Монумент

Легкому бризу воздам хвалу и земной поклон,
Морская пена несет послания спутанные в стекле,
Не привыкай к мягким ласкам ладоней волн,
В следующий миг соленый шторм обдерет до костей
И похоронит в глубинах своих удивленный стон.

Не претендуя на звание горящего гелием межзвездного шара,
Я готов оставаться третьим самым горячим телом,
Заворожен теплом чужого, близкого расстилая кровавым паром,
Расписался в розовой справке урановым мелом,
Эмоций возвышая бризантность и радиус возникновений пожара.

Соль невнятных попыток встречи оставляя водам семи морей,
Отхожу к острым углам рукописной тверди,
Прижатое пулей к груди припорошенное тело лучшего из зверей,
Бросок ядра своего "не хочу!" ненасытной смерти -
Предпочту одну из девяти скоротечных твоих единственной у людей.

Расправляют крылья макаронные бабочки-бантики,
Заклеенная призма из осколков сердечной мышцы,
На кого-то одного оказалось с избытком романтики,
А если на всех, то явно на корове поедет мой Кришна,
От того нахожу спасение в нуле персональной Арктики.

Я прижимаю к душе мурчащее золото крепче,
Почему бы не поступить, как настоящий взрослый?
Временные незнакомцы, новая жизнь и встречи,
Это должно быть приятно и, в общем, несложно,
Но глубже надвигаются привычные сутулые плечи.

Противоречия, метания. Чего же хочется меньше и больше?
Скрип зубов моей антропоцентрической ярости -
Обдираю до костного пороха, но не ищу твоей помощи -
Мне нужно всплыть из моей к тебе слабости/крайности,
Иначе меня раздавят атмосферы её необъятной толщи.

Отпустил и оставил. Чего не хочу больше и меньше?
Как англичане, прощаюсь убогой отмашкой,
Я снова хочу захлестнуть волною на ровном месте,
Но мне так спокойно и одновременно страшно,
Что не одно мое взаимодействие не будет уместным.

Запекаюсь в мелких проблемах, как в сухарях,
На разных гранях наших перевернутых пирамид Маслоу,
Пока я исторгаю дешевый пафос в своих стихах,
Чьи-то мысли занимает арендованный помесячно кров
И сутки проведенные снова на уставших ногах.

Не знаю, какой все это имело глубинный смысл и статус,
Неловкая влюбленность с болезненной жаждой крови,
Электровозная горькая тяга к спасению Фелис Катус,
Но так хотелось ощущать на каждом немногом слове
Золото-черным эхом твой повышенный резко градус.

Как смертельный бой под рвущимся полковым знаменьем,
Линию жизни проходя по следу из хлебных крошек,
Из обломков и смешения языков вавилонского здания
Я утыкаю в творог небес памятник брошенным кошкам -
Печальный якорь, краеугольную сферу своего мироздания.