свадьбу. Однако случился выкидыш. Не важно, по какой причине – муж виноват или случайно (хотя я уверена, что это он постарался). Трейси не справилась со своими обязанностями. Ее отрезали от семьи и заперли под присмотром его родни, исповедующей те же, весьма специфические, убеждения.

– Трейси может уйти, – сказал Зейн. – У девушки в городе семья. Ее ничто не держит. Я знаю, это нелегко, однако…

– Нет-нет-нет! Да, она взрослая, а ты был ребенком. Да, у нее есть родные, которые готовы поддержать. Но… – Дарби долго, протяжно вздохнула. – После развода я ходила к психологу на групповые занятия. Господи, Зейн, чего я там только не увидела! Были женщины, над которыми издевались годами. Они уходили, потом возвращались, и все начиналось по новой.

– «Вращающаяся дверь» – так это называют, – сказал Зейн.

– Они возвращались не потому, что им нравились постоянные побои. Не потому, что были слабыми. Потому что им сломали психику. Они попали в замкнутый круг. Терпели издевки сперва со стороны родителей, потом мужа. Верили, что в этот раз он обязательно исправится. Думали, сами виноваты и заслужили такое обращение. А некоторым просто некуда было идти…

– Знаю. В свое время я посадил немало насильников. А еще знаю, что не могу помочь Трейси Дрейпер. И Ли не может, и ее семья тоже – пока она сама не решится и не попросит о помощи.

– Ты хочешь спасти девушку, – заключила Дарби. – Тебя это мучает. Вот ты и злишься.

– О да… Давай забудем, а? Выбросим из головы. Лучше позвоним Бритт, пусть привезет Сайласа, Одру и Молли, пообщаемся.

Дарби подняла бровь.

– И чем ты собираешься их кормить? Вряд ли они успели поужинать.

– Эээ… Закажем доставку?

Дарби покачала головой.

– У тебя шикарный гриль. Если потерпишь до завтра, можно позвать всю семью и запастись мясом. Тем более к тому времени мы не только доделаем заднюю стену, но и успеем высадить цветы.

– Это будет не слишком спонтанно.

– Наверное. Однако… – Дарби встала, обошла стол и уселась Зейну на колени. – Мы можем спонтанно попробовать что-нибудь другое.

– Ого… – Зейн изумленно округлил глаза, когда она принялась расстегивать рубашку. – Прямо здесь, на улице? Но ведь…

– Сегодня хорошая погода, – закончила Дарби вместо него и заткнула рот поцелуем.

Нора Робертс